Книга Коллекция Кледермана - Жюльетта Бенцони

– Пока вы с ним не встретились, – египтолог послушно повернул ключ зажигания, – я бы хотел прояснить один момент: отсутствие Морица Кледермана. Чем таким он может заниматься в Англии, когда с его единственной дочерью случилась столь серьезная неприятность? Я не слишком в этом разбираюсь, но выкидыш на сроке более пяти месяцев беременности называется преждевременными родами, и могут быть неприятные последствия…

– Он уехал накануне нашего приезда. Несомненно, Кледермана совершенно успокоили насчет состояния здоровья его дочери, – объяснила госпожа де Соммьер. – Так что у него не было причин откладывать важные дела. В любом случае, нам известно, что он останавливается в «Савое», а уик-энд проводит у своего друга лорда Астора. Вы довольны?

– Пока да!

Когда она сидела у постели Альдо – План-Крепен устроилась с другой стороны, – тетушка Амели смогла констатировать, что ему стало намного лучше. Его умственные способности восстанавливались с рекордной скоростью! Это успокаивало, но отнюдь не облегчало задачу. Даже если Альдо встретил обеих женщин сияющей улыбкой!

– Я хочу как можно скорее услышать новости, которые вы принесли, потому что я, разумеется, не поверил ни единому слову об ужасном насморке, который удерживал вас в постели. Кстати, откуда вы сейчас? Не из Венеции, по крайней мере?

– Нет! Из Цюриха. Нам позвонил Ги Бюто и сообщил, что Лиза там, и с ней произошел несчастный случай. Не из самых серьезных, не волнуйся! – поспешила добавить маркиза, увидев, что племянник побледнел. – Она была на шестом месяце беременности, упала и потеряла ребенка!

– Боже мой, упала! После того, что она пережила в замке, еще и это несчастье! Как она?

– Хорошо, насколько это возможно. Лиза пока в больнице, но мы полагаем, что она скоро оттуда выйдет.

Повисла пауза, потом Альдо спросил:

– Вы говорили с ней обо мне?

– Естественно, и я не стану скрывать от тебя, что в ближайшее время она не намерена тебя прощать! Но твоя жена согласилась прочесть в моем присутствии письмо, которое я ей привезла. Полина передала его мне перед своим отъездом. Очень хорошее письмо, в котором она взяла на себя вину за вашу встречу в поезде, призналась в любви к тебе, но уточнила, что эта любовь безответная, и что ты любишь только одну женщину – свою жену!

– Что ответила Лиза?

– Ничего. Она аккуратно сложила письмо и положила его под подушку. Это позволяет надеяться, что она прочтет его еще раз…

– … или порвет после вашего ухода… – пробормотал Альдо.

– Попробуйте быть оптимистом! Это будет лучше для выздоровления! – посоветовала Мари-Анжелин.

– Простите меня! Вы совершили это совершенно не нужное вам путешествие, а я… Вы видели моего тестя?

– Нет, он уехал в Лондон, как только состояние дочери перестало его тревожить. Его секретарь сообщил нам, что он намерен остаться там на несколько дней, а мы не могли себе позволить задерживаться в Цюрихе слишком надолго.

– Значит, Лиза в Цюрихе одна? Почему она не поехала в Вену, к детям и бабушке?

– Она, разумеется, именно так и поступит, когда почувствует себя лучше. Лиза пережила настоящее испытание, понимаешь? И то, что она узнала о твоем состоянии, тоже не пошло ей на пользу!

– На этот счет я не уверена, – отважно заявила Мари-Анжелин, – но я слышала, как Лиза плакала… Как вы догадываетесь, я не входила в палату, а оставалась в коридоре. Я уверена, Альдо, что вам нужно просто запастись терпением! Вскоре вы выйдете отсюда и будете выздоравливать в Париже. У вас обоих будет время, чтобы переоценить ситуацию…

– Не знаю, не знаю. Вы не забыли о том, что Ланглуа намерен ее допросить?

– Это не значит, что он бросит все дела и набросится на Лизу. Да и состояние ее здоровья требует обходительности. – Тетушка Амели подумала еще раз, но все-таки сказала: – Лучше тебе об этом узнать, чтобы ты нашел для своей жены смягчающие обстоятельства…

– Во всем виноват лишь я один! Не она! Я уверен, что она не замешана в ужасной истории, которая случилась со мной. Так в чем дело?

– Лиза больше не сможет иметь детей! Ты мне скажешь, что у вас уже есть трое, и она должна страдать меньше, чем любая другая женщина…

– Нет! Она должна ощущать это как рану… Чувствовать себя ущербной… Бедная моя Лиза!

– Мы отправимся на поиски доктора Лермитта, чтобы узнать, когда тебя можно будет забрать…

– Как можно скорее! Я не хочу показаться неблагодарным, но хватит с меня больницы!

Дамы были уже возле двери, когда Альдо неожиданно спросил:

– Кстати, вы случайно не видели кузена Гаспара во время вашего визита?

Маркиза и План-Крепен даже не обменялись взглядами.

– Господи, нет, конечно! – ответила одна.

– Нет, не видели! – подтвердила другая. – Вы идете, План-Крепен?

Улыбка, взмах руки, и они вышли.

– Вы лжете намного лучше меня! – оценила госпожа де Соммьер. – Вы даже не покраснели.

– Мы тоже, при всем уважении к нам. Это значит, что у нас хорошее настроение! Если бы мы рассказали об эпизоде с розами и обо всем остальном, Альдо уже садился бы в такси, чтобы ехать на вокзал!

Они были бы весьма разочарованы, если бы узнали, что их прекрасное единодушие не убедило Альдо. Он слишком хорошо знал их обеих! Но он не встал с постели, а, напротив, погрузился в глубокие раздумья, из которых его вырвал только обед, принесенный – в знак особого расположения! – госпожой Вернон.

– О, я вас побеспокоила! – извинилась она. – Вы спали…

– Нет, я размышлял.

– О чем же? Или это нескромность с моей стороны?

– Ни в коем случае! Я хотел бы знать, когда я смогу вернуться в Париж.

– Вам здесь скучно?

– Это было бы неблагодарностью с моей стороны, но мне не терпится вернуться к нормальной жизни!

– Совершенно естественно… Но вы ведь понимаете, что вы все еще нуждаетесь в отдыхе?

– Я готов подчиниться, но в Париже я буду почти как дома, в Венеции, и смогу заниматься делами, оказавшимися заброшенными в силу обстоятельств!

– Хорошо! Я вижу, что вас надо ободрить, – уступила медсестра, поправляя подушки за спиной Альдо так, чтобы ему было удобнее есть. – Я слышала, как доктор Лермитт говорил, что намерен выписать вас в эту субботу. По-моему, он даже предупредил бригаду «Скорой помощи»…

– Еще четыре дня!

– Каким вы бываете несносным! Я забыла уточнить: выписка состоится, если у вас снова не поднимется температура! Теперь вы понимаете, что вам надо делать? Сохранять олимпийское спокойствие! Иначе…

Альдо все понял. С покорным вздохом он принялся за свой суп. Боже, какими же долгими будут эти четыре дня!