Книга Гувернантка для губернатора, или История Светы Черновой, родившейся под знаком Скорпиона - Елена Ларина

– Добро пожаловать, – услышала я чей-то голос, еще не видя его обладателя.

Из-за картонной стены старинного замка показалась сутулая фигура пожилого человека в сером коротеньком пиджаке с отвислыми карманами и берете малинового цвета. Он не спеша подошел ко мне, на ходу поправив какие-то слишком торчащие в проходе предметы.

Старичок достал из пиджачного кармана круглые очки с проволочными дужками, протер стекла о свисавшую портьеру, тщательно закрепил их на носу, а потом посмотрел на меня добрыми серыми глазами.

– Вы – артистка? – спросил он с почти утвердительной интонацией.

– Нет, – ответила я, но старичок протестующе замотал головой и замахал на меня руками.

– Ничего не хочу слышать! – воскликнул он. – Вы – артистка! Не потому, что вы красивы, хотя это бесспорно. Вы обладаете одушевленной красотой, поэтому вы – настоящая артистка. А театр? Весь мир – это театр! Не правда ли?

– Мне, по крайней мере, очень хотелось бы этого. Но все чаще мне наш мир кажется глупым сериалом или компьютерной игрой.

– Вот так вам думать нельзя. Гоните прочь такие мысли. Пусть так думает пустой и бессмысленный человек. Вы должны думать и поступать красиво.

– Почему? Разве я не могу жить, как обычный человек?

– Нет, не можете, – старичок вздохнул сочувственно. – Красота – это ответственность. Вы отвечаете за этот мир.

– Знаю, знаю, – затараторила я как школьница, – проходили. Красота спасет мир! Спасибо! Больше мне нечего делать, как спасать этот мир! Я буду, значит, всех спасать, а они пока будут обделывать свои грязные делишки. Да я даже думать о них не хочу, не то что спасать.

– За вами, наверное, активно ухаживают мужчины? – задумчиво спросил старичок. – Как это сейчас говорят? Клеятся? Можете не отвечать. Понятно, что они вам прохода не дают.

– Не знаю, куда от них прятаться… – призналась я.

– Можете приходить сюда. Самое тихое и глухое место. Стеариновый переулок. К дяде Яше, дядюшке Якову. Всегда буду вам рад! Приходите! Никто не найдет, – улыбнулся он и опять, поймав ускользающую мысль, заговорил: – Человек, обычный человек, часто бывает неприятен и скучен, его трудно бывает выносить, находиться с ним рядом. Хочется его избегать, а если любить, то издалека. А красивый человек, красивый настоящей, как я сказал, одушевленной красотой, женщина красива всегда…

– Во всякой работе красива, во всякой одежде стройна, – не удержалась я.

– Именно так. Красота дает человеку веру в физическое воскрешение, в буквальное воскрешение. От вида разлагающегося тела можно действительно потерять веру, а красота ее возвращает. Ведь если этот человек всегда красив, даже там, где остальные люди уродливы, значит, не все потеряно. Физическое воскрешение предков, жалких останков. Это идея русского философа Федорова. Слышали?

– Слышала…

Старичок, наверное, подумал, что я соврала, поэтому засуетился, заспешил куда-то.

– Вы пришли что-нибудь купить?

– Мне нужна игрушка. Не знаю, может быть, кукла… Для девочки. Для маленького ангела с чистой душой. Единственного человечка, которого я бы хотела спасти.

Мой собеседник опять оживился, взял меня под руку и повел в противоположный конец комнаты. Здесь он подошел к тяжелой портьере, потянул за длинный шнурок. Половинки портьеры расползлись в стороны, и мне открылась стена с висевшими на веревочках куклами. Кого выбрать? Красавицы, чудовища, злодеи, звери…

– Я понимаю. Вам трудно выбрать куклу так сразу. Все они двигают руками, ногами, хвостами, вращают глазами. Можно, конечно, подарить девочке медвежонка или доктора Айболита. Но вам нужно другое. Есть у меня такая кукла. Я сделал ее полгода назад. Без заказа, просто для себя. Это клоун. Но это не тот клоун, который прыгает на арене, веселя толпу, а тот маленький артист, который остался в цирке, когда все уже разошлись. Ему очень грустно. Он одинок. Но вдруг он вспоминает девочку в третьем ряду на том самом спектакле. У него меняется лицо. Он улыбается…Показать вам эту куклу?

Поль Поливанов

Пока я была выходной, наступило настоящее календарное лето. Я приехала в усадьбу Поливановых в первый летний вечер. Я также вышла из машины со спортивной сумкой в руке, как в первый раз, также задрала голову, на этот раз чтобы полюбоваться, как заходящее солнце превращает золото флюгеров в медь. И совершенно также приоткрылась дверь и показалась курчавая золотистая головка. Но только она не скрылась, как тогда. Послышался радостный смех, и навстречу мне уже бежала Дианка. Я поспешила по ступенькам ей навстречу, чтобы она, чего доброго, не разбилась. Помпезная усадьба сразу показалась мне роднее и ближе.

– Почему ты до сих пор не спишь? – спросила я, как и положено гувернантке, следящей за режимом, сжимая милое существо в объятиях.

– Света, я так тебя ждала! – не слушая меня, лепетала девочка. – Тебя так долго не было! Зачем только придумали эти выходные!

– – У меня для тебя кое-что есть, вернее, кое-кто, – я опустила ребенка на землю. – Отвернись и сосчитай до десяти.

Дианка поспешно повернулась к дому лицом и стала считать, подпрыгивая от нетерпения. Когда же она повернулась, на ступеньках перед ней стоял рыжий клоун, во фраке и огромных штиблетах. Он смотрел на мир очень грустными глазами.

Я никогда не видела такого искреннего удивления. Девочка открыла рот, развела руки в стороны, то ли растерянно, то ли собираясь обнять куклу. Она даже встала зачем-то на носочки.

– Какой холоший и глустный человечек! – сказала она, наконец, от волнения снова не выговаривая букву «эр».

– Познакомься, – сказала я клоуну, – это Диана.

И тут лицо клоуна расплылось в счастливой улыбке, и он пошел навстречу Дианке. Моя воспитанница улыбнулась и протянула клоуну обе ладошки сразу. Она, кажется, совсем не замечала ниточки, уходящие вверх от фигуры клоуна, и мои манипуляции с перекрещивающимися палочками.

– Знаешь, Дианка, есть такие игрушки, которые всегда улыбаются. Тебе грустно или хочется о чем-то важном подумать, а они знай себе улыбаются…

– Да, – согласилась девочка. – У меня есть такие в детской. Я думаю, они просто дуры.

– А этот клоун будет улыбаться, когда тебе весело, и грустить будет тоже вместе с тобой. Настоящий друг.

– А как его зовут?

Вот это я забыла придумать. Ребенку обязательно надо знать имя нового друга, для того чтобы к нему обращаться.

– У него хорошее имя… – сказала я, затягивая время.

– Какое? Забыла? – торопила меня Дианка.

– Сейчас вспомню… Оно похоже… на твою фамилию. Его зовут Поль. Клоун Поль.

– Да, это хорошее имя, – согласилась девочка. – Поль Поливанов. Я дам ему свою фамилию. Можно?

– Конечно. Поль Поливанов – это звучит гордо. А теперь пойдем-ка укладываться спать, а то нам сейчас здорово попадет. Когда ты ляжешь в кроватку, я расскажу тебе историю этого клоуна. Это цирковая история. Ты была в цирке? Когда-нибудь, может, очень скоро мы поедем с тобой в цирк…