Книга Опасная связь - Марина Серова

Помнится, старшего звали Ваня, среднего — Митя…

А как же звали младшего?

Тогда это почему-то казалось мне очень важным.

Все медвежье семейство гонялось за мной по санаторию с криками:

— Кто спал на моей кроватке?

— Кто ел из моей тарелки?

— На кого ты работаешь?

Медведица наконец догнала меня.

Высоко подняв когтистую лапу, она со всего размаха ударила меня по щеке.

Я застонала и приоткрыла глаза.

— На кого работаешь, мерзавка? — повторился настоятельный вопрос.

Надо мной склонилась рыжая голова с тщательно прилизанными волосами.

В полутьме — шторы были наглухо задернуты — я различила знакомое лицо.

Павел Алексеевич казался очень рассерженным.

— Может, ты чересчур сильно ее двинул, а, Паша? — предположил женский голос, доносящийся откуда-то из-за моей спины.

Хорошая подсказка.

Я решила, что этот вариант мне вполне подходит.

Теперь требуется звуковое подтверждение высказанной гипотезы.

Дернувшись, я захрипела, словно удавленник.

И, для полноты картины, исторгла из себя долгий протяжный стон.

— Черт, может, и правда… — растерянно пробормотал Павел Алексеевич.

Он теперь уже нежно потрепал меня по щеке.

Его ладонь была слегка влажной от пота и пахла лицензионным одеколоном «Аль Капоне».

Я едва не укусила его за палец.

Впрочем, этот жест отчаяния был бы единственным жестом, на который я была способна.

Мои руки и ноги были прочно привязаны к тем самым деревянным столбикам по углам кровати.

И, к сожалению, меня лишили свободы передвижения, пока я пребывала в бессознательном состоянии.

Иначе я хотя бы попробовала напрячь мускулы, когда меня связывали.

Чтобы потом, ослабив мышцы, попробовать освободиться, используя зазор между телом и веревками.

— Марков, к тебе пришли, — донесся издалека голос коридорного.

Павел Алексеевич встрепенулся.

— Проводи наверх, в шестнадцатую, — крикнул он из спальни. — Сейчас буду.

— А с этой как быть?

Мне показалось, что это говорит Аглая.

И речь явно шла обо мне.

— Как с этой быть? Пусть пока полежит, — решил Павел Алексеевич.

Сквозь полуприкрытые веки, как через плотные шторы, я видела его озабоченное лицо.

— А кое-кому давно пора и за работу, — обернулся Марков к Аглае. — Уже два клиента ерзают, тебя дожидаются. Нехорошо.

— Но вы же сами приказали, — обиженно начала оправдываться Аглая.

— Пошли, пошли, — Марков взял ее под локоть и вытолкнул из спальни.

Я услышала, как в замке повернулся ключ.

Видно, веревок им показалось недостаточно.

Кажется, эти гады решили нарушить мой распорядок дня.

Ох и не люблю, когда чужие поступки вторгаются в мои планы!

К тому же я чертовски проголодалась.

Пустой желудок взывал к моему рассудку:

— Сделай что-нибудь!

Легко сказать…

Я попробовала пошевелить рукой.

Вроде пальцы свободны.

Но до узлов на запястьях не дотянуться.

А что у нас с головой?

Мне удалось чуть приподнять затылок.

Но я сразу же опустила его на подушку, едва не застонав от тупой боли.

Что за дурная привычка бить людей по голове?

Горячая щека вдавилась в мягкую подушку.

Но тут слева от меня что-то блеснуло.

Превозмогая боль, я постаралась снова чуть приподнять голову.

Точно.

Это шпилька, наверняка оброненная в недрах постели какой-нибудь из девиц.

Я сделала отчаянное движение головой, словно дрессированная собака, прыгающая за кусочком сахара, и ухватила ртом увиденный мною предмет.

Налипший на шпильку длинный вьющийся волос едва не вызвал у меня рвоту.

Впрочем, желудок мой был все равно пуст, как головы обманутых вкладчиков.

Я внутренне сконцентрировалась, настроилась на лучшее и с силой выплюнула шпильку в направлении моей правой руки.

И когда этот предмет, выпущенный из моего рта наподобие ракеты, приземлился мне прямо в ладонь, я издала победный крик.

Разумеется, про себя, а не вслух.

Зажав шпильку между пальцами, я смогла провести ее в середину узла.

Веревки чуть ослабли.

Теперь подцепить центральную, позволить ей чуть выскользнуть наружу и…

И вот уже онемевшими непослушными пальцами я распутывала узел.

Уф, одна рука готова.

Со второй проблем не будет.

Впрочем, хорошо, что их у меня не шесть.

За стеной дважды пробили часы.

Я довольно улыбнулась, зубами помогая своей правой руке освобождать левую.

Ага, вот теперь можно приняться и за нижние конечности.

Узлы, надо сказать, были затянуты на совесть.

Интересно, связывал меня лично Павел Алексеевич Марков или позвал коридорного?

«Ничего, разберемся», — пообещала я себе.

Осторожно встав с кровати, я сделала несколько приседаний, чтобы размять мышцы.

Затем я обследовала окна.

Увы, рамы были настолько глухими, что выбраться через окно бесшумно не представлялось возможным.

Разумеется, я могла бы и пренебречь конспирацией, наплевав на шумовые эффекты.

Уверена, что мне удалось бы убежать.

Но, как тогда, в особняке Устиновой, я решила, что следует отказаться от наиболее легкого пути и выбрать более трудный, но и более перспективный.

Чутье подсказывало мне, что в этом здании я смогу найти для себя много интересного.

И в первую очередь — некоторых его обитателей, с которыми я так и не смогла как следует поговорить.

Что ж, если окно отпадает, то что у нас с дверью?

Так и есть, эти олухи оставили ключ в замке.

Удивительно, до чего сильны некоторые стереотипы!

Наивные люди думают, что если запереть дверь снаружи, то изнутри ее открыть не удастся.

Очень легкомысленная позиция.

Особенно, если ты имеешь дело с американским типом замка.