Книга Рискованный выбор - Мэри Спенсер

К ее величайшему удивлению – и немалому беспокойству, – Лэд Уокер вскочил с кресла и взял Моди за руку.

– Рад познакомиться с вами, Моди, – сказал он приветливо, не замечая, что она вся сжалась от его прикосновения. – Мой отец часто говорил о вас. Вы были его няней?

Моди покачала головой и выдернула руку. Диана чувствовала себя так, будто камень лег ей на сердце. Она видела, что служанка выбита из колеи непонятным поведением Лэда.

– Нет, милорд. – Моди отступила от него, силясь обрести равновесие. – Я только помогала няне. В ту пору для меня это было детской игрой. Я гордилась тем, что мне позволяют ухаживать за маленьким лордом Чарльзом. – Она снова присела в реверансе и сказала: – Добро пожаловать в Керлейн, милорд.

Затем Моди поспешила покинуть гостиную, Суитин закрыл за ней дверь, бросив на Диану холоднейший взгляд. Лэд продолжал стоять.

– Не понимаю ваших людей. Вы все… такие странные, – покачал он головой.

«Это мы-то странные?» – подумала Диана. Сам он странный! Не умеет вести себя надлежащим образом. Неужели ему непонятно в какое неловкое положение он поставил Моди? Она пришла приветствовать его со всем уважением и почтением как нового графа, а он? Свел на нет всю торжественность момента.

– Здесь многое не похоже на то, к чему вы привыкли в своей стране, – мягко заметила она, – но со временем вы освоитесь.

Лэд издал невеселый смешок:

– И все потому, что я Уокер? Да, Диана? Но разве это так важно? Я ведь, знаете, еще наполовину американец.

«Диана»? Ее задело, с какой легкостью он произнес ее имя, но она не сделала никакого замечания по этому поводу. Учитывая, что скоро они обвенчаются, можно простить ему эту фамильярность, решила она.

– Ну, ту вашу половину никак нельзя сравнивать с английской, – сказала Диана. – Род Уокеров существует сотни лет. Он – один из древнейших и благороднейших в Англии. Принадлежать к Нему – великая честь. Я очень люблю Керлейн – больше, чем можно высказать словами, – но во мне нет того, чем наделены вы, – крови Уокеров. Если мы поженимся, в моих детях будет ваша кровь. Она свяжет их с Керлейном. Вы передадите им такое бесценное наследство благодаря этой своей английской половине.

Лэд еле слышно пробормотал что-то и покачал головой. Диана ждала. Наконец он повернулся к ней и посмотрел на нее испытующим взглядом:

– Итак, вы унаследуете замок, а я землю и титул, если я правильно понял? У меня есть письмо от какого-то адвоката в Лондоне, Сиббла или что-то в этом роде…

– От мистера Сиббли, – поправила Диана. – Да, он был поверенным графа, и у него находятся все документы, необходимые для нашего союза. – Она вдруг покраснела и опустила глаза. – Если это произойдет, то есть… Словом, вы никоим образом не должны принуждать себя жениться на мне. Я никогда не стану неволить вас, даже ради Керлейна.

– Но пойдете под венец, если я пожелаю, – спокойно констатировал Лэд. – С чего бы? – Он потянулся за своей чашкой. – Уж не потому ли вы приехали в Керлейн и стали воспитанницей моего дедушки? Мы, случайно, не родственники?

– Всего лишь дальние, – поспешно заверила Диана, – иначе вопрос о нашем браке не рассматривался бы. Наше родство и впрямь невелико, так, седьмая вода на киселе. Что касается моего пребывания здесь… – Она замялась и почти робко посмотрела на него: – Ваш отец никогда не рассказывал, из-за чего они с покойным графом так страшно рассорились?

– Что-то говорил, – кивнул Лэд. – В той истории была замешана женщина. Граф присмотрел ее для моего отца и хотел, чтобы он на ней женился.

– Да. Так вот, той женщиной была моя мать. Они были помолвлены.

Лэд поставил чашку с чаем. Затем выпрямился и уставился на Диану:

– Ваша мать?

