Книга Капитан. Наследник империи - Виктор Дубчек

— Кави, — негромко позвал Кави, — ну что ты?..

Кави-младший поднял влажные раскосые глаза на Кави-старшего, широко развёл уши и горько-горько спросил:

— А меня? Почему ты хотел убить меня?

— В принципе, молодой-то прав. Ты действительно собирался его убить… «в известном смысле».

Кави поморщился. Слова человека никак не способствовали взаимному успокоению; а успокоение теперь было необходимо крайне — ежели принц хоть самую чуть помнил себя в том возрасте… о суры! с какой безжалостной стремительностью летит беспокойное время.

— А сыр действительно приличный, — сказал человек, очевидно наслаждаясь скромной трапезой. — Овечий?

— Шашака, — в некотором раздражении ответил принц.

Всё же манеры сударя капитана иной раз приводили его в отчаяние. Сам Кави потратил годы, дабы в должной мере овладеть принятым среди благородных людей этикетом — и не просто овладеть, но сделать сей свод понятий и правил частью собственной натуры.

Впрочем, впрочем… возможно, Немец действительно столь знатного происхождения, что может привычно позволить себе даже и демонстративное пренебрежение правилами приличий. Увы — это роскошь, эльфу совершенно недоступная.

— Отличный сыр, — сыто произнёс капитан, откидываясь спиной на ствол раскидистой друпады.

Кави-младший только фыркнул и отвернулся.

«О да», подумал принц, с удивлённой нежностью рассматривая себя самого — на сорок лет моложе, «каким же был я тумулом…»

Однако немедля, хотя и с некоторым усилием, он вернулся к более важной нынче теме разговора.

— Ритуал отнюдь не предполагал того, что представляется тебе убийством, Кави…

— Прекрати называть меня так! — тут же взвился юный эльф. — Ты утратил право сквернить это имя своим бесчестным языком! Ты вообще не я!..

— Пожалуй, — согласился принц, — но я тот, кем тебе суждено было стать.

— И вовсе враньё. Я бы никогда, ни за что таким не стал. И уж точно не стал бы отнимать чужое тело!

— Твоё тело мне не чужое, — тихо гордясь собственным терпением, сказал Кави-старший, — в сущности, в известном смысле это и моё тело.

— А как всё-таки с этим ритуалом-то вышло? — вмешался сударь капитан. — Ты должен был с ним местами поменяться или что?

Принц вздохнул и задумался, тщась подобрать объяснения, которые удовлетворили бы человека, при том не ущемив наново обострённого восприятия Кави-младшего.

— Я ни в коей мере не колдун… — сказал он, с глубокой душевной теплотою вспоминая Дурту, — мой давний и верный друг изыскал в старинных свитках описание ритуала, позволяющего перенести сознание зрелого человека, — или эльфа, — в его же собственное, но более юное тело. Предполагалось, что в ходе такого переноса я буду вынужден утратить изрядную часть памяти, знаний и навыков, однако основные, определяющие черты личности сохраню. В сущности, речь идёт не об отъятии тела юного Кави в моё исключительное владение, — юный Кави снова возмущённо фыркнул, — отнюдь нет! Наши манасы должны были бы слиться в единое целое, гармоничное целое! одарённое при том лучшими свойствами как меня зрелого, так и юного меня же.

— Погоди, это всё понятно, — сказал сударь капитан. — «Зрелого»… ты другое объясни: я правильно понял, что ты должен был здесь же и очутиться?

— Верно, — признал принц, — в пределах Вишвы, но на сорок лет ранее. И ежели вопрос Ваш сводится к причинам, которые привели к моему появлению в Вашем мире, да к тому в прежнем теле, в одежде и с Пагди — то увы, причины сии остаются для меня не меньшей загадкой, нежели для кого бы то ни было ещё.

Что же; он попытался. Разумеется, Дурта бы дал многажды более простое и ясное объяснение произошедшему… пусть, возможно, и не всегда избегая слов грубых и излишне прямых.

— А это я тебя в своё тело не пустил, — заявил юный Кави с интонацией преувеличенно мстительной. Заметно было, сколь глубоко захватила его эта история.

О да; с молодым Дуртой они некогда и сошлись на почве взаимного увлечения «нечистым искусством». Вернее молвить — увлекался человек… эльф довольствовался ролью мишени, на коей начинающий колдун оттачивал свою редкую язвительность.

Принц улыбнулся картинам прошлого.

Увы — он слишком давно живёт с людьми… и слишком стремительна человеческая жизнь, чтобы оставалось в ней подобающее место для неспешных воспоминаний.

— Ну допустим, — разумеется, подстегнул беседу сударь капитан. — Что б там ни было — а мы все здесь, и вас теперь сразу двое.

— Меня — один, — немедля влез Кави-младший, — а этого я вообще не знаю. Может, он самозванец вообще. Вот это как, например, он принцем стал? Варта — империя людей, а я эльф!

— Севати, — негромко сказал принц.

— Севати? — переспросил Немец, наблюдая мучительно краснеющие уши юного эльфа. — Ах, Сева-ати!.. Да ты, принц, ходок был тот ещё, оказывается.

— Ничего такого, — сказал Кави-младший, неуютно ёрзая на бревне, — мы просто… И я всё равно не стану убивать Содару!.. он великий воин и единственный наследник престола.

— Я убил его не из-за принцессы… — мягко сказал старший эльф, — хотя мы оба знаем, что именно послужило первоначальной причиной враждебности принца Содары. Увы; тогда у меня не было выхода — пришлось потребовать поединка Ритам, иначе меня лишили бы жизни… не просто жизни, но и возможности оправдаться перед Севати, спешу отметить.

— Зачем ты пришёл?.. — спросил юный охотник после продолжительного молчания. — Зачем вообще… ритуал и вообще?

— Мы не сумели изыскать иного способа, поверь. Варте предстоит падение… Варта падёт через каких-то сорок лет, и в её крушении есть немалая доля и нашей с тобой вины.

— Империя падёт? — проговорил Кави-младший, в явном изумлении воздевая розовые уши. — Но я же ничего не сделал, мы с принцессой только целовались…

Однако смущение помогло ему немедля опомниться и преисполнило привычным скепсисом.

— Варта не может пасть, — снисходительно сообщил юный тумул, — у империи самая сильная армия на свете, конница и вообще. Рыцари, катапульты — я видел в Нагаре.

Сударь капитан хмыкнул, демонстрируя скепсис куда более высоких качества и стойкости.

— И боевые маги! — добавил юноша таким тоном, словно рассуждал о совершенно неодолимой силе.

Что же, подумал принц, в те годы сложно было бы ему иметь отличное мнение.

— Имперские маги вовсе не являются панацеей, Кави, — сказал он, — они всего лишь позволяют усилить боевые качества иных родов войск. Кроме того, обрушившиеся на Варту бедствия вовсе не непременно носят характер…

— Что такое панацея, я не знаю, — заявил Кави-младший, — а только маги — это сила! Они могут зачаровать стрелы и вообще. И меч тоже. И сделать так, что ты идёшь — и никто тебя не услышит, даже эльф.