Книга Тоскана для начинающих - Имоджен Эдвардс-Джонс

– Зайдем их поприветствовать? – предлагает Мэри.

Разумеется, нет, – заявляет Белинда, и ее Маленькие голубые глаза округляются от ужаса. – Появиться там? Непредставленной? Ты что, думаешь, я уже совсем в отчаянии?

– Это было только предложение, – пожимает плечами Мэри. – Мы можем им что-нибудь принести.

– Не будь смешной, – говорит Белинда. – В любом случае нам нужно… – Ее голос слабеет, она навострила слух. – О черт.., Ты слышала звук машины?

– Машины?

– Да, – говорит Белинда.

Глухой звук захлопывающейся дверцы машины спускается по склону холма.

– Черт бы побрал, Господи Иисусе! – шипит Белинда, сужая свои маленькие глазки. – Не говори мне, черт возьми, что эти чертовы постояльцы-бельгийцы приехали так чертовски рано, потому что я, черт… Здравствуйте. – Белиндина дежурная улыбка хозяйки пансионата расцветает как раз вовремя. – Здравствуйте. – Она машет рукой худому мужчине, стоящему возле железных ворот в начале подъездной дорожки. – Раненько вы! – сообщает она ему с тихим смешком. – Правда, черт возьми, рано! – бормочет она сквозь зубы.

– Я очень много извиняюсь, – говорит худой мужчина. – Просто не было транспортов из Пизы.

– Бо-о-оже, – говорит Белинда. – Что, совсем никакого транспорта?

– Совсем никаких транспортов. – Он улыбается, показывая зубы.

– Ну, на самом деле это… превосходно!

– Нам идти тут? – спрашивает мужчина, показывая на входную дверь.

– Да-да, – кивает Белинда. – Проходите через эту дверь. – Она улыбается. Он поворачивается спиной: Белинда вздыхает, и ее плечи ссутуливаются при мысли обо всей этой докуке. – Ну что ж, давай, – говорит она Мэри, – теперь счастливые лица до конца сентября.

– Ага, – кивает Мэри. – Счастливые лица.

– Ради Бога, Мэри, – добавляет Белинда, глядя на полуголую дочь, – пойди и надень хоть какую-нибудь, черт возьми, одежду.

Белинда решительно уходит с террасы и отправляется в гостиную, задумав преградить бельгийцам путь. как напористая сторожевая собака, метящая свою территорию, она рысцой достигает нужного места: руки скрещены на груди, на лице застыла улыбка. Она обходит комнату кругом, закрывая ящики, двери и шкафы, и встает как бы невзначай возле умеренно счастливых-сопливых семейных фотографий.

Высокий, худой бельгиец и его столь же высокая, худая, расслабленная телом жена, кажется, не обращают внимания на стремление Белинды загнать их в ограниченное пространство. Между тем каждая их попытка сделать марш-бросок в гостиную или кухню блокируется внешне бурлящей от радости хозяйкой. В этот момент входит Мэри: появление ее отлично продумано, хорошо отрепетировано, превосходно отточено (на этот раз на ней шорты и еще более открытая майка). Она относит багаж гостей на первый этаж, а Белинда тем временем сопровождает их к единственному выходу со своей террасы.

– Это моя terrazzo, – объясняет она медленно и вежливо, как будто имеет дело с плохо слышащими людьми. – А там, внизу, находятся ваши terrazzo-две маленькие терраски – вон там, сейчас на них тень. А это моя собственная часть дома, и вам нельзя сюда заходить. Вы можете входить сюда только по моему приглашению.

– Очень хорошо, – отзывается худая бельгийка, энергично кивая и начиная вглядываться в дальний конец дома.

– Хорошо, – улыбается Белинда. – В этом Доме есть еще несколько маленьких правил, которые я вам быстренько перечислю, прежде чем вы отправитесь в свою комнату. Бассейн открыт для плавания с десяти до шести – на ваш страх и риск, естественно. Бельгийцы кивают. – Никаких мокрых полотенец на лужайке – для гостей есть специальная бельевая веревка. Я обеспечиваю прачечные услуги, но только в крайнем случае. И конечно же, нигде в «Casa Mia» нельзя курить. Кроме того, никаких детей. Вы можете пользоваться телефоном, но только по предварительной договоренности со мной, в удобное для меня время. Я не буду записывать для вас информацию по телефону – только в экстренных случаях.

Белинда набирает побольше воздуха.

– Мы обеспечиваем еду в определенное время, список блюд на листе бумаги лежит на ваших прикроватных тумбочках. Никакой туалетной бумаги в унитазе, и, конечно же, расходуйте воду экономно. Мы здесь в сельской местности. Но если возникнут какие-нибудь вопросы, – она демонстрирует свою дежурную улыбку радушной хозяйки, – не стесняйтесь обращаться. – Она делает паузу и хлопает рукой по столу, чтобы показать, что разговор окончен. – Итак, добро пожаловать в «Casa Mia»!

– Так уточнить, да – заказать ужин сегодня вечером? – спрашивает высокий бельгиец.

. – Да, – вздыхает Белинда. Она уже начинает ощущать безмерную усталость от всего этого. – Вы уже спрашивали.

– Это симпатичная долина, – говорит худая бельгийка с оптимизмом.

– Да, – соглашается Белинда, – Внизу находится Валь-ди-Санта-Катерина, которой частично владеет семейство Бьянки, их ферму вы можете видеть вон там. – Она указывает пальчиком с крашенным розовым лаком ногтем. – А вон там – наш местный ristorante, где вы можете отведать molto местных деликатесов. – Она постепенно начинает говорить тоном экскурсовода: факты и цифры приобретают носовое звучание, скатываясь с ее губ. – Я живу здесь пять лет, моя дочь приезжает сюда помочь мне каждое лето, мы находимся в двадцати минутах езды от Серраны, нашего местного этрусского городка, но если вам нужны какие-нибудь удобства, которые трудно здесь обеспечить, например, доктор, chi parla italiano[59], – то и Поджибонси тут недалеко. – Белинда замолкает, улыбается и прикрывает рот рукой. – О, но вам ведь не понадобится такой доктор, не правда ли? – смеется она. – Ведь вы francesi[60]!

– Да, – соглашается высокий бельгиец.

– Так… Ну, как бы там ни было, – говорит Белинда, смыкая ладони, – я оставлю вас: ведь вам нужно распаковать вещи в вашей комнате.

– Да, – говорит высокий бельгиец и не двигается.

– Хорошо, – говорит Белинда, выдержав короткую паузу. – Итак, вы выйдете… пойдете… поедете… после того, как распакуете вещи?

– Pardon? – спрашивает бельгийка.

– Из дома? Посмотреть окрестности