Telegram
Онлайн библиотека бесплатных книг и аудиокниг » Книги » Современная проза » Сидр и Рози - Лори Ли 📕 - Книга онлайн бесплатно

Книга Сидр и Рози - Лори Ли

225
0
Читать книгу Сидр и Рози - Лори Ли полностью.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 ... 53
Перейти на страницу:

Вина Бабули Валлон очень ценились в деревне, и большую часть времени она проводила за их изготовлением. Сбор составляющих — вот первый секрет. Начиная с апреля она днями бродила с корзиной по полям и вдоль живых изгородей. Каждый хороший денек до самого конца лета заставал ее где-нибудь в долине. Вечером она едва ползла домой, таща груз собранных цветов, пока, наконец, полные корзины первоцвета, одуванчиков, соцветий бузины не забивали все углы ее дома. Цветы бузины, сохнущие на полу кухни, покрывающие его рассыпающимся ковром серо-зеленого цвета, казались покрытыми изморозью, хотя заготавливались они в жаре лета. Потом мелкая, похожая на виноградные кисти бузина бурлила пурпуром в кастрюлях, туда к ней бросались маргаритки и орхидеи, и даже ветки шиповника.

Разные сезоны собирались в кухне Бабули Валлон, дары всего лета приносились в жертву вареву — поникшие цветочные головки, грудами наваленные на полу, быстро превращались в сгущенные соки. Сначала остро-пряный мед первоцвета, затем пахнущие медью одуванчики, мак с ароматом горечи, смертельно-зеленая бузина. Длинная череда дней и множество обследованных пастбищ, обочин дорог и живых изгородей — она все несла домой на свою выложенную кафелем кухню, сортировала, раскладывала по кучкам, загружала в кастрюли, добавляла сахар и дрожжи. Кастрюли целыми днями кипели, сахарный сироп бурлил лепестками, жидкость пузырилась, а воздух, ароматный, насыщенный эфирными парами и благоуханием, дистиллировал горячие росы и цветочные супы. И бежало вниз по мокрым стенкам вино.

Но не только цветочные головки шли в дело; старушка использовала пастернак, а также картофель, терн, яблочки-дички, айву — практически все, до чего могли дотянуться ее руки. Бабуля Валлон могла сделать вино, как волшебница, вообще из ничего; и, без сомнения, если бы ей дали достаточное количество сахара и дрожжей, смогла бы сварить спиртное даже из коробка старых спичек.

Она никогда не торопила и не передерживала свои вина, но мягко вела их через их природный процесс созревания. После кипячения им позволялось отстояться и получить законченность в прохладе бочки. Несколько месяцев, пользуясь методикой проб, она убирала дрожжевой осадок. Затем она неспешно разливала его по бутылкам, наклеивала на каждую, бутыль за бутылью, этикетку и укладывала их на год.

Наконец вино готово, приходил день раздачи. Крик и грохот сотрясали наше окно — под окном стояла старая леди и, хитро ухмыляясь, размахивала огромным белым кувшином.

— Эй вы там, миссис! Попробуйте-ка, что тут. Это первое — прошлогодний первоцвет.

Она наполняла наши чашки сквозь кухонное окно и, внимательно наблюдая за нами, ждала, подняв голову, пока мы пили. Вино в чашках было без пузырьков, золотистым, прозрачным, как бледное весеннее утро. Его запах повторял запах трав, доносящийся с дальних заколосившихся полей, а вкус был нежным, как воздух. Оно казалось невинным. Мы с наслаждением смаковали каждый глоток, и даже самые младшие выпивали все до дна. Потом странное кружение овладевало головой; от ног вверх шли волны, как в лихорадке, стены кухни начинали дрожать и сдвигаться, мы влюблялись друг в друга.

Вскоре мы все оказывались втиснутыми, вклиненными в оконную раму. Мы размахивали чашками, прося еще; а Мать, с посветлевшими глазами, щебетала:

— Благослови вас Господь, Бабуля. Дивный первоцвет, как и все травы на свете. Вы должны дать мне рецепт, дорогая.

