Книга Ярмарка любовников - Филипп Эриа

Впрочем, Реми расстался с Кароль Вилькомта точно так же, как и с Пьереттой Оникс, с Элен Фару, с мадам Бейль-Видаль, то есть без всяких ссор. Но и последняя по времени любовница разочаровала и оттолкнула его тем, что совершила ту же ошибку, что и все ее предшественницы. Она попыталась его облагодетельствовать. Она также хотела, чтобы он извлек выгоду из их связи.

С помощью Кароль он заработал кучу денег. Ее рвение надоело Реми. И он сказал ей об этом, как и всем ее предшественницам.

– Но, Мики, – воскликнула она, – ведь я стараюсь только ради тебя!

И вдруг, разволновавшись, она произнесла роковые для себя слова, словно прибегая к последнему доводу:

– Ну, Мики, ведь я хотела тебе помочь.

Он вздрогнул. Ему не раз приходилось слышать эти слова на улице, за столом в пивной, в баре дансинга, ставшие профессиональным жаргоном у проституток и означавшие куплю-продажу. Помогать…

Казалось, что для женщин любовь означала оказание услуг. Или же инстинкт им подсказывал, что любовника можно привязать к себе теми же методами, какими обычно пользуются мужчины, чтобы добиться расположения женщины.

IX

– Скажи-ка, ведь совсем неплохо! – произнес Бебе Десоль.

Он стоял лицом к мольберту Реми с незаконченным эскизом афиши.

Часто, хотя и нерегулярно шестеро молодых людей собирались поочередно то у одного из них, то у другого, чтобы опрокинуть рюмку-другую в компании приятелей без женщин и суеты.

Бебе Десоль появился в квартире у Реми вторым. Первым же пришел, как всегда, Жорж Манери. Понимая, что компания может прекрасно без него обойтись, он стремился не упускать ни минуты совместного досуга. Он во что бы то ни стало хотел не отставать от своих друзей, угнаться за которыми ему становилось все труднее и труднее. Пунктуальный и неспособный на неожиданные поступки, он мечтал походить на них и сожалел, что это ему не удавалось. Жорж Манери восхищался каждым из своих добившихся успеха приятелей. А они, напротив, вспоминали о нем лишь тогда, когда им нужно было одолжить у него деньги. В самом деле, об осторожности Манери свидетельствовала его способность осмотрительно вести свои финансовые дела: не будучи расточительным, он не только никогда не оставался на мели, но и всегда имел возможность оказать услугу или дать взаймы. Когда друзья обращались к нему с просьбой одолжить денег, то делали это всегда в грубой форме, спрашивая напрямик: «Скажи, ты, конечно, дашь мне взаймы пятьдесят луидоров?» И, положив в карман деньги, спокойно уходили, оставляя его одного.

Он подошел к мольберту и хотел было рассыпаться в похвалах, но Бебе Десоль тут же прервал его на полуслове, обратившись к Реми:

– Это для тех, кто занимается зимним спортом? А где будут развешаны афиши?

– По вокзалам, в бюро путешествий и на рекламных щитах. Фирма, прибравшая к рукам гостиницы этого спортивного комплекса, намерена повести активную рекламную кампанию. Именно поэтому она заказала нечто похожее на афишу мюзик-холла. Я долго размышлял над тем, с чего начать. И, вспомнив, что теперь во всех видах зимнего спорта начинают носить облегающие костюмы, я нарисовал эту обнаженную модель цвета охры на фоне яркого синего неба и голубоватого снега. Тебя впечатляет?

– Здорово, – ответил Манери, к которому Реми вовсе и не думал обращаться.– Замечательно!

Бебе Десоль, напротив, хранил молчание. Казалось, что он о чем-то размышлял.

– Ты так и нарисуешь этого малого, – поинтересовался он, – в профиль?

– Наверное. А что?

– Есть одно предложение, – сказал Бебе Десоль, неожиданно перейдя на серьезный тон.

Появился Нино Монтеверди, за ним Пекер, пришедший на этот раз вовремя, вопреки привычке опаздывать. Однако Бебе Десоль, не обращая на них внимания, продолжал:

– Послушай, Мики. Чтобы закончить эскиз, тебе понадобится натурщик. Согласись, ты ведь пригласишь кого-то позировать? Правда? Предлагаю себя в качестве модели, ради тебя я готов пойти на это.

– Знаешь, – ответил Реми, – тебя утомит такое занятие. У меня собрано достаточно фотографий из немецких журналов. ИЛИ же я попрошу Альберта позировать.

– Да ну! – воскликнул Бебе Десоль.– Надеюсь, ты не станешь сравнивать меня с Альбертом? Не подумай, что меня оскорбляет такое сравнение только потому, что он – твой лакей. Однако тебе хорошо известно, как я сложен: ты не раз видел меня обнаженным. Меня узнают, когда ты изобразишь меня в профиль. Это станет сенсацией и повеселит людей.

– Какой же ты потаскун! – произнес Нино с пьемонтским акцентом.

Однако в разговор вступил Пекер:

– Да хватит вам! О чем спор? Из-за трех телок, что узнают твою задницу на парижских стенах!.. Нет, у меня есть другое предложение: если у Мики появится желание нарисовать какую-нибудь известную личность, то пусть уж рисует меня!.. А что? Пусть тело он пишет с Альберта, так как у меня нет времени позировать для всей композиции, но голова пусть будет моя.

– Нет времени позировать! – возмутился Бебе Десоль.– Не смеши нас! Чтобы позировать обнаженным, ты прежде всего должен позаниматься с Бруно. И серьезно поработать, не пропуская тренировки, как ты это делаешь в последнее время.

– Хватит, я вам сказал! – упрямо воскликнул Пекер.– Вопрос в другом. Мне нет нужды себя рекламировать. Я всего лишь хочу помочь Реми нарисовать удачную афишу. Твоя мания всюду и везде демонстрировать себя в обнаженном виде нам уже надоела. Теперь тебе вдруг понадобились парижские стены!

– Ну и что? – произнес Бебе Десоль, теряя терпение.– Что, разве женщины, увидев меня голым, опускают глаза или отворачиваются? А? Не у меня ли на юге, когда на мне одни лишь плавки, самый богатый улов девиц? – Уверенный, что ему услужливо поддакнут, он добавил: – Спросите у Жожо.

– Да, это правда, – начал Манери.– Когда мы были на побережье…

– О! Только тебя здесь не хватало! – воскликнул Пекер.– Можно подумать, что ты что-то понимаешь в женщинах. Ты всегда подбираешь то, что никому уже не нужно. Впрочем, Бебе также не разбирается в женщинах. Но нет! Он думает, что девицы клюют на бицепсы.

– Послушай, – произнес Бебе, – но во всяком случае не на телефонные звонки или чтение романов вдвоем! Вот уже восемь лет, как ежедневно я нахожу подтверждение своей теории. С моей первой любовницей я познакомился, когда мне было семнадцать лет, в Туке после победы в соревнованиях по прыжкам с вышки. Вот что надо женщинам. Это, это и это!

И ладонью похлопал себя по бицепсам, звонко шлепнул по груди, провел по бедрам и ягодицам.

– И это тоже, – завершил он с определенным жестом.– Вот именно, прежде всего бабам нужны только мускулы.

– А! – воскликнул Пекер, рассмеявшись и покачав головой.– Как же ты еще молод!

– Ну уж не моложе тебя!

– Совсем как шлюхи! – повторил нараспев Нино.