Книга Поцелуй навылет - Фиона Уокер

— Ну конечно! Ты младшая сестра Селвина. Как глупо, что я забыл. — Он снова сверкнул очаровательной улыбкой. — Ты совсем на него не похожа.

— Я и не могу быть на него похожа. — Флисс ненавидела объяснения. — Меня удочерили, так как наши родители не могли иметь детей после рождения Села.

— А, теперь понятно, — протянул он без особого интереса.

«Вот почему, — сердито подумала Флисс, перемешивая салат, — Селвин высокий темноволосый красавец, а я низкого роста, плотная и рыжая».

— Меня зовут Манго, — ухмыльнулся прекрасный Лочинвар. — И я ужасно хотел бы чего-нибудь выпить.

Когда напротив него появилась открытая бутылка водки, он потянулся к пачке сигарет, оставленной на столе Клаудией, и продолжил наблюдать за Флисс. Она хлопотала на кухне: нарезала хлеб, делала бутерброды из поджаренного мяса и яиц, смешивала салаты и доставала колбаски для барбекю.

— Боже, как это великолепно! — не уставал повторять он. От его улыбки, сверкающей с небольшими перерывами, как огни поврежденной неоновой вывески, могло растаять любое сердце. — Как ты это делаешь?.. Можно еще водки?.. Где ты научилась так готовить?.. Можно попробовать?.. У тебя классная задница.

Чем ниже опускался уровень жидкости в бутылке, тем больше комплиментов он говорил.

Один за другим приходили старые друзья, заглядывали на кухню, осматривали Манго, жаловались на похмелье и уходили в другие комнаты.

Среди вновь прибывших гостей был ее забавный и веселый друг Айен, который часто совершал длительные поездки за границу. Флисс намеревалась свести его с Фоби.

С тех пор как Айен вернулся из Перу, она только разговаривала с ним по телефону. Сегодня она увидела его в первый раз за долгое время и отметила, что он изменился в лучшую сторону. В университете он был лучшим студентом и занудой. Его веселые серые глаза сверкали на лице, с которого никогда не сходила улыбка. Светло-коричневые джинсы, подчеркивали темно-каштановый цвет его волос. Они с Фоби выглядели почти как брат и сестра, подумала Флисс.

— Ты, как всегда, прекрасно выглядишь, крошка Фризз. — Айен поцеловал ее в лоб.

— Прекрати меня опекать! — Она с жаром оттолкнула его, затем улыбнулась. — Это Манго. Манго, это Айен, мой старый друг, мы вместе учились в университете.

— Очень приятно. — Манго с вызовом посмотрел на Айена.

Флисс выпила немного кока-колы и поморщилась. Все тот же набор химикатов. Она была так занята, что не заметила, как Манго налил водки в ее стакан.

Айен улыбнулся ему довольно недоверчиво и вышел через стеклянную дверь на балкон, чтобы поздороваться со Стэном и помочь ему с барбекю.

Флисс допивала второй стакан кока-колы, наблюдая за действиями Стэна. Он пытался разжечь огонь.

В первый раз Флисс обратила внимание, что полосатые джинсы, которые он обычно надевал, когда шел в город, совсем ему не шли. Вместе с широкими байкерскими сапогами они подчеркивали его длинные худые ноги, которые, казалось, росли прямо из спины. Он пригладил и собрал в пучок непослушную гриву светлых волос. Черная футболка спереди была испачкана зубной пастой. Флисс подумала, что он выглядел ужасно, и чуть не сказала ему это. Внезапно она поняла, что весь день из-за чего-то злится, но не могла определить причину.

— Я должна переодеться, — нетвердым голосом сказала она.

Манго читал одну из воскресных газет Стэна, бросая на пол смятые прочитанные страницы. Он оторвал лист от раздела, посвященного искусству, чтобы вытереть стол.

Стэн убил бы его за это, подумала Флисс. Она слышала, как один за другим раздавались звонки и кто-то с радостными возгласами впускал очередного гостя.

— Ты прекрасно выглядишь и так. — Манго прищурился и бросил на нее жаркий взгляд. — Ты естественна и чувственна, как херувим, одетый для оргии. Но если ты так настаиваешь, то можно мне пойти с тобой и посмотреть?

Дрожа от счастья, Флисс быстро допила свою колу. Она даже не вытерла пену с верхней губы, задумавшись — неужели у нее скоро начнутся месячные? В отличие от других женщин, которые во время менструации превращались в миссис Хайд, убивали своих мужей и откусывали куриные головы, Флисс расцветала. У нее увеличивалась грудь, кожа сияла здоровьем, и Флисс ощущала, как в ней бурлила сексуальность. Ее возбуждали самые нелепые вещи — плакат в метро с изображением мороженого, реклама кофе по телевизору, даже старые сериалы.

— Эй, — послышался резкий хрипловатый голос, и вошла Клаудия.

На ней не было ничего, кроме нижнего белья и длинной светлой футболки. Своими длинными черными блестящими ногами она делала маленькие шажки, как будто на ней было кимоно. В руках она держала промокшие льняные брюки-клеш.

— Знаешь, малышка Флисс, — сказала она своим низким голосом, — у меня небольшая проблема. Когда я шла к тебе через сад, то попала под чертов разбрызгиватель. Я даже не заметила, что намокла, пока не позвонила к тебе в дверь. Можно мне засунуть это в твою сушилку?

— Конечно.

Флисс взяла у подруги брюки, и ее возбуждение сразу же улетучилось. Даже когда Клаудия чувствовала себя не самым лучшим образом, выглядела она невыразимо соблазнительной. Вьющиеся густые черные волосы ниспадали почти до стройной талии. Умные проницательные глаза не теряли яркий блеск. Пухлые яркие губы казались сладкими, как клубника, и созданными для поцелуев, даже если у нее пахло изо рта, как от пепельницы с окурками.

— Клодс, дорогая, — радостно обратилась к ней Флисс, проглотив трусливое и ревнивое желание бросить ей на голову полотенце и вытолкать из кухни на балкон, прежде чем ее заметит Манго. — Это Манго.

— Эй, — хрипло произнесла она, почти не глядя на него. Затем она подошла к холодильнику, открыла его и наклонилась, чтобы достать бумажный пакет молока, выставляя на всеобщее обозрение белые трусики-стринги между идеальными по форме ягодицами, напоминающими два персика.

Захлопнув холодильник, она прислонилась к нему спиной, закрыла глаза и застонала.

— Такое чувство, что прошлой ночью меня избили. Я протанцевала больше пяти часов, а затем поехала домой на ночном автобусе. — Она открыла пакет молока и сделала большой глоток. Чтобы усилить эффект от сказанных слов, она расширила глаза и обвела взглядом кухню.

Взгляд остановился на Манго и прилип к нему, как муха к клейкой бумаге.

— Эй, Манго, — хрипло сказала она, сверкая такими же прекрасными белыми зубами, как его собственные.

Флисс хотелось разрыдаться. Она любила Клаудию, которая снимала еще более ужасную квартиру в доме на другой стороне их общего садика, и понимала, что ее прекрасной хищной подруге и в голову не придет, что Флисс начнет предъявлять права на этого блондина.

Но когда Манго повернулся к ней, его ослепительная улыбка, предназначенная Флисс, сменилась равнодушно вежливым выражением лица. Казалось, на нем не было ни малейшего признака теплоты или интереса.