Книга Дорогая кузина - Ирина Лобановская

Через пятнадцать минут гость, свежий и взбодрившийся после душа, выплыл из ванной в шикарном махровом вишневом халате. Никто бы не поверил, что юноша впервые в Москве, в этой просторной, заваленной книгами, застеленной коврами и обставленной дорогой мебелью квартире и первый раз в жизни надел такой халат. Все выглядело вполне привычно, обыденно, как детали жизни молодого поэта.

Ариадна подарила ему одобрительный взгляд, осмотрев с ног до головы.

— Папа! — позвала она. — Ты будешь с нами ужинать? Ты, кажется, собирался.

Василий Иванович выглянул из комнаты и тоже с удовольствием оглядел гостя.

— Иду, доча! Но ужинать так поздно я не привык, поэтому просто посижу с вами. Нарушу ваш милый интим! — Он снова засмеялся. — Обещаю: ненадолго! Дальше вы будете любезничать без меня.

Ужин потряс Вадима изобилием, изысканностью и сервировкой. Дорогой фарфор и хрусталь. Молочно-белые, жестко накрахмаленные салфетки. Вино и фрукты. Зелень и свежайший хлеб. Оливки и маслины. Рыба и ветчина.

Но Охлынин и тут остался на высоте, ничем себя не выдав, не показав изумления и замешательства. Он моментально справился с собой, сел за стол как ни в чем не бывало и хладнокровно взял вилку и нож…

Ариадна им откровенно любовалась, а Василий Иванович, лениво потягивая из бокала вино, балагурил, посвящая Вадима в тонкости семейной жизни Величко.

— Доча вьет из меня веревки, — добродушно жаловался Василий Иванович. — Она одна может делать со мной, что угодно. Ну, и еще, пожалуй, моя жена, мать Ариадны, Маргарита Даниловна. Они обе преданно охраняют мой покой, соблюдают мой режим и дают мне возможность спокойно работать.

— Папа — известный писатель, — флегматично вставила Ариадна. — Ты, наверное, слышал его фамилию.

Вадим от неожиданности подавился. Ну да, конечно, как же он сам не догадался?.. Фамилия-то на слуху. И эта бабка- дежурная внизу намекала…

— Я читал, — растерянно пробормотал он. — Просто почему-то не связал сразу…

Василий Иванович благодушно хохотнул:

— Не тушуйтесь, молодой человек, это бывает! Трудно представить, что ваша случайная знакомая, встреченная на краснодарском вокзале, вдруг окажется дочкой известного писателя. Такое случается только в романах.

"Значит, я с ходу угодил именно в такой роман, — подумал Вадим. — Теперь надо постараться остаться в нем навсегда…"

— А что вы читали? — с любопытством и тщеславием любого творческого человека поинтересовался Василий Иванович. — И каково ваше мнение?

Хорошо, что природа еще заодно снабдила Охлынина отменной памятью и проворным языком.

— Это отлично! — тотчас заговорил Вадим и вновь поймал на себе испытующий, чуточку подозрительный и явно насмешливый взгляд Ариадны. Но не смутился ни на минуту, не споткнулся на слове и продолжал шпарить, как по-писаному. И правильно сделал. — Я читал два ваших романа: "Вешние зори" и "Рассвет над Днепром". По-моему, здорово! Такие люди, такие характеры!

— Прямо железобетонные, из стали и сплава, — ядовито добавила Ариадна.

Но на ее реплику никто не обратил внимания. Василий Иванович слушал гостя с искренним восхищением.

"Неужели ему до сих пор это не надоело? — изумленно подумал Охлынин. — Не прискучило, не обрыдло? И похвалы по-прежнему греют его честолюбие? Ведь вокруг давно сплошное славоблудие! Поздравлялки и восхвалялки! Он лауреат множества премий, секретарь Союза писателей, член редколлегий нескольких журналов… Но дорожит читательским мнением, радуется любому одобрительному отклику, млеет от пустых слов случайного парня из провинции… Странно… Или писатели все такие? Вот не подозревал…"

И с жаром пустился плести новые словесные кружева.

— Они все у вас очень чистые, нежные, самоотверженные! Вы подмечаете и описываете самые лучшие человеческие качества. Это правильно! И замечательно! На таких примерах можно и нужно учиться жить и становиться человеком!

— Настоящим, — опять сдержанно бросила Ариадна.

— Да! Ну и что?! — горячо отозвался Вадим. — Разве это плохо?! Это прекрасно! Мы все должны учиться и расти на положительных примерах из жизни, вот как у Василия Ивановича! Давайте выпьем за вас и ваши книги! И за ваш успех! — Он схватил свой бокал.

По-настоящему счастливый писатель радостно чокнулся с гостем. Ариадна пить не стала. Она сидела, усмехаясь и пристально разглядывая Вадима.

— У тебя, оказывается, неплохо подвешен язык! — съязвила она. — И хватка жизни тоже присутствует.

— Все на месте! — отозвался он. — Это, по-твоему, серьезный недостаток?

— По-моему, да, — Тон очень холодный. — Выпутываться из любой ситуации и ускользать от неприятностей умеют лишь те, кто сами прекрасно наловчились выкручивать руки другим. Это закон!

Охлынин немного смутился и просительно взглянул на писателя. Тот покровительственно улыбнулся.

— У моей дочи слишком своеобразный, нетипичный для женщин склад ума, — миролюбиво объяснил он. — Она должна была родиться мальчишкой. И судит она обо всем чересчур резко, часто опрометчиво и категорично. Так что привыкайте к ней и не теряйтесь.

Вадим кивнул и слегка воспрянул духом.

— О твоем отце столько пишут газеты, — укоризненно сказал он Ариадне.

— Неужели вы думаете, что моя доча читает газеты? — добродушно хмыкнул Василий Иванович. — Особенно те, где пишут обо мне? Нет, это не про нее. У нее свои дела и заботы.

Охлынин виновато подумал, что не знает, чем занимается Ариадна. Ну, ничего, у него есть почти два дня. Еще можно успеть наверстать упущенное.

— А вы, я слышал, пишете стихи? — спросил Василий Иванович. — И, по слухам, очень хорошие…

Он выразительно лукаво покосился на бесстрастную неподвижную дочь. Вадим покраснел от удовольствия. Значит, Ариадна все рассказала отцу… И ей действительно понравились его стихи… Это здорово…

Да, за любое дело надо браться умеючи. В этом суть и смысл жизни. Ловкость, такт, гибкость и смелость решают все. Главное — найти практическое средство, гарантирующее полный успех, особое в каждом отдельном случае. А пока ничего не нашел, ничего не предпринимай, терпеливо выжидая. Также необходимо хорошо познать самого себя. Научиться распознавать свои таланты, а потом трудиться, стараясь их развить. Таков путь к счастью и успеху, другого не бывает.

— Я только пробую… — сказал Вадим, постаравшись придать интонации максимум скромности. — А учиться у нас не у кого. Стараюсь читать.

— Вы можете мне показать свои стихотворения, — великодушно предложил Величко.

— С удовольствием! — воскликнул Вадим и тотчас рванулся в переднюю за своей сумкой, где всегда хранились газеты со стихами.

— Давайте завтра, — охладил его пыл и резвость писатель. — Сегодня уже поздно, а мне хотелось бы почитать вас на свежую голову. Пойду спать, устал, и вы не засиживайтесь допоздна. Спокойной ночи!