Книга Мгла - Альбина Десницкая

— Здравствуйте.

— Что вы хотели?

— Я адвокат Горева, которого подозревают в убийстве вашего мужа. Меня зовут Станислав Алексеевич, фамилия Псарев, — адвокат ожидал бурной реакции, но ее не последовало.

— Меня уже допрашивал следователь, — сухо ответила очаровательная женщина.

— Вот именно, вас допрашивал следователь, а я адвокат.

— А какое вы имеете право вообще ко мне приходить? — сухо и надменно заявила женщина божественной красоты.

— Мои права обозначены в статье пятьдесят третьей уголовно-процессуального кодекса. Куда мне можно пройти, чтобы присесть? Мне придется писать.

— Боже мой, сто раз себе говорила, нельзя открывать дверь незнакомым людям, — красавица схватилась за голову. — Как же вы мне все надоели с этим чертовым Колышевым!

Она повернулась и пошла по длинному коридору, ведущему в гостиную. Псарев воспринял это как приглашение провести беседу именно здесь.

— Про покойных плохо не говорят, — заметил адвокат.

— Он меня при жизни заколебал со своим дебильным характером, — казалось, эта милая дама сейчас забьется в истерике. — И после того, как его замочили, мне никак покоя не дают.

— У вас что, были настолько плохие отношения с мужем? — аккуратно поинтересовался Станислав Алексеевич.

— Ну, если у нас уже полгода длился бракоразводный процесс, то какие у нас могли быть отношения? — женщина расхаживала по комнате, нервно жестикулируя. — Он хотел оставить меня без гроша в кармане, да не тут-то было.

— То есть, вы занимались разделом имущества? Я правильно вас понял?

— Да, делили, а вам какое до этого дело? Надоели вы мне со своими расспросами. Ну, что вас еще интересует? Только по делу, и уходите.

Вдруг Псарев услышал за спиной шаги.

— Что здесь происходит?

Появился мужчина, лет тридцати, в длинном махровом халате.

— Здравствуйте, я адвокат Псарев.

— Он защищает убийцу Колышева, — пояснила Колышева. — У вас еще есть вопросы?

— Да. Скажите, а в день убийства вашего законного супруга именно этот молодой человек сопровождал вас в загородный дом?

— Это не касается убийства моего мужа.

— А я так не думаю.

— Идите вон отсюда! Я не желаю больше с вами разговаривать.

Станислав Алексеевич не стал настаивать и покинул квартиру Колышевых.

Не дожидаясь лифта, адвокат спустился по лестнице. На улице было тепло. Дышалось легко. Хотелось уехать за город и ни о чем не думать.

Он сел в машину, достал мобильный телефон и набрал сохраненный номер племянника Горева.

— Здравствуйте, Станислав Алексеевич.

— Здравствуйте, Евгений. Я хотел бы попросить вас о небольшой услуге.

— Всегда рад.

— Вы не могли бы еще раз побывать в поселке, где убили Колышева, и разыскать женщину, которая видела в день убийства его жену?

— Я встретил ее чисто случайно, на улице, даже не знаю, из какого она дома. Но попробовать найти могу.

Евгений был искренне рад звонку адвоката. Значит, лед тронулся. Теперь надо подумать, как передвинуть завтрашние дела на послезавтра. Сделать это будет нелегко.

Глава 18

Танов сидел в своем кабинете, раскладывая уголовное дело в хронологическом порядке. Перекладывая с места на место стопки бумаг, он искал заключение эксперта, но оно как в воду кануло.

Дверь кабинета неожиданно открылась, и в кабинет вошел адвокат Псарев.

— Здравствуйте, Павел Николаевич!

— Здравствуйте! — Танов протянул руку, чтобы поздороваться, и продолжил рыться в своих бумагах. — Вы сегодня без звонка?

— Да, ехал мимо и решил заглянуть. Мне бы хотелось еще раз ознакомиться с кое-какими материалами.

— Это вы не совсем вовремя, я тут как раз раскладываю дело.

— Мне только один протокол с допросом Колышевой Инны Аркадьевны.

— Сейчас попробую отыскать, — сказал Танов, продолжая перебирать уголовное дело.

Он минут десять перекладывал стопки со следственными материалами и, наконец, нашел тот самый протокол, а вот экспертиза действительно исчезла.

Псарев устроился поудобнее, надел очки и, вооружившись ручкой и бумагой, начал внимательно изучать допрос Колышевой. В своих показаниях она утверждала, что приезжала в вечер убийства ее мужа в поселок и была одна. Заезжала к подруге, так как забыла ключи. Очень интересно, зачем ей врать? Покрывает убийцу или сама им является? Но если она не хочет выдавать убийцу, значит, убили Геннадия Степановича в ее интересах. Может, она его и заказала? Адвокат снял очки и посмотрел на Танова. Тот продолжал формировать материалы дела.

— Павел Николаевич, я отвлеку вас еще на некоторое время.

Отказать адвокату Псареву Танов не мог. Это тот человек, который развалит любые железобетонные доказательства. С ним лучше не портить отношения.

— Да, Станислав Алексеевич, — оторвался Танов от своей работы, — я вас внимательно слушаю.

— Возникли некоторые обстоятельства, которые не нашли пока отражения в уголовном деле. Это касается жены погибшего. Я думаю, стоит проверить версию о ее причастности к преступлению.

— Почему вы так считаете? — удивился следователь.

— Я располагаю сведениями, что в тот вечер, когда убили ее мужа, она была в поселке не одна. С ней был мужчина. Соседи видели их. Возникает вопрос, зачем ей было скрывать на допросе, что она была в поселке не одна? Далее, как мне стало известно, в течение последних шести месяцев супруги пытались поделить имущество и собирались разводиться. Со слов самой Инны Аркадьевны, муж хотел оставить ее без копейки в кармане. И наконец, она совсем не огорчена кончиной своего супруга, а напротив, сожительствует с молодым человеком. Поэтому я попросил бы вас обратить внимание на версию убийства Колышевой своего супруга. В противном случае, во время слушания дела в суде я буду просить о его пересмотре.

Танову ничего не оставалось, как начать разрабатывать новую версию. Он знал хватку Псарева, этот адвокат с легкостью может развалить уголовное дело даже на стадии рассмотрения в суде. Тогда Танову точно придется уйти на заслуженную пенсию.

Глава 19

Два оперативных сотрудника в семь часов утра позвонили в квартиру Колышевой Инны Аркадьевны. Она никак не ожидала таких гостей, ее ведь уже не раз допрашивали по делу убийства мужа.

— Кто? — поглядев в глазок, спросила Колышева.

— Это из полиции.

— Что вам надо?!

— Откройте дверь.

— Вы мне уже надоели, идите к черту!