Книга Дуэль сердец - Кэтрин Бритт

Гейл выбрала скандинавский завтрак, и он ей очень понравился. Ее отец присоединился к ней во время завтрака. Он выглядел намного здоровее. Ланс, проходя мимо их стола, остановился, чтобы поинтересоваться самочувствием отца. Ему очень шли просторный бежевый свитер с широким воротником и обтягивающие белые брюки. Темные волосы падали на лоб. Она взглянула ему в лицо и встретила внимательный взгляд его темных глаз, сверкнувших из-под густых бровей. Ланс держался с ленивым изяществом.

— Рад, что вы так хорошо выглядите, Морис. Но, думаю, вы вряд ли захотите сходить на берег?

— Вы правы, я не собираюсь сходить на берег. Но Гейл может идти. Что ты думаешь по этому поводу, моя дорогая? Ты слишком много времени проводишь со стариком.

— Ты не старик, — запротестовала Гейл. — Я уже видела Ставангер много раз.

— Я тоже хорошо знаком с этим городишком. — Огонек насмешки зажегся в темных глазах Ланса. — И я все-таки думаю еще раз посетить его.

— Надеюсь, вы получите удовольствие, — сказала она равнодушно.

— Не сомневаюсь, — был быстрый ответ. — Разве найдется кто-нибудь, кому не понравится посещение города в компании с двумя такими очаровательными норвежскими девушками, как Фреда и Нетта? Это, кстати, родной город Фреды, и ее семейство подготовило радушный прием. Уверены, что не хотите присоединиться?

— Иди, дорогая, — мягко настаивал отец. — Мне неприятно думать, что я порчу тебе такое хорошее развлечение.

— Ты не портишь. — Она пристально посмотрела на отца.

Морис Пемблтон перевел взгляд на Ланса и криво улыбнулся:

— Это бесполезно, Ланс. Когда у моей девочки такой взгляд, ее невозможно переубедить.

— Охотно верю, — сказал он, растягивая слова. — Слишком вы ее балуете. Хотелось бы мне получить вашу дочь на перевоспитание, Морис. Месяца хватило бы, ручаюсь, и результат мог бы удивить вас.

Морис Пемблтон засмеялся. Но Гейл молчала. От его неприкрытого нахальства у нее раскраснелись щеки, глаза заблестели от обиды. Кровь застыла в ее жилах, когда она осознала брошенный ей вызов. Отец отнесся к его словам как к шутке, он и понятия не имел, что Ланс говорил все всерьез.

Хорошо, он ей не друг и никогда им не будет. Она ответила быстро, с чувством триумфа:

— Как удачно для меня. Однако, — продолжала, она преисполнившись отваги, — если вам скучно, две норвежские девушки — это как раз то, в чем вы нуждаетесь.

— Вы правы, с ними не соскучишься. Разве не так?

Гейл почувствовала себя оскорбленной его едкими словами. Она испытывала бурю эмоций, негодование и странная, необъяснимая боль душили ее. Немедленно ее женская сущность собрала последние силы на то, чтобы скрыть эту боль.

— Откуда мне знать? — ответила она с кажущимся легкомыслием. — Я же не опытный светский лев.

Морис Пемблтон хихикнул. Ланс, поставленный в затруднительное положение ее последним замечанием, повернулся к подошедшему сэру Бонару.

— Кто еще с нами? — спросил он добродушно. — Мы уже отправляемся.

Морской путь от Ставангера до Бергена пролегал между островами изумительной красоты. Крошечные жилые постройки гнездились высоко в скалах, поросших соснами, и были похожими на яйца в зеленых мшистых гнездах. Снег сверкал глыбами сахара на пиках гор. Когда путешественники проплывали мимо, рыбаки приветственно махали их шлюпке. Но кульминационным моментом поездки было их прибытие в гавань; как только они приблизились к Бергену, море мерцающих звезд, похожих на драгоценные камни, вспыхнуло в фиолетовом северном небе.

Гейл видела подобные картины прежде, и все же всякий раз зрелище звездного неба наполняло ее восхищением. Берген был шумным городом, утопающим в цветах. Сэр Бонар сопроводил своих гостей к одной из наиболее дорогих гостиниц, где играл первоклассный оркестр и можно было потанцевать.

На обед подали белую куропатку в сливочном соусе, приправленном пряностями, русскую гороховую кашу с клюквенным желе, салат из лосося, блины, фрукты и мороженое, а также восхитительное бренди.

Оркестр так зажигательно играл, что даже самые робкие пары вышли на танцплощадку под искрометную музыку. Гейл не осталась равнодушной — она притопывала ногами, сидя с отцом за столиком. И все же несколько раз в течение вечера она отказывалась от приглашения принять участие в этом веселье. Наблюдая за отцом, она видела, что он еще не совсем выздоровел. Голова у него слегка тряслась, и он был явно переутомлен.

— Ты устал, папа? — спросила она мягко.

— Почему ты так думаешь? — Он вздернул голову. — Это все горный воздух. Он опьяняет.

— Да, но это полезно. Не хочешь возвратиться на судно?

Он с легким негодованием ответил:

— О боже, нет! Смотри на сэра Бонара, он помолодел на сто лет и пляшет, как подросток.

Гейл увидела сэра Бонара с Фредой, до этого танцевавшей с Лансом.

Внезапно перед ней возник и сам Ланс и, глянув прямо ей в лицо, небрежно бросил:

— Не танцуете?

К своему неудовольствию, Гейл сразу же оценила превосходный покрой его костюма, сидящего как влитой на высокой спортивной фигуре Ланса. Широкие плечи, узкие бедра и сильные руки — от него веяло мужской силой, и внезапно в ней заговорило женское начало. Кровь прилила к лицу Гейл, и румянец разошелся по ее нежной коже.

— Я составляю компанию папе, — ответила она.

От его цепкого взора не укрылся румянец. Ланс многозначительно взглянул на ее отца, который согласно закивал.

— Сейчас прибудет Бинз, чтобы проводить мистера Мориса Пемблтона на яхту. Более вам не придется так усердствовать.

— Я пойду с ним. — Она встала.

— Но зачем? Для того, чтобы помочь Бинзу приготовить его ко сну? — Что-то в его глазах и взгляде заставило ее затрепетать.

Она не успела дать ему язвительный ответ, потому что Ланс уже вел ее в танце под ритмичную музыку оркестра. В первые минуты Гейл была слишком сосредоточена на своей злобе. Постепенно волшебство мелодии охватило ее, и она отдалась чистой радости танца в сильных руках мужчины. Гейл пыталась себя уверить, что в этом нет ничего необычного, но почему же у нее при этом так бьется сердце?

— Выходит, вы одновременно теряете Тэдди и вашу подружку Дороти, — говорил он над ее ухом. — Я думаю, Тэдди собрался в Бостон, обиженный вашим холодным отношением.

Гейл сжала губы.

— Я не расстроена отъездом Тэдди. Я буду скучать без него так же, как и без Дороти.

— Не сомневаюсь. Тем не менее жаль, что вы так твердо настроены держаться возле своего отца. Чего вы добиваетесь в конечном счете? Сопровождать отца всю жизнь? Не забудьте также, что, в то время как вы отражаете нападение одиноких вдов, вы теряете ваших собственных поклонников.

— Но ведь это мое дело?