Книга Десять заповедей мертвеца - Марина Серова

Вся семья мило беседовала, сидя в уютной гостиной. От утреннего противостояния не осталось и следа. Даже когда Влад поздно вечером вошел в спальню Светланы, Валентин сделал вид, что не заметил. В семье Кричевских воцарились мир и гармония.

А утром все это разлетелось вдребезги. В половине девятого утра зазвонил телефон, и казенный голос осведомился, кем Светлане Сергеевне приходится Аркадий Момзер.

Оказалось, тело бывшего партнера Светланы было найдено ранним утром в лесополосе.

Бледная, с синяками под глазами после бурной ночи, с закушенной губой Светлана наскоро собралась и в сопровождении верного телохранителя отправилась в полицию.

Вернулась она часа через два. Рухнула на диван и заявила, что в жизни не видала таких болванов, как наши провинциальные полицейские.

Галина Георгиевна и Валентин, сгорая от любопытства, принялись наперебой расспрашивать ее о том, что случилось. Посмотрев на их встревоженные лица, Кричевская махнула рукой:

– Не хотела говорить, ну да ладно. Вы ведь все равно не отстанете…

И Светлана рассказала удивительную историю. Труп Аркадия был обнаружен сегодня рано утром в лесочке на окраине Тарасова. Какие-то ранние лыжники наткнулись на него и вызвали полицию. Момзер был убит выстрелом в голову.

– Ну, поскольку в этом городе все знают, что мы с Аркадием были партнерами по бизнесу, первым делом эти болваны подумали на меня. Дескать, это я устранила своего бывшего партнера и друга, когда он стал мне не нужен…

Светлана криво усмехнулась и добавила:

– Стала бы я заниматься такими делами… Тем более что с Аркашкой мы давно уже расстались. Я даже выплатила ему его долю. А если он считал, что вправе рассчитывать на большее, что ж, это не мои проблемы.

Тут взгляд Светланы упал на сына. Валентин опустился на колени около матери и как маленький держал ее за руку.

– Ты что?! – тихо спросила Кричевская, глядя в лицо юноше. Валентин погладил мать по руке, поднял на нее умоляющие глаза и шепотом спросил:

– Мама, скажи мне… Это и правда не ты?

– Что… не я? – не поняла Светлана. И тут до нее дошел смысл вопроса. Кричевская побагровела и выкрикнула: – Валька! Ты спятил, мой мальчик? Что это за идиотские вопросы?! Так вот как ты обо мне думаешь, да? По-твоему, я кто?!

– По-моему, мама, ты очень успешная женщина, – все так же тихо ответил Валентин.

Светлана немного успокоилась. Она поцеловала сына в лоб и сказала:

– Это не значит, что я к своему успеху шла по трупам. Меньше смотри телевизор, малыш. Не знаю, кто внушил тебе такие мысли…

Светлана бросила быстрый взгляд на мать и закончила:

– … но этот человек совершенно меня не знает. Я непричастна к смерти Аркадия. Мы уже полгода как расстались. Зачем мне было его убивать? Достаточно было просто подождать, пока это сделает кто-нибудь другой. В последнее время Момзер общался с такими подонками… Ты мне веришь?

Валентин послушно кивнул и поднялся. Лицо юноши оставалось непроницаемым, поэтому то, что он думал на самом деле, так и осталось загадкой. Мне показалось, что мальчик остался при своих подозрениях.

– И еще, – вскинула подбородок Светлана. – Если бы у этих уродов оставалось хоть малейшее сомнение в моей виновности, я бы так легко не отделалась. Меня, кстати, два часа допрашивали. И это несмотря на то, что я с первой минуты заявила, что у меня железное алиби.

– Железное? – приподняла брови Галина Георгиевна.

– Железобетонное! – усмехнулась Светлана. – Аркаша был убит вчера около девяти вечера. В семь он ужинал в «Русалке» с одним типом, его там видели. Так что время смерти установлено точно. А я с семи до одиннадцати находилась на благотворительном балу в «Гранаде», на другом конце города, между прочим. И меня там видело человек пятьдесят, не меньше. Хоть теперь ты мне веришь?

Валентин кивнул, поцеловал мать в щеку и устроился рядом с ней на диване. Светлана взяла пульт и включила телевизор.

– … с благотворительного бала, на котором присутствовали благотворители и меценаты, самые влиятельные люди нашего города, – ворвался в гостиную восторженный голос корреспондента.

Дальше представитель четвертой власти понес какую-то околесицу о количестве бриллиантов на присутствующих дамах и о сумме собранных пожертвований (на мой взгляд, эти цифры не стоило сопоставлять – картина получилась что-то очень уж неприглядная). На экране замелькали знакомые лица местной бизнес-элиты и их прелестных спутниц.

Светлана приглушила звук и кивнула на экран:

– А вот и я. Все-таки не убереглась.

В ответ на мой удивленный взгляд Кричевская пояснила:

– Ненавижу камеры. Стараюсь не попадать в объектив, но тут деваться было некуда – слишком много народу. Неужели у меня так торчат волосы?! Какой кошмар! Пора стричься…

На экране Светлана во вчерашнем светлом костюме улыбалась кому-то на другом конце зала. В одной руке у нее был фужер с шампанским, другой она прижимала к уху телефон и слушала, что говорит ей собеседник.

Мы досмотрели репортаж с благотворительного бала до конца, и сразу за этим пошел следующий сюжет. На экране мелькнула фигура высокого мужчины во фраке со скрипкой, прижатой к плечу. Лицо показали всего на мгновение, но зато крупным планом.

– …гастроли знаменитого земляка… – донеслось до моих ушей.

Светлана щелкнула пультом, прерывая голос диктора. Но этой секунды мне хватило, чтобы узнать того, кто стоял на сцене тарасовской филармонии.

Это был отец Валентина, бывший муж Светланы Кричевской. Евгений Больц собственной персоной.

Видимо, Галина Георгиевна тоже узнала бывшего зятя. Она немедленно затеяла с Валентином какой-то пустой разговор с явным намерением отвлечь парня.

Бабушка и внук скрылись в покоях старой дамы, Влад тоже вышел, а мы со Светланой остались вдвоем.

– Светлана Сергеевна, я так понимаю, моя работа окончена? – спросила я.

– Почему это? – изумилась Кричевская.

– Ну, как же… Вы утверждали, что опасность угрожает вашей семье со стороны Аркадия Момзера. Теперь господин Момзер мертв.

Светлана пристально смотрела на меня. Потом потерла виски и устало сказала:

– Я не стала говорить об этом матери и сыну… но вам я просто обязана рассказать. С убийством Аркашки все далеко не так просто. Дело в том…

Светлана обернулась, чтобы посмотреть, не подслушивает ли нас кто-нибудь. Но все было тихо. Людмила гремела посудой на кухне, Влада тоже не было видно. Кричевская продолжала:

– Понимаете, Женя, я многое в жизни повидала, и меня трудно чем-нибудь удивить. Но сегодня, когда я сидела на этом идиотском допросе… Вот скажите, вам не показалось странным, что меня, не последнего в городе человека, два часа допрашивали, несмотря на то, что я с первой минуты обозначила свое алиби?