Диана не могла понять, оскорбило ли его это известие или позабавило.

– Что вы так смотрите? – спросила она. – Вам трудно в это поверить?

– Господь всемогущий… – Лэд задумчиво провел рукой по волосам. – Дело немножко в другом. Чего добивался старикан? Не получилось с ними, так взамен решил соединить нас?

Диане приходили в голову эти мысли, но она не могла поверить, что ее приемный отец способен на подобное.

– Вряд ли, – покачала головой она. – Я убеждена, что граф заботился о Керлейне и желал всем добра. Установив законность брака вашего отца, а стало быть, и вашего рождения, он решил, что вы станете новым графом. А в нашем союзе, мне кажется, он видел гарантию моего будущего. Граф считал, что я должна остаться в Керлейне, и хотел, чтобы было, кому обо мне заботиться. Иначе вы могли бы вышвырнуть меня отсюда.

Откровенно оценивающий взгляд прожег ее насквозь с головы до ног.

– Голубушка, я никогда не сделал бы этого, – протянул своим медовым голосом Лэд. – Неужто я так глуп? Надеюсь, что нет.

– О-о! – Диана молча взирала на него. Что она могла ему сказать?

– Стало быть, за вашей матерью стояли деньги? – Лэд, прохаживающийся по комнате, снова приблизился к Диане. – Отец говорил, что благодаря его женитьбе на богатой невесте предполагалось привести в порядок Керлейн. Поэтому когда отец отказался, дед лишил его наследства и выгнал из дома. И за что! Только за то, что парень следовал велению сердца.

– Да, ваш отец был изгнан, – сказала Диана. – Что, правда, то, правда. Но они с мамой были помолвлены с детства, и граф имел все основания рассчитывать на их брак. Это может показаться корыстным, но в то время в Англии было так принято. Даже сейчас подобные вещи считаются приемлемыми. Моя мать также была заинтересована в союзе с лордом Чарльзом. В обмен на деньги, принесенные ею, она должна была стать графиней. Любая женщина мечтает о таком титуле, и моя мать желала удостоиться этой чести. И надеялась, что свадьба состоится.

– Это было бы прекрасно для вашей матери, – заключил Лэд. – Но почему отец должен был принести себя в жертву, если он хотел жениться на другой? С моей матерью он чувствовал себя счастливейшим человеком в мире до конца своих дней, потому что женился по любви.

– Как трогательно, – заметила Диана, сдерживая вскипающий гнев. Она отставила в сторону чашку и встала, чтобы смотреть Лэду в глаза. – Это был эгоистический поступок. Оставив мою мать ради собственного счастья, ваш отец навлек на нее позор и разбил сотни других жизней. Больше всего пострадали жители Керлейна. Уж они-то были вправе ожидать большей самоотверженности от своего будущего лорда! – запальчиво проговорила она.

Глаза Лэда Уокера расширились от удивления, он попятился назад:

– Я вовсе не думал…

– Да, вы не думали, – с горячностью перебила его Диана. – К сожалению, мужчины вообще это редко делают, осмелюсь вам заметить. Вы думаете только о себе, о своем комфорте и удовольствии. Каждое из тех зол, что сваливались на наши головы, происходило от мужчин. Покойный граф был, слеп к тому, в каком состоянии находятся его замок, какой урожай приносят его поля. Он спохватился слишком поздно. И когда все-таки нашел лекарство, ваш отец, – Диана ткнула указательным пальцем в грудь Лэда, – отказался идти вместе с ним. И мой дед – тоже! Тот поступил хуже всех. Когда моя мать без его одобрения вышла замуж за своего избранника, она полностью лишилась наследства! – Диана уже перешла на крик, но это ее не особенно беспокоило. – Мы жили в такой нищете, что нечем было даже заплатить доктору, когда заболел отец. Потом слегла мать. Я осталась без родителей, и меня отправили в работный дом. Хотя какая там могла быть польза от ребенка! Я бы совсем пропала, если бы не участие вашего дедушки. Видимо, в нем пробудились какие-то чувства, и он хотел смягчить для меня последствия эгоистичного поведения своего сына.