Книга Никогда не называй это любовью - Дороти Иден

– Я здесь, Люси, я с тобой, – время от времени повторяла Кэтрин в течение всей этой долгой ночи, наблюдая за распластанной на кровати женщиной, которая с каждой минутой дышала все тяжелее.

А утром пришло письмо из Дублина:

Моя дорогая миссис О'Ши.

Не могу больше находиться вдали от Вас и поэтому сегодня ночью выезжаю в Лондон. Пожалуйста, телеграфируйте мне на Кеппел-стрит, 16 по Рассел-сквайр, могу ли я надеяться на встречу с Вами, и если могу, то где.

Остаюсь преданный Вам

Ч.С.П.

Кэтрин быстро скомкала письмо. Лицо ее стало рассеянным. Ведь она обещала не отходить от Люси, она не может покинуть свою старую служанку, лежащую без чувств, не в силах шевельнуть даже рукой, не говоря уже о том, чтобы подняться с постели.

Но она не виделась с ним так долго и все время думала о том, как он ждет от нее ответа, который она никак не могла послать. Наверное, он будет мерить шагами просторный вестибюль отеля в надежде, что вместо послания к нему придет она сама.

Это было мукой. Каждую минуту она испытывала страдания при мысли о его разочаровании и замешательстве. А вдруг он подумает, что она решила бросить его, посчитав, что цена за его любовь слишком велика для нее и что она поступит слишком низко, уплатив эту цену?

Поздно ночью Люси скончалась, а утром Кэтрин, сказав всем, что должна лично сообщить об этом Вилли, села в лондонский поезд. Первым делом она направилась в отель на Кеппел-стрит. Закрыв лицо непроницаемой густой вуалью, она подошла к конторке и осведомилась насчет мистера Парнелла только для того, чтобы услышать в ответ, что меньше часа назад он выехал в Дублин. Но ведь должен же быть какой-нибудь адрес, по которому его можно найти?! Оставил ли он его для нее?

Слава Богу, по крайней мере она сможет написать ему в уверенности, что спустя двадцать четыре часа он получит ее объяснения и уверения, что она не оставила его.

Вилли вернулся в Элшем вместе с ней. Он немного поплакал в связи с кончиной бедняжки Люси, ведь это была такая преданная душа, и отвез ее на Крессинг, где ее и похоронили рядом с отцом и матерью Кэтрин, как и надеялась Люси. Вилли вел себя очень тактично и заботливо и предложил Кэт остаться подольше, если она захочет. Она понимала, что он надеялся воспользоваться смертью Люси как поводом для их примирения. Он считал, что лучшего момента, чтобы броситься в его объятия, для рыдающей и страдающей Кэтрин и быть не может. Все это еще больше раздражало и отталкивало Кэтрин, и она испытала огромное облегчение, когда утром Вилли доставил ее, усталую и разбитую, домой и там оставил одну, а сам отправился в Лондон в поисках увеселений.

С отъездом Вилли в доме воцарились тишина и покой. А вскоре пришло долгожданное письмо с ирландским штемпелем. Читая его, Кэтрин горько рыдала, ибо письмо было пронизано сочувствием по поводу ее утраты. Она едва могла вообразить счастье и радость, испытанные им, когда он получил ее письмо. Не важно, что он был крайне взволнован и никак не мог вернуться в Англию в течение еще нескольких дней. А известно ли ей, что капитан О'Ши предложил ему приехать в Элшем в гости и что она думает об этом?

Тут она впервые осознала происходящее. Оказывается, Вилли общался с Чарлзом, пока тот был здесь. И как это похоже на Вилли – не обсуждать свои действия с женой!

Кэтрин лихорадочно заходила по комнате, стараясь представить, как ей скрывать свои чувства, если Чарлз действительно окажется в ее доме, а Вилли будет ожидать от нее, чтобы она разыгрывала роль опытной и гостеприимной хозяйки дома. Невообразимая ситуация! Нет, ей надо сослаться на любой предлог, какой только можно придумать… на смерть Люси, на беспорядок в доме, на тетушку Бен, которой хочется видеть ее у себя, на нелюбовь Вилли к сельской местности!

