Книга Обретенный май - Мария Ветрова

— Ничего не понимаю, — тихо сказала она вслух. — Совсем ничего!.. Ты чем занята? — Нина Владимировна заметила рядом с собой Нюсю.

— Надо бы в магазин сходить, хлеба почти нет, — Нюся вздохнула и вышла в холл. — А уж после за обед возьмусь… Ничего, если на второе рыбки пожарю?

— Ничего, — равнодушно обронила Нина Владимировна. — Давай-ка вместе до магазина пройдемся. Дождик кончился, но зонт на всякий случай прихвати.

— И пыльник обязательно оденьте, — забеспокоилась та. «Пыльником» она по старинке называла не только легкое летнее пальто Нины Владимировны, но вообще любой плащ.

— Нет, мне будет жарко, — возразила генеральша, и Нюся, вопреки обыкновению, смолчала, ограничившись лишь недовольным вздохом.

И только когда обе они уже достигли ворот усадьбы, поинтересовалась:

— А чего это Машке от вас надо было утром-то?

— Кому? — Нина Владимировна удивленно посмотрела на Нюсю.

— Марии — кому же еще?

— С чего ты взяла, что ей было от меня что-то надо?

— Ну, зачем-то же она к вам заходила?

— Когда?!

Они остановились у ворот, непонимающе глядя друг на друга.

— Утром, после завтрака, — упрямо повторила Нюся.

— У тебя, должно быть, галлюцинации, милая, — пожала плечами генеральша. — Мы с Марией после завтрака и двумя словами не обмолвились!

— Никакие не галлю… Собственными глазами видела, как она от вас выходила! Не хотите говорить — и не надо, а то — галлю…

— Откуда выходила? — Нина Владимировна не поверила своим ушам.

— От вас, из кабинета, я сама…

— Погоди! — Нина Владимировна подхватила Нюсю под руку и повлекла ее за собой вдоль поселковых заборов, за которыми майской свежей зеленью закипали соседские сады. — Точно видела?

— Конечно! — в Нюсином голосе все еще звучала обида.

— Не можешь припомнить, во сколько это было?

— Говорю же — после завтрака, — Нюся встревоженно посмотрела на хозяйку. — Правда, не сразу, она уже вроде как одета была, а я как раз камин чистить собиралась, когда она от вас…

— Да не от меня, пойми ты наконец! — разволновалась Нина Владимировна. — Не от меня, а из Костиного кабинета, потому что я после завтрака туда не входила, а пошла к себе… Хотела почитать и успокоиться…

Нюся ахнула и прикрыла рот рукой.

— Ниночка Владимировна, да вы что?! Выходит, Машка в кабинете была одна?.. А как же ключ? Вы его что же — открытым оставили?

— Не может такого быть… Правда, ключ я действительно, судя по всему, забыла в дверях. Но точно помню, как его поворачивала…

— Вот что, — Нюся решительно повернула в сторону дома. — Айдате-ка назад, Ниночка Владимировна, поглядим, чего эта профурсетка там нашарила…

— Погоди… — Нина Владимировна покачала головой, но вслед за Нюсей к дому все-таки повернула. — Если что-то действительно пропало, еще не факт, что это Маша… Дело в том, что Эльвира там тоже была… Только что, я сама видела, лично.

— Ну и ну… — похоже, у Нюси не было слов, чтобы выразить свое возмущение.

До дома женщины дошли молча, и прямиком направились в кабинет генерала. Нина Владимировна отперла дверь ключом, который по-прежнему находился в кармане ее платья, и вошла туда первая. Нюся незаметно проскользнула следом за своей хозяйкой.

Комната, утонувшая в полумраке из-за плотно сдвинутых портьер, выглядела, как обычно. Раздвигать шторы Нина Владимировна не стала, включила вместо этого верхний свет.

— Вроде бы все на месте, — недоуменно пробормотала Нюся спустя несколько секунд, в течение которых обе женщины, стоя на пороге, внимательно изучали кабинет. Но Нина Владимировна так не думала. И когда враз отяжелевшей походкой направилась к письменному столу генерала, кажется, впервые с того момента, как ей привиделся последний ночной кошмар, ее настигло дежавю… Словно она уже шла когда-то точно так же к этому столу, с точно таким же ускоренно бьющимся сердцем… В том самом сне, который поначалу позабыла начисто.

Еще с порога Нина Владимировна, более внимательно, чем Нюся, приметила не до конца захлопнутый футляр напольных часов, который сама всегда закрывала плотно и аккуратно.

И она даже как-то совершенно не удивилась, когда, дернув на себя верхний ящик письменного стола, обнаружила, что он не заперт — впервые за все прошедшие десятилетия.

Наверное, Нина Владимировна дернула его слишком сильно, потому что выдвинулся он до самого конца, демонстрируя хозяйке абсолютно пустое выстеленное зеленым сукном нутро…

— Что? — пролепетала Нюся враз побелевшими губами.

Нина Владимировна тяжело опустилась в кресло, не в силах оторвать взгляда от этой пустоты.

— Пистолет… Костин пистолет, Нюся… Он исчез! — выдохнула она. И даже не вздрогнула от грянувших причитаний и слез, которыми разразилась Нюся.

— Мамочка родная, что же теперь будет?! Ниночка Владимировна, родненькая, хотите я эту… старшую хотя бы сюда приволоку? Пок-ка и она не сбежала куда?!

— Замолчи, Нюся, — Нина Владимировна, наконец, услыхала свою подругу. — И не вздумай… Разберусь сама…

Судя по всему, генеральша уже сумела взять себя в руки, унять сердцебиение и, как выражалась сама, «включить мозги». Немного помолчав, Нина Владимировна задвинула опустевший ящик и, поднявшись, подошла к окну и слегка раздвинула портьеры. Ее взгляд уперся в окна соседского особняка, выходившего на их дом торцом.

Сегодня жалюзи были подняты, и в одном из окон на втором этаже генеральша углядела за стеклами крупную женскую фигуру. «Очевидно, домработница», — вяло подумала она и вновь повернулась к Нюсе.

— Вот что… Постарайся сделать вид, что ничего не произошло, что мы с тобой ничего не знаем о… о пропаже… Поняла?

— П-поняла, — Нюся снова всхлипнула. — А если его того… не вернут?

— Вернут, никуда не денутся! Думаю, к обеду соберутся все, тогда и поговорим. Ну, в крайнем случае, часам к шести… Нюся, возьми себя в руки, утри слезы! Дай мне возможность спокойно во всем разобраться… Я обязательно разберусь, можешь не сомневаться!

Нина Владимировна и предположить не могла, до какой степени на самом деле ошибается — как не могла предположить и того, что очень скоро события начнут развиваться столь стремительно, что поспеть за ними она просто не сумеет…

8

— Господи. Ну чему ты все время улыбаешься, можешь сказать?!

Машина слегка вильнула в сторону встречной полосы, и Александр, задавший, наконец, вопрос, мучивший его всю дорогу, крепче вцепился в руль, выравнивая маленькую юркую «Шкоду». Катя искоса глянула на мужа, но слабая улыбка, блуждавшая на ее губах, не исчезла.