Книга Мужчина не по карману - Марина Серова

— Что-то, девоньки, и я себя нехорошо чувствую, — заметила Петровна и поднялась со скамейки, — пойти, что ли, таблетку проглотить?

Она крякнула, распрямляясь после долгого сидения, и поковыляла к подъезду. Удивительно, до чего же долго старые люди могут сидеть на холодных скамейках. Какую же выдержку нужно иметь?

— Пошли, дочка, я тебя через балкон пущу, — предложила Петровна то, о чем я уже минут десять мечтала. — Коль уж встала, — добавила она вполголоса, больше для себя.

Я с радостью последовала за ней. Мы медленно поднимались, останавливаясь после каждого пролета лестницы для передышки. Потом старушка долго гремела ключами, с трудом целясь в замочную скважину. Наконец мое терпение вознаградилось — мы попали в квартиру.

В нос сразу ударил запах больницы, нафталина и еще чего-то старческого. Вылинявший половичок домашней вязки собрался у меня под ногами, и я чуть не упала.

— Ты давление умеешь мерить? — озабоченно спросила Петровна.

— Нет, — честно ответила я.

— Жаль, — огорчилась старушка, — а то я никак не могу сообразить, какую таблетку лучше проглотить: клофелин или андипан?

— Клофелин, — наобум сказала я. Не хватало еще здесь задерживаться с измерением давления.

— Что ж, так, без тонометра, определила? — удивилась старушка.

— Я в медицинский поступаю.

Петровна с восхищением посмотрела на меня, словно я была научным светилом, и, по-моему, поверила безоговорочно. С трепетным благоговением она завела меня на балкон и даже постаралась подсадить сзади, страшно мешая, когда я перелезала к Шадрухиным.

Только когда я скрылась за балконной дверью, на мое счастье действительно оказавшейся открытой, перестали доноситься напутствия и подсказки Петровны. Я облегченно вздохнула и посмотрела на часы: полчаса на все ушло. Времени оставалось очень мало, а я так толком не знала, что именно хочу найти в квартире, в которой произошло убийство.

Мечтать о том, что после нашествия милиции, скорбящих родственников и знакомых здесь можно будет найти какие-либо улики, было глупо. Но все же я надеялась увидеть нечто такое, на что мои милицейские коллеги просто не обратили внимания и что поможет моему расследованию продвинуться дальше.

Прежде всего я огляделась: кажется, я попала в рабочий кабинет. Письменный стол стоял совсем рядом с окном, и первое, с чего я решила начать, — это обследовать его.

В верхнем ящике стола лежали бумаги с какими-то расчетами, ровно ничего мне не говорившими. Здесь были и черновые варианты, и переписанные набело. Из последних я поняла, что все это расчеты по фирме «Инвест-М», в которой работает муж убитой. Мне они были не нужны, и я открыла второй ящик. А вот это мне пригодится: свидетельство о рождении, о смерти, трудовая книжка убитой. Перелистав все эти документы, я отметила для себя последнее место ее работы — ОАО «Квант». Больше ничего интересного в столе не обнаружилось, и я направилась в другую комнату.

Дорогой, с большим ворсом ковер в зале легко скрадывал мои шаги, делая их практически неслышными. Вторую комнату я запомнила еще по своему первому посещению квартиры. В ней мало что изменилось, разве что на данный момент гроба с покойницей и людей, кроме меня, совсем не было. Меня заинтересовал телефон, стоявший на маленькой полочке недалеко от двери. Безусловно, его покупала сама хозяйка дома, поскольку цвет его как нельзя кстати подходил к цвету обоев. Но не этот факт привлек мое внимание. Телефон был с автоответчиком.

Я нажала на прослушивание и удобно устроилась в кресле. Первые два сообщения были совсем неинтересными: сначала какие — то жалостливые соболезнования, затем женщина с визгливым голосом всплакнула, вспоминая, какой замечательный человек была вновь преставившаяся. Но вот третье…

«Ко мне приходила твоя новая пассия. Или старая, не знаю, — обиженным голосом Орловой пожаловался автоответчик. — Ты заврался, кот мартовский. Она сказала, что тебя в ту ночь не было дома. Интересно, где же ты пропадал? Учти, я ей сказала, что ты был у меня. Надеюсь, после этого она тебя тоже бросит. Как и я, кстати».

Автоответчик замолчал, словно и не работал, а я так и осталась сидеть в кресле, хлопая от удивления глазами. И без того шаткое алиби Шадрухина рухнуло к чертям собачьим. Ничего себе фрукт, муженек убитой. А поначалу таким мирным мне показался.

На лестничной площадке послышался какой-то шум, и я тихонько подошла к входной двери. Легкий страх холодком закрался ко мне в сердце. Прикрывая «глазок» одною рукой от попадания прямых лучей света, чтобы с той стороны не видно было, что в него изнутри кто-то смотрит, я отодвинула металлический язычок и прильнула глазом к отверстию.

— …Так я ж ее впустила через балкон, чего мерзнуть девчонке на холоде, — продолжала начатый разговор Петровна, обращаясь к мужчине, стоящему спиной к двери. Пальто, в которое он был одет, я узнала сразу. Из его кармана я в прошлый раз вынула билет.

— Да у меня и не живет никакая племянница, — удивлялось «пальто».

— Как так не живет, коль живет, — без тени сомнения продолжала втолковывать Петровна неосведомленному своему соседу. — В медицинский она еще поступает, — подсказывала старушка. — А умная какая, все знает: и про ранцы на солнце, от которых давление подскакивает, и как лечить его надобно. Даже мерить может без тонометра.

Я отшатнулась от «глазка» и поняла, что влипла по самые уши. Что же мне теперь, снова в КПЗ ночевать?

Не дав себе времени на долгие раздумья, быстрым шагом, но как можно осторожнее и тише ступая, я направилась в кабинет. Оставался один выход. Тот же, кстати, что послужил мне недавно входом. Я быстро выскочила на балкон и перелезла к Петровне. Взгляд мой мельком упал вниз. Там, на скамейке, все с той же размеренностью продолжались разговоры. Я поблагодарила бога, что никто из находящихся во дворе не догадался поднять глаза вверх.

Петровна не успела еще закрыть балконную дверь на шпингалет, и я второй раз за день проникла без спроса в чужую квартиру. Быстро сориентировавшись в расположении комнат, я проскочила на кухню, которая была довольно далеко от входной двери, в конце коридора, и до упора отвинтила водопроводный кран. Вода, высвободившись из плена, хлынула в раковину как ненормальная, разбрызгивая каскад капель во все стороны. Кафель сразу стал влажным, и первые струйки покатились вниз, на пол. Потом я помчалась в туалет — он ближе всего к двери — и приготовилась ждать.

Мне показалось, что прошла целая вечность в ожидании Петровны. Шум воды перекрывал разговор на лестнице, и я никак не могла разобрать, о чем еще она там с Шадрухиным беседует. Наконец послышался звук давно не смазывавшихся петель, и Петровна вошла к себе домой.

Мой расчет оказался верным: услышав шум рвущейся на свободу воды, хозяйка квартиры с охами и причитаниями, шумно топая, поковыляла на кухню закрывать кран. А я тихонько высунулась из своего укрытия и увидела, что путь свободен. Более того — Петровна, бросив спасать свою квартиру от затопления, впопыхах не закрыла входную дверь. Сквозь щель была видна неожиданно ставшая такой родной и любимой лестничная площадка. Я тихо проскользнула в эту щель.