Книга Игры с Шакалом - Барбара Вуд

— В нашей гостинице никогда не было мисс Харрис.

— Но разве не понятно, что она здесь все-таки была?

— Лидия, — тихо сказал Джон. — Давайте остановимся здесь, а утром во всем разберемся.

— А в этом городе нет другой гостиницы под названием «Шепард»?

— Нет, мадам, — ответил дежурный. — Это наш фирменный бланк. — Он со вздохом вернул мне письмо Адели. — Зачем ей утверждать, что она находится здесь, если это не так, — он пожал плечами. — Ничего не понимаю.

— Где же она? — крикнула я.

Вестибюль закружился перед глазами, боль в голове стала невыносимой.

Джон усадил меня и заказал номер. Мной овладело безразличие. Адель снова завела меня в тупик.

Разговорчивый коридорный повел нас в номер на восьмом этаже. Мне хотелось лишь одного: чтобы меня оставили одну. Двенадцать часов тому назад я подверглась грубому нападению в Золотом доме — явно недостаточно времени для того, чтобы прийти в себя. Похоже, что в Каире мне не придется отдохнуть. Не сейчас, по крайней мере.

Джон заботился обо мне, как мог. Он нежно обнял меня, когда мы поднимались в номер. Коридорного тут же отпустили, и Джон заботливо уложил меня на одну из кроватей, снял с меня туфли и накрыл шерстяным одеялом. Он осторожно ходил по комнате, запер дверь на задвижку, приоткрыл окно, поставил наши чемоданы в шкаф, затем вернулся ко мне и присел на край кровати. В комнате было темно, угадывался лишь его силуэт, но я чувствовала, что он, должно быть, улыбается. Когда его рука мягко коснулась моего лба и щек, я представила, как его глаза светятся нежностью. Когда его губы прильнули к моим, я охотно ответила на его поцелуй. Мои руки обвили его шею, и я, что было сил, прижала его к себе. Он обнял меня, наши поцелуи становились более страстными. В это мгновение я совершенно забыла об Адели, шакале и прочих неприятностях. Джон находился рядом — он был реальным, осязаемым и передавал мне свою силу.

Но тут Джон отпустил меня и прошептал:

— Не сейчас, Лидия. Я хочу, чтобы ты выспалась. Завтра все уладится.

Джон поцеловал меня в закрытые глаза, и я поняла, что он встает с постели. Страсть, от которой меня бросило в жар, еще не улеглась, но к этому моменту я совсем выбилась из сил и спустя мгновение тихо погрузилась в сон.

Проснувшись, я какое-то время не могла понять, где нахожусь. Мой взгляд блуждал по потолку, пока мысли постепенно не обрели более-менее связный характер. Я лежала в постели одетая. Голова болела. Страшно хотелось есть. Через занавески пробивались тонкие нити солнечных лучей, кровать рядом со мной пустовала, но было видно, что на ней спали.

— Доброе утро.

Я подняла голову. Надо мной склонился улыбающийся Джон.

— Тебе лучше?

Я потерла глаза.

— Который час?

— Скоро полдень. — Он присел на край своей постели и пристально посмотрел на меня. — Лидия, я все утро наводил справки. К сожалению, об Адели ничего не известно.

Ничуть не удивившись, я осторожно встала и пошла в ванную. Прохладный душ подействовал ободряюще.

— Я ходил в американское консульство, затем в офис «Америкэн Экспресс»[19], — говорил Джон из другой комнаты. — Проверил все крупные гостиницы и, наконец, наведался в полицию. Все были готовы оказать помощь, но не могли ничего сделать, к сожалению.

Я пожала плечами и огляделась в поисках аспирина.

— Тем не менее, я точно узнал, что твоя сестра прибыла в Египет.

Я просунула голову в дверь.

— Что?

— Помнишь всю эту бюрократическую волокиту, которую нам вчера пришлось пройти в аэропорту? Любому, кто приезжает в Египет, приходится делать то же самое и заполнять ряд анкет. Так вот, Адель тоже не избежала этого. В списках полиции она значится туристкой, прибывшей сюда четыре дня назад. Если точнее, в отделе виз сказали, будто она прибыла сюда через два дня после того, как уехала из «Резиденс Палас Отеля».

— Значит, Адель уехала из гостиницы посреди ночи и спустя два дня заявилась в Каир. Где же она провела остальное время?

— Если бы я знал.

— Они не сказали, где она сейчас?

— Им только известно, что из Египта она не выезжала. Лидия, постой, полиция проверяет авиарейсы. Мы скоро узнаем, не улизнула ли она снова.

— Думаю, она еще в Египте!

— Видишь ли, это большая страна, а Каир самый большой город в Африке. В нем легко затеряться. Она может быть где угодно.

— Но она здесь и знает, что я остановлюсь в этой гостинице. Мне всего лишь надо подождать, пока она сама не придет.

— Вряд ли разумно сидеть здесь без дела. — Он поднялся с постели, взял меня за руки и серьезно сказал: — Лидия, в Риме тебя подстерегали серьезные опасности, а здесь их, скорее всего, будет еще больше. Я думаю, что тебе не следует здесь оставаться.

— Уехать домой? Ни за что. — В конце концов, я ведь отделалась от Ахмеда Рашида. — Я в полной безопасности.

— В Риме ты говорила то же самое. Твоя жизнь в опасности до тех пор, пока шакал при тебе. Лидия, тебе, пожалуй, следует избавиться от него.

— Нет! Я столько пережила из-за этого маленького подлеца и не собираюсь сдаваться.

— Я хотел сказать, что ты можешь отдать им — кем бы они ни были — шакала, а затем продолжить поиски Адели.

Я решительно покачала головой.

— Путь к Адели ведет через эту вещицу. Пока она у меня, сохраняется постоянная связь между мной и сестрой. Не могла же она прислать мне эту фигурку без всякой причины. Если я расстанусь с ней, то потеряю шанс снова найти Адель.

— Тогда ради себя позволь мне позаботиться об этом шакале. Я могу спрятать его понадежнее…

Я возразила:

— Мы с этим шакалом объездили полсвета, и он в надежном месте. Джон, я способна позаботиться и о нем, и о себе.

— Какая же ты упрямая, Лидия. Хорошо, твоя взяла. — Он обнял и поцеловал меня. — Тебя, видно, не образумишь. — Затем добавил: — Я связан с этой вещицей не меньше, чем ты.

Я с благодарностью его поцеловала. Трудно представить, что бы я все это время делала без Джона.

— Знаешь что? Я ведь даже не видел этого шакала, ради которого рискую жизнью, и даже не представляю, как он выглядит.

— Тогда вас пора представить друг другу.

Но когда я отошла от Джона, чтобы достать фигурку из тайника, в дверь неожиданно постучали. Пробормотав что-то вроде «должно быть, это горничная», Джон открыл дверь — перед нами стоял Ахмед Рашид.

— Доброе утро, мисс Харрис, — сказал он в своей обычной вкрадчивой манере.