Книга Ошибка Ведьмака - Джозеф Дилейни

Клык и Стрела, рыча, побежали вдоль берега канала, но в воду не прыгнули.

И вдруг я заметил голову и плечи, которые на мгновение показались над волнами далеко впереди. Женщина оглянулась, и я увидел уже не человеческое лицо – большие выпуклые глаза и темную гладкую блестящую кожу. Значит, она все-таки была селки и теперь вернулась в свою родную стихию. Но меня удивили собаки – почему они не стали преследовать селки в воде?

Теперь женщина-тюлень плыла по каналу в открытое море, преодолевая сильное приливное течение. Еще несколько раз ее голова мелькнула над водой, а потом окончательно скрылась из виду. Я повернулся и пошел назад к дому рыбака, собаки понуро следовали за мной. Впереди я увидел, как Аркрайт крепко держит рыбака, не давая тому вырваться и броситься на помощь жене.

Когда я подошел ближе, Аркрайт отпустил рыбака. Тот отчаянно замахал руками и завыл, приговаривая:

– Кому мы мешали? Кому?! – Слезы текли по его щекам. – Теперь мне незачем жить. Я жил только ради нее. Мы двадцать лет были вместе, а вы пришли и все разрушили. Ради чего? Ради завистливых соседей? Что вы за люди! Она была доброй и ласковой – мухи не обидит!

Аркрайт ничего не сказал. Он отвернулся от рыбака, и мы пошли в обратный путь в сторону деревни, за которой в небе уже собирались темные дождевые тучи. Мы вошли в деревушку – стали открываться двери, раздвигаться шторы на окнах, – но из домов никто не вышел, кроме тощего мужчины, который приходил к Аркрайту и звонил в колокол, вызывая ведьмака на это безрадостное задание. Он подошел и протянул Аркрайту горсть монет: похоже, они собирали деньги для моего нового учителя всей деревней. Я удивился столь быстрой оплате. Джон Грегори редко получал плату на месте, чаще всего он ждал несколько месяцев – иногда до следующего урожая.

На мгновение мне показалось, что Аркрайт откажется от денег. Даже когда он взял монеты, у него был такой вид, будто он сейчас бросит их мужчине в лицо. Но ничего такого не произошло – Аркрайт положил деньги в карман и, не говоря ни слова, пошел дальше.

– А она не вернется, когда мы уйдем? – спросил я, когда мы уже шли к каналу.

– Они никогда не возвращаются, мастер Уорд, – ответил Аркрайт мрачно. – Никто не знает почему. Теперь она, скорее всего, надолго останется в море, может быть до конца своих дней. Хотя не исключено, что она полюбит кого-то еще. Но сейчас ей будет одиноко.

– А почему собаки не прыгнули за ней в воду?

Аркрайт пожал плечами:

– Если бы они поймали ее на суше, ей бы пришел конец. Но в воде она очень сильна и вполне может постоять за себя. Если селки не трогать, они совершенно безобидны, так что незачем рисковать собаками. Если бы это была водяная ведьма, тогда другое дело. Но рисковать ради женщины-тюленя не имеет смысла. Теперь она изгнана. Деревенские жители могут спать спокойно, наша работа выполнена.

Мне все это показалось жестоким, я был расстроен своим участием в этом абсолютно ненужном и бессмысленном действии. Люди прожили вместе двадцать лет, а теперь несчастный рыбак был обречен на горькую одинокую старость. Я мысленно дал себе клятву: когда я стану ведьмаком, ни за что не буду выполнять подобную работу.

Глава 9. Синяки и шишки

Мы возвратились на мельницу еще до обеда, и в это время начался дождь. Я надеялся, что мы поедим, но Аркрайт велел мне взять тетрадь для записей и сесть за кухонный стол. Похоже, он решил провести очередной урок.

Некоторое время я просидел в ожидании. Наконец Аркрайт вышел из передней комнаты, держа в руках зажженный фонарь и наполовину опустошенную бутылку красного вина. Неужели он уже выпил полбутылки? По его лицу блуждала мрачная ухмылка – в таком состоянии учить кого-либо было нельзя.

– Запиши все, что я тебе рассказывал сегодня утром, – сказал он, ставя фонарь посередине стола.

Я удивленно смотрел на фонарь: в кухне, конечно, было темновато, но для того, чтобы писать, света вполне хватало. Аркрайт сделал большой глоток из горлышка, подошел к окну и уставился на непрекращающийся ливень.

Все время, пока я писал, Аркрайт продолжал смотреть сквозь грязное стекло, периодически прикладываясь к бутылке. Когда я закончил, она была уже почти пустой.

– Все, мастер Уорд? – спросил он, заметив, что я отложил ручку.

Я кивнул и улыбнулся ему, но лицо Аркрайта оставалось каменным. Он осушил бутылку и быстро приблизился ко мне:

– Думаю, наступило время синяков и шишек. Бери-ка свой посох и пошли!

Я смотрел на него, раскрыв рот от удивления. Мне стало не по себе от жестокой ухмылки, которая вновь появилась на его лице. Аркрайт схватил посох и фонарь и быстро вышел. Мне ничего не оставалось, как взять свой посох и поспешить за ним. Он прошел к двери в дальнем конце коридора. Оба больших засова на ней были сдвинуты.

– Заходил сюда, мастер Уорд? – спросил Аркрайт.

Я отрицательно помотал головой, а он распахнул дверь и шагнул вниз, в темноту. Я последовал за ним. Аркрайт повесил фонарь на крюк посередине потолка. Первое, что я заметил, – комната была без окон, примерно десять на десять футов, пол находился ниже уровня остального дома и был покрыт плиткой, а не досками.

– А почему вы сказали «время синяков и шишек»? – спросил я с беспокойством.

– Эту фразу я применяю к практическим занятиям. В саду мастера Грегори ты тренировался в метании железной цепи и нанесении ударов посохом по пеньку. Вчера мы пошли дальше – ты уже пытался ударить меня, но у тебя ничего не вышло. Теперь наступила пора пойти еще дальше – перейти к более болезненной тренировке. Сегодня я буду стараться побить тебя своим посохом. Ясное дело, ты получишь немало синяков и шишек, но зато приобретешь много полезных навыков. Ну что ж, мастер Уорд, посмотрим, из какого ты теста.

Сказав это, он нанес удар посохом, целясь мне в голову. Я едва успел отступить – толстый конец посоха просвистел в нескольких дюймах от моего носа. Аркрайт снова попытался нанести удар, и мне пришлось отступить еще раз.

Мастер Грегори много тренировал меня. Под его наблюдением я до изнеможения отрабатывал приемы борьбы с силами тьмы. Эти тренировки не прошли даром – полученные навыки не раз спасали мне жизнь. Но я никогда не сражался с самим Ведьмаком – посох против посоха. А сейчас я противостоял Аркрайту, к тому же выпившему целую бутылку вина, отчего он стал намного злее и агрессивнее.

Аркрайт снова бросился в атаку, нанеся мощный удар наотмашь. Мне с большим трудом удалось заблокировать его своим посохом. От силы его удара у меня аж завибрировали руки и плечи. Я снова отступил и начал движение по комнате против часовой стрелки. Я не понимал, действительно ли он хочет ударить меня или просто обучает защите. Ответ на этот вопрос пришел незамедлительно. Аркрайт сделал ложное движение вправо, а потом нанес мне быстрый удар сверху вниз по левому плечу. Боль была такой сильной и неожиданной, что я невольно выронил посох.