Книга Всегда говори "Да!" - Барбара Уоллес

Эбби указала на камеру, висевшую у него на шее:

– Ты еще не снял ни одного кадра. Ты что-то заранее планируешь или просто носишь ее всегда с собой в ожидании стоящего момента?

Хантер взглянул на Эбби со странным выражением.

– Посмотри вперед, – сказал он, показывая на что-то.

На холме прямо перед ними, над деревьями, возвышалось серое здание.

– О, да это же замок Бельведер!

– Ты знаешь это место?

Ну конечно же она знает его! Она всегда любила бывать здесь.

– Я часто приходила сюда, когда отношения с Уорреном накалялись. – Эбби вытянула шею, чтобы увидеть главное здание сквозь деревья. – А ты знал, что со смотровой башни открывается один из самых лучших видов в парке? – Когда Хантер покачал головой, она демонстративно закатила глаза к небу. – Не могу поверить! И ты еще называешь себя знатным путешественником!

Построенное на вершине большого каменистого холма, гранитное здание было частью Центрального парка уже больше сотни лет. Недолго думая Эбби потянула Хантера с дорожки прямо на траву. Листья шуршали под их ногами, когда они шли по большой лужайке.

– Ты можешь видеть оттуда практически весь парк, – рассказывала она ему.

Хантера не должно было все это волновать. Он уже сделал множество снимков парка, неба над парком, замка.

Возможно, сегодняшняя фотосессия поможет ему избавиться от волнения, которое мучило его последние сутки.

– Я обнаружила это место совершенно случайно, – сказала ему Эбби. – После очередной ссоры с Уорреном. Когда я увидела башню, возвышающуюся над деревьями, у меня было ощущение, что я нашла какое-то волшебное место.

– Волшебное? – Его очень удивил такой поворот разговора.

– Когда я была ребенком, я читала много сказок: Рапунцель, Спящая красавица, Золушка… Я так хотела верить, что прекрасный принц на самом деле существует! И что он прискачет на белом коне и умчит меня в свой замок на небесах. – Они дошли до каменных ступеней. – А вместо этого все закончилось Уорреном. И мы оба знаем, чем все обернулось. По тому, как она нахмурилась, Хантер понял, какое направление приняли ее мысли – они опять вернулись в темное прошлое, как и всегда, когда звучало имя Уоррена.

– В любом случае даже просто вид замка давал мне хоть какую-то надежду, что сказки все же существуют. Глупо, я знаю. Искать прекрасного принца… Уж лучше бы я постаралась разыскать Санта-Клауса. Может, тогда бы я не застряла с Уорреном так надолго, – продолжала Эбби.

– Или бы никогда не приехала в Нью-Йорк, – ответил Хантер, даже не осознавая, как прозвучали его слова, пока не произнес их. – Я имею в виду…

– Нет, ты прав. Здоровая порция реализма могла бы избавить меня от многих проблем с самого начала.

– В любом случае ты вряд ли захотела бы быть принцессой. Спать в замке не так здорово, как кажется.

– Только не говори мне, что ты жил в замке, – улыбнулась она.

– Десять дней. Там были сквозняки и холодно.

– Когда?

– Все время.

– Я имею в виду, когда это ты жил в замке?

– Пару лет назад. По работе. И там не было никакой принцессы. Или принцесс. Только какой-то странный уборщик.

– Еще одна моя фантазия пошла коту под хвост.

– Фантазии часто переоценивают.

– Не говоря уж о том, что они совершенно оторваны от реальности, – кивнула Эбби. – Но как жаль, что не всегда есть рядом кто-то, кто поддержит в тот момент, когда мы осознаем печальную правду.

– И кто помог тебе?

– Ты смотришь прямо на нее, – сказала Эбби с улыбкой.

Хантер понял, что стойкая женщина, которую он поймал в кадре в тот день, и была настоящая Эбби.

Они дошли до террасы на крепостном валу. Несмотря на будний день, павильон был заполнен людьми. Туристы, делающие снимки, мамы, сопровождающие маленьких детей. Скрипач стоял на верхних ступенях лестницы, чехол его скрипки лежал на земле, чтобы прохожие могли кинуть туда деньги. Хантер полез в кошелек и достал несколько купюр, чтобы отблагодарить музыканта за живую музыку.

Когда он повернулся, Эбби уже была у стены, выходящей на пруд.

– Великолепно, правда? – заметила она.

Хантер согласился, хотя думал вовсе не о пейзаже.

Гораздо более привлекательным ему казалось то, как сияло лицо Эбби. Она вся светилась, он никогда не видел ее такой.

– Продуваемый замок или нет, но ты должен признать, что смотреть на такую красоту просто изумительно! – воскликнула она.

– Какой бы ни был вид, ты бы промерзла тут до костей. Ни окон, ни отопления.

Она демонстративно закатила глаза:

– Зануда!

– Реалист, – возразил он.

Еще раз закатив глаза к небу, Эбби обратила свое внимание на ландшафт. Хантер наблюдал, как она привстала на цыпочках и наклонилась вперед, чтобы лучше видеть. Это движение заставило ее свитер немного задраться, обнажая небольшую соблазнительную полоску кожи. Хантер начинал понимать, почему Уоррен превратился в такого собственника. Эбби имела хоть какое-то представление, насколько она хороша? Даже скрипач уставился на нее, забыв про музыку.

Хантер подошел к Эбби. Он хотел быть к ней поближе, и к тому же желал закрыть ее от музыканта. Вода расстилалась гладким зеркалом.

– Ты часто приходила сюда?

– Чаще, чем осмелилась бы признать. Обычно тогда, когда Уоррен был на работе. Я сбегала сюда в то время, когда должна была выполнять какие-то поручения. Поэтому если он звонил, у меня была уважительная причина, почему я не дома.

Отвращение Хантера к этому мужчине росло с каждым словом Эбби.

Эбби повернулась и прислонилась спиной к стене бастиона. Увидев такой безупречный кадр, Хантер сделал то, что делал лучше всего. Пусть жизнь проходит по другую сторону его объектива.

– Ты меня сфотографировал? – спросила она, когда щелкнул затвор.

– Я сделал уже много фотографий.

– Так остановись. – Она отвернулась, скрыв от него лицо. – Ты же знаешь, я этого не люблю.

– Но я же обещал, что сфотографирую тебя еще раз.

– И ты опять выбрал день, когда на мне нет ни грамма макияжа и когда я выгляжу бледной, как привидение.

– Мне не нужен макияж. Я предпочитаю, чтобы ты была такая, какая есть. – Чтобы доказать свои слова, Хантер снова нажал на кнопку, хотя Эбби смотрела в другую сторону.

– А теперь ты просто несносный! – пробормотала она.

– Нет. Я просто делаю фотографии. Я же не виноват, что ты – такая хорошая модель. Ты мне не веришь?

– Да я тебе верю, – ответила она, взглянув на него через плечо. – Только вот слово «модель» мне кажется преувеличением.