Бабуля Валлон опустошала кувшин в наши чашки, вытряхивала последние капли на цветы, затем, посмеиваясь, семенила прочь по садовой тропинке, оставляя нас обниматься в окне.

Какой бы малой ни была радость, которою Бабуля Валлон согревала свою старческую жизнь, ее соседка, Бабуля Трилль, не имела и этого. Так как «Той-что-наверху» приходилось быть экономной, как воробей, и простой в своем образе жизни, как гусеница. Она часами могла сидеть на стуле, не шевелясь, с маской безразличия на лице, хрупкие ножки безвольно висят, будто прихваченные морозом ростки, почти совсем нет признаков, что она еще жива, если не считать легкие движения челюстей. Одна из первых черточек, которую я заметил у Бабули Трилль, это то, что она будто бы жевала бесконечную жвачку весь долгий день, перебирая голыми деснами. Я принимал это за проявление возраста, род замедленного, зато растянутого удовольствия. Я воображал, как она, взяв четвертушку хлеба — скажем, в пятницу вечером — запихивала ее целиком за растягивающиеся морщинистые щеки и жевала медленно, целую неделю. На самом деле, она вообще никогда не ела хлеб — как и масло, мясо или овощи — она жила исключительно на чае и бисквитах, да еще на кашах, присылаемых ей приходом.

Бабуля Трилль имела оригинальное чувство времени, которое у нее, казалось, следовало своему старинному образцу. Она завтракала, например, в четыре утра, обедала в десять, чай пила в два тридцать и в пять снова была в постели. Этот режим никогда не менялся ни зимой, ни летом, и определился, вероятно, днями ее детства, когда она жила со своим отцом в лесу. Мне этот порядок казался чудовищным, нарушающим основы порядка вещей. Но время Бабули Трилль принадлежало Богу, или птицам, и, хотя у нее и были часы, она держала их только для тиканья, так как их стрелки свалились много лет назад.

По сравнению со скрытной, почти пещерной жизнью, которую вела Бабуля Валлон внизу, дверь Бабули Трилль была постоянно распахнута, и ее гостиная ежедневно приглашала нас. Да она и не имела никакой возможности избегать нас, так как находилась полностью во власти нашей активности. Вход в ее коттедж располагался сразу же за нашей калиткой. Вокруг двери стояли вазоны с геранью. Крохотная комнатка открывалась прямо на берег и просматривалась как птичье гнездо. Запах сухого белья и гаруса наполнял ее, смешиваясь с характерным более сладким запахом старой плоти.

— Вы дома, Бабуля Трилль? Вы там, Ба?

Конечно — где же ей еще быть? Мы слышали ее хриплое дыхание там, внутри.

— Секундочку, сейчас буду готова. Опять вы, шалопаи?

— Мы пришли в гости, Ба.

— Не заденьте вазоны, или я разрежу вас на кусочки.

Наша троица бочком втискивается в комнатку. Бабуля Трилль сидит у окна, расчесывая редкие седые волосы.

— Что вы делаете, Ба?

— Просто жду. Жду и расчесываю остатки волос.

От горящих поленьев в комнате висит голубоватая дымка. Мы медленно продвигаемся вдоль накопленных за жизнь сокровищ, открывая коробочки, набивая катушками ниток чайнички, запуская тарелки по полу. Старушка сидит и терпеливо наблюдает за нами, почти не делая замечаний, сухая желтая рука все снует вверх-вниз, а чернозубая расческа, скользя сквозь волосы, кажется, выгребает последнюю золу из печки.

— Вы лысеете, Ба?

— Что вы! У меня еще вполне довольно осталось.

— Но они выпадают.

— Вовсе нет.

— Посмотрите-ка на этого мертвяка, он упал с вашей расчески.

— Это полезно. Освобождается место для других.

Для нас это не имело значения; так, просто тема для разговора, любой предмет бы подошел. Но внезапно старушка вскочила и начала носиться по комнате.

1 ... 16 17 18 ... 53
Перейти на страницу:
Комментарии и отзывы (0) к книге "Сидр и Рози - Лори Ли"