Книга Зачем идти в ЗАГС, если браки заключаются на небесах, или Гражданский брак: "за" и "против" - Сергей Арутюнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В ряде европейских стран церемонии бракосочетания предшествует обручение, когда кольцом украшают левую руку, и только во время свадьбы обручальное кольцо занимает свое почетное место на правой руке. Еще одна традиция связана с тем, что кольцо, подаренное невесте на обручение, и кольцо, врученное во время свадебной церемонии, вовсе не одно и то же. Кольцо для обручения должно быть дорогим и заметным (лучше всего с драгоценным камнем), тогда как обручальное кольцо аккуратно и непритязательно.
Традиция носить обручальное кольцо на правой руке принадлежит и православным.
В древности венцы надевали на голову победителям, героям. Мужчине и женщине, решившим связать себя узами брака, держали венки над головами во время брачной церемонии (что, кстати, до сих пор делают в православной церкви). Это означало, что они совершают героический поступок, вступая в брак. Ведь они добровольно отказывались от своей свободы, давая обещание служить и быть верными друг другу до самой смерти.
Белое платье невесты символизирует не девственность, как думают многие, а радость и процветание. Древние греки и католики носили в праздники белые одежды. Они даже красили в день свадебной церемонии свои тела в белый цвет. В течение столетий белый цвет считался просто одним из праздничных цветов. Только в середине XIX века королева Виктория ввела в Англии, да и во всей Европе, моду невесте на свадьбу надевать только белое, так как сама королева Виктория была в белом на собственной свадьбе. Согласно другой версии, эта мода была введена еще раньше Анной Австрийской. До этого невесты на свадьбу надевали розовое платье, но именно Анна первой вышла замуж в белом платье. Это было так красиво, что все дамы высшего общества Франции, а впоследствии и Англии, Испании, Португалии стали брать пример с Анны. К ним присоединился и простой люд.
Именно фата, а не белое платье невесты, означает ее целомудрие. Поэтому считается, что если женщина выходит замуж не в первый раз, она не должна надевать фату на свадебную церемонию.
Брачные обычаи накрепко связаны со сложившимся в той или иной культуре пониманием роли семьи в человеческой жизни.
Древний мир, к сожалению, не только не отличался тонкостью нравов по отношению к женщине, но открыто попирал ее.
Мой армянский дед был профессиональным военным. Еще мальчишкой, перевалив через Кавказский хребет, он вступил в Первую Конную армию и уже с Буденным вернулся к себе домой устанавливать Советскую власть.
Красный кавалерист…
С самого детства видя дедовы торжественные и грозные фотографии в гимнастерке или шинели с бранденбурами, я отчаянно им гордился. Есть в том ряду и еще одна фотография — семейная, парная. Дед и бабушка.
Он в фуражке со звездочкой — губы тонкие, взгляд пронзительный, усы небольшой щеточкой. Снят он несколько снизу. И над ним — она, большеглазая, с отчаянно грустным и поэтическим взглядом и скорбными губами. На ней круглая, охватывающая голову со всех сторон по моде тех лет шляпка и запахнутый на груди широкий плащ, видимо, кремовый или бежевый.
Они вместе, и в них можно всматриваться долго-предолго. Никого из них я не застал…
Но знаю, как погибла бабушка. Именно погибла.
Моему отцу, старшему сыну, было четыре года, когда родился его брат Владимир. Через несколько дней приехал брат деда. Бабушка лежала в постели ослабевшая, но по законам горского гостеприимства обязана была встать, накрыть на стол и прислуживать мужчинам. Она встала, и вскоре у нее открылось кровотечение, и через несколько дней она умерла.
Папа с братом осиротели навсегда.
Что же это за обычай, в жертву которому надо было принести человека?
Деда я, скажем так, почти не обвиняю. Он наверняка не рассчитывал, что все так обернется. Надеялся, что обойдется, но зверством откуда-то все-таки тянет. Этакое «встань и иди!» — услужи, переступи, перелети через боль, и слышится это не от злобного рабовладельца, а от самого близкого человека. Или не самого близкого? — В иных культурах четко просматривается такое отношение к женщине, которое можно прямо отождествить с примирением с ней, как с необходимым злом.
Проводится разделение — вот мы, «праведные, чистые», а вот они, марающие простыни каждый лунный цикл, зато приносящие потомство. Не нужно пытаться их понять, говорят эти изолирующие культуры.
Но если не понимать, можно ли любить женщину?
Всматриваясь в бабушку, я вижу в ее глазах любовь и жертвенность, и поэтому говорю — она погибла.
Мне кажется, папа был бы куда мягче, если бы она была жива. Не было бы в нем этой обиды на жизнь, тем более горестной, что обижаться, вроде бы, не на кого.
Брак в Древнем Египте воспринимали как священные узы. Естественно, вступать в брак разрешалось только с согласия родителей. Решение о заключении союза принимал отец невесты или старший мужчина в ее семье. Мнение девушки редко учитывалось, особенно если брак заключался для продолжения династии. Тем не менее к женщине в Египте относились с почтением — как к спутнице мужчины, а не просто хозяйке в доме. Кроме того, наследование собственности происходило по женской линии. Еще древние египтяне решили оформлять семейные узы с помощью брачного договора. Документ составлялся с целью укрепления прав обеих сторон.
В Египте муж немедленно сжигал женщину за измену, а измена самого мужа не возбранялась.
Во времена предварительных свадебных церемоний персидским женихам предстояло чисто женское испытание. Дело в том, что мужчины перед свадьбой занимались эпиляцией. В Древней Персии было принято, чтобы на теле будущего мужа не было ни единого волоса.
Для жителей Древней Греции главной целью брака было продолжение рода. При создании семьи чувства как со стороны мужчины, так и со стороны женщины в расчет не брались — решение о женитьбе основывалось на рациональном начале. Суть древнегреческой семьи заключалась в том, что женщина исполняла роль домохозяйки, а мужчина реализовывался на общественном поприще.
В Древней Греции красивая женщина стоила несколько голов рогатого скота (вспомните, как поразился спартанец Менедем из романа Ефремова «Таис Афинская» стоимости, объявленной за Таис, — пять тысяч быков!).
В Древнем Риме брак воспринимался как опора государства. Большинство браков, как и в Греции, заключалось по расчету: для продолжения рода, объединения владений и укрепления политических союзов. Пока длились семейные отношения, муж мог распоряжаться денежной составляющей приданого и ожидать финансирования его карьеры от семьи супруги.
