Книга Огонь - Сара Б. Элфгрен

— Тебе рассказали, да? — спрашивает он.

— Что рассказали?

Ванесса еще раз вытирает кулаком глаза, на руке остается черный след от туши. Сопли попали в горло. Ванесса откашливается:

— Нет, я кое-что видела…

Вилле резко встает и идет в кухню. Возвращается он с пачкой маминых сигарет и пепельницей. Сам он редко курит сигареты, только траву, а сигареты берет иногда, за компанию. Закурив дрожащими руками ментоловую сигарету, Вилле садится на диван.

— Лучше бы я ничего не видела. И не знала.

Он затягивается сигаретой, не глядя на нее.

— Я видела Никке, — говорит она. — С бабой. И они… И она…

Обычно Ванесса легко говорит о сексе. Но в комбинации с Никке секс становится чем-то особенно неприличным.

— Он изменяет матери, — наконец выговорила она.

— Черт, — сказал Вилле. — И ты видела это?

— Я видела достаточно, чтобы не сомневаться. Я застала их прямо посреди этого… процесса.

Она потрясла головой, отгоняя воспоминания.

— Это подло с его стороны! Как можно жить с одной женщиной и трахаться с другими? Если надоело, так и скажи. Зачем лгать?

Вилле пробурчал что-то утвердительное.

— И наверняка это не первый раз. Ну почему маме так не везет с мужиками? И еще пытается меня учить, с кем спать. Да никто из ее мужиков тебе в подметки не годится!

Вилле кивнул, теребя на пальце подаренное Ванессой кольцо.

— Не знаю, как быть, — продолжала Ванесса. — Сомневаюсь, что мама поверит, если я ей расскажу. А если поверит… Ты не знаешь, что с ней бывает, когда она расстается со своими мужиками. И что будет с Мелвином? Но я не могу молчать про то, что видела. Или все-таки молчать? Представляешь, видеть этого подонка каждый день и не высказать ему все…

Ванесса замерла на полуслове. Вилле плакал.

— Блин, Ванесса, — простонал он, — черт, черт, черт… Какой я дурак…

Он спрятал лицо в ладони. Сердце Ванессы екнуло.

— Что ты хочешь сказать?

Стук, стук, стук. Сердце вот-вот выскочит из груди.

— Я тебя недостоин.

— Что ты хочешь сказать? — повторяет она.

— У меня был секс с другой девчонкой.

Его слова звучат глухо из-за рук, закрывающих лицо. Но они словно ножом режут сердце. И разрезают на куски привычный мир.

Но в следующее мгновение боль проходит. Словно от чрезмерной эмоциональной нагрузки срабатывает внутренний предохранитель. Внутри Ванессы воцаряется абсолютное спокойствие. Как будто все происшедшее ее не касается. Речь идет о другой Ванессе.

— Я думал, ты говоришь про это. Я думал, ты это видела. Ты представить не можешь, как я испугался, — ныл Вилле.

Он опускает руки. Его лицо красно от слез.

— Зачем ты мне это рассказал?

Единственное, о чем она сейчас способна думать, так это о том, что ей совсем не нужна его откровенность.

— Я хотел быть честным, — всхлипывает он.

— Честным? Честнее было бы не трахаться за моей спиной!

— Да, — заикается он, — спрашивай, что хочешь, я все расскажу.

— Это было один раз?

Вилле замялся. И этим все было сказано.

— Сколько раз? — спросила Ванесса.

— Два. Всего два. Один раз зимой, когда ты переехала от меня домой. А второй раз — в прошлую субботу.

— В «Ётвендарен»?

В одно мгновение все стало Ванессе ясно, и она удивилась, как не понимала этого раньше.

— Это одна и та же девушка?

— Я больше никогда не буду с ней встречаться. Даже трубку не возьму, когда она позвонит.

— Значит, ты дал ей свой телефон?

— Я был вдрабадан пьяный. Не понимал, что делал.

— Оба раза не понимал, что делал?

Ванесса встала с дивана. Ноги подкашивались, но она не могла здесь оставаться. Ни минуты.

— Прости, Несса! Не уходи!

— Скажи мне только одну вещь.

— Я все скажу! Спрашивай! — Он встал с кресла и направился к ней.

Она попятилась.

— Как ее зовут?

Только бы не Линнея! — стучало у нее в голове. — Только бы не Линнея. Не Линнея.

— Элин, — сказал Вилле. — Она старше меня. Ты ее не знаешь.

Ванесса кивнула, чувствуя нелепое облегчение.

— Несса!

Она сняла кольцо и теперь вертела его в пальцах, не зная, что бы с ним сделать. Бросить его Вилле в лицо, как в дешевых мелодрамах?

— Я сделаю все, что ты хочешь, — всхлипывал он. — Только не уходи!

Ванесса разжала пальцы, и кольцо укатилось под шкафчик в прихожей.

Ванесса ушла.

* * *

Солнце почти село. Небо над домом семьи Хольмстрём окрасилось в розовые и фиолетовые тона.

— Чертов драндулет, чтоб тебе!..

Отец Иды пнул ногой газонокосилку, неподвижно стоящую посреди газона.

— Привет! — сказала Ида, заводя велосипед в гараж.

— Привет, — сказал папа, наклоняясь к косилке. — Как дела в школе?

— Как обычно, — ответила Ида.

Отец с отсутствующим видом кивнул и принялся освобождать ножи косилки от налипшей на них травы.

Перед глазами Иды вдруг возникла картина: ножи косилки вдруг начинают работать, отец не успевает вынуть руки, хлещет кровь…

Ида моргнула. Отец все так же сидел на корточках перед косилкой, бормоча угрозы в адрес «драндулета». Рубашка на его спине взмокла от пота.

Это была всего лишь фантазия. Или пророчество? Но раньше Ида никогда не видела будущее, только прошлое.

Бросив велосипед в гараж, она бегом побежала в свою комнату. Там отперла старинный сундук, стоящий в ногах кровати, и вытащила Книгу Узоров и узороискатель.

Плюхнувшись на пол, она раскрыла Книгу и прижала к глазу серебряную лупу узороискателя. Подкрутила четкость.

— То, что я видела, было откровением? Я видела будущее? Это и вправду случится с папой?

Знаки на странице начинают дрожать. Некоторые расплываются, как чернила на поверхности воды. Другие выступают более четко, складываются в узор. Когда Ида училась читать Книгу, она словно осваивала новый язык со своим особенным алфавитом. Сообщения передаются в этом языке не через слова, они читаются сердцем. И иногда их очень трудно понять.

Однако сегодня книга сразу дает однозначный ответ:

Нет.