– Кэтрин, птичка моя, ты выглядишь такой печальной, – проговорила тетушка Бен, разглядывая племянницу из-под складок шали, при помощи которой она защищалась от сквозняков, свирепствующих в ее гобеленовой гостиной. – Не стоит так горевать о Люси. У нее была быстрая и милосердная кончина. В отличие от меня, она не дожидалась смерти долго и терпеливо. Поэтому не сиди дома в мрачных раздумьях. Лучше приведи сегодня ко мне девочек. Я так давно не виделась с ними.

Нора с Кармен любили ездить в гости к тетушке Бен. Они благоговели перед ее преклонным возрастом. Нора считала, что старушке по меньшей мере лет двести. Девочки просили тетушку Бен рассказывать им истории из ее детства, что она делала с удовольствием; она описывала им наряды, которые носили в ее время: шляпки с полями козырьком, длинные платья и нижние юбки, белые чулки. В ту пору маленькие девочки даже думать не могли об этих ужасающих черных чулках, какие носят теперь, и, что еще ужаснее, открывающих ноги почти до колена. Девочки весело хихикали. Они никак не могли представить себе тетушку Бен в шляпках с полями козырьком и в белых чулках. Они вообще не могли представить, что она тоже когда-то была маленькой девочкой.

– Ведь правда, мамочка? Правда?! Мамочка, да ты нас совсем не слушаешь!

Кэтрин отвлеклась от своих раздумий и улыбнулась. Сгустились сумерки, зловеще ухали совы. Служанки принялись запирать ставни и зажигать лампы. Пора было возвращаться в опустевший дом к своим тайным волнениям и мыслям.

Неужели Вилли в самом деле пригласил Чарлза к ним домой?

Конечно же. Приехав в последнее воскресенье, он ясно дал понять это:

– Дорогая, ты должна убедить мистера Парнелла посетить нас. Похоже, у тебя это прекрасно получится – заманить его к нам.

– «Заманить»! Что за ужасное слово!

Вилли очень удивился горячности, с какой она произнесла эту фразу.

– Это слово выражает именно то, что я имею в виду. Ты слишком впечатлительна! Тебя что-то беспокоит?

Она с раздраженным видом прошлась по гостиной, дернула за обветшалую занавеску, указала на истертый ковер.

– Дом в отвратительном состоянии! Как-никак, мистер Парнелл лидер ирландской партии. Принимать его у себя – это все равно что принимать премьер-министра. А у нас нет даже достаточного количества слуг.

– Ну, наймем слуг еще.

– Вилли! – Она с гневным выражением лица заходила вокруг него. – Все наши расходы оплачивает тетушка Бен. Как же ты смеешь даже заикаться о еще большей расточительности?! У тебя что, совсем нет гордости?

Вилли, будучи очень щепетильным насчет своей гордости, не преминул обидеться.

– Не пристало говорить подобные вещи, если ты не понимаешь, что я делаю все это ради моей карьеры! Ты не можешь обвинить меня в том, что мне нравится Парнелл. Он вовсе не принадлежит к тому типу людей, которые мне по душе. Но я достаточно проницателен, чтобы понимать, что происходит. Он собирается возглавить основную силу в правительстве, и я не сомневаюсь, что его друзья тоже привлекут к себе определенное внимание. Между тем я тоже добился кое-какого влияния, а он не такой уж дурак, чтобы не принять этого к сведению. Поэтому он придет сюда отнюдь не для того, чтобы рассматривать, в каком состояний обстановка нашего дома. Он сам работает в Ирландии чуть ли не до потери сил, то и дело переезжает из одного места в другое. Ему нужно отдохнуть. Вот в следующий уик-энд, когда он приедет в Лондон, мы и предоставим ему эту возможность.