Книга Ястребы мира. Дневник русского посла - Дмитрий Рогозин

Бесы

В США и Европе существует устойчивое представление, что Россия проиграла холодную войну, а потому Запад как «победитель» имеет право диктовать Кремлю свои условия. Это представление ошибочно. Запад не имеет никакого отношения к победе в холодной войне. Советский Союз разрушили не Запад, не НАТО, не Прибалтика и даже не «зеленые человечки» с Марса. Его разрушила Россия. И я это докажу.

В последний год своей работы в Комитете молодежных организаций СССР я решил создать наш аналог Атлантической ассоциации молодых политических лидеров, которая успешно действовала в США и Западной Европе под эгидой НАТО. Эта организация отбирала в свои ряды перспективных политиков, натаскивала их в духе атлантизма на всевозможных форумах и стажировках и помогала продвигаться вверх, не теряя установившихся в ходе неформального общения партнерских связей.

Я решил учредить нечто подобное. В итоге появился «Форум-90» — Ассоциация молодых политических деятелей СССР. В ее состав я пригласил таких растущих лидеров новой русской смуты, как Андрей Козырев, возглавлявший в то время Управление международных организаций МИД СССР, народный депутат СССР Николай Федоров и многих других ярких молодых политиков новой России. Зачастую политические воззрения моих коллег по форуму отличались настолько, что было вообще непонятно, каким образом они уживаются в одной ассоциации.

После разгрома ГКЧП Козырев, незадолго до этого назначенный министром иностранных дел РСФСР, сделал мне предложение стать его заместителем. На фоне могущественного внешнеполитического ведомства СССР МИД России представлял собой какую-то непонятную контору, располагавшуюся в Москве на проспекте Мира. Я, естественно, отказался. Канцелярская работа после событий августа 1991 года меня не прельщала, в предчувствии бури я рвался в бой. И буря грянула.

8 декабря 1991 года в конференц-зале Академии общественных наук России по моей инициативе собрался I Конгресс молодых политических лидеров СССР. В Москву прибыли делегации из большинства столиц союзных республик — молодые парламентарии, министры, общественные деятели.

Обещали приехать Горбачев, Руцкой, Козырев, причем последний — из Минска, куда он улетел с Ельциным на какую-то встречу. Никто из нас не знал, что в этот день президенты трех республик СССР — Борис Ельцин (Россия), Леонид Кравчук (Украина) и Станислав Шушкевич (Белоруссия) — в правительственной резиденции в белорусской Беловежской пуще подпишут соглашения о «разводе» Союза Советских Социалистических Республик.

Горбачев так и не приехал на конгресс, прислал вместо себя пресс-секретаря, который и поведал публике, изумленной сообщением из Минска, что страны, в которой мы родились, больше нет и что «Михаил Сергеич тоже узнал об этом из теленовостей». «Ну так пусть арестует заговорщиков немедленно!» — выкрикнул я из президиума, и зал взорвался аплодисментами. Пресс-секретарь сделал жалкую гримасу и удалился. Через час на конгресс пожаловали сразу два VIP-гостя — Руцкой и Козырев. Четыреста делегатов стали свидетелями неприличной перепалки вице-президента, который «тоже все узнал из телевизора», и министра иностранных дел, рассказавшего о том, что он вместе с Ельциным совершил пару часов назад в правительственной резиденции под Минском.

В зале стояла гробовая тишина. Мало кто верил в действительность происходящей на их глазах трагедии. Один только Козырев, не обращая внимания на угрозы Руцкого, пребывал в прекрасном расположении духа. Ему предстоял переезд из скромного кабинета на проспекте Мира в роскошные апартаменты легендарного Мистера «НЕТ» в высотном здании на Смоленской площади, и он уже мысленно двигал в нем мебель.

Пройдет еще немного времени, и из этой высотки на Смоленке на биржу труда потянется вереница кадровых дипломатов, которые не пожелают трудиться вместе с Козыревым. В общей сложности около 900 профессионалов покинут МИД с начала 90-х годов, и эта кадровая рана так и не заживет на теле внешнеполитического ведомства страны, значительно ослабив международные позиции России. То же произойдет и в Министерстве обороны, и в КГБ, из которого Ельцин выкинет на улицу последних профессионалов.

Страна, как взятый штурмом город, была отдана на растерзание армии бесов. Единственным препятствием на пути номенклатурной банды, расчленившей Союз и захватившей власть в «суверенных республиках», стоял Верховный Совет РСФСР. Жить ему оставалось менее двух лет.

Форсированный распад СССР не мог не привести к череде кровавых гражданских конфликтов. Ленинская национальная политика, направленная против интересов русского народа, предполагала реализацию права нации на самоопределение вплоть до отделения и образование собственной государственности. За год до начала Первой мировой войны «вождь мирового пролетариата» писал:

«Что касается права угнетенных царской монархией наций на самоопределение, т. е. на отделение и образование самостоятельного государства, то социал-демократическая партия, безусловно, должна отстаивать это право. Этого требуют как основные принципы международной демократии вообще, так и в особенности неслыханное национальное угнетение большинства населения России царской монархией, которая представляет из себя самый реакционный и варварский государственный строй по сравнению с соседними государствами в Европе и в Азии. Этого требует дело свободы самого великорусского населения, которое неспособно создать демократическое государство, если не будет вытравлен черносотенный великорусский национализм, поддерживаемый традицией ряда кровавых расправ с национальными движениями».

Под нацией большевики понимали всякую народность, представленную в Российской империи, и доселе не имевшую не то что своей государственности, но и собственной национальной культуры и даже письменности. Понятно, зачем это было нужно партии революционеров. Ленин и его товарищи искали внутри страны влиятельных союзников, ненависть которых могла бы быть направлена против режима.

Славяне, освоившие обширные пространства Евразии и основавшие вместе с различными чудскими племенами и народностями великую русскую цивилизацию, в союзники большевикам не годились. В национальном вопросе русским отводилась бессловесная роль глины, от которой отрывались куски пожирнее для лепки государственности «младших братьев». При этом «старший брат», заклейменный как «надсмотрщик в тюрьме народов» (так большевики обзывали царскую Россию), должен был не только соглашаться с беспрецедентным переделом его родовой территории (на что не посмели решиться даже злейшие супостаты России), но и оплачивать за свой счет все эти «репарации и контрибуции» в пользу инородцев.

Русский народ был задействован в революции только как таран для слома сопротивления правящего класса. Русских крестьян, солдат и рабочих толкнули в конфликт с собственным дворянством, офицерством и духовенством. Гениальные лозунги Ленина: «Земля — крестьянам!», «Фабрики — рабочим!», «Мир — народам!» оказались циничным бесовским обманом. Вместо мира русские получили Гражданскую войну, вместо воли — закабаление. «Неправильно было бы под правом на самоопределение понимать что-либо иное, кроме права на отдельное государственное существование», — вот квинтэссенция русофобского смысла ленинской национальной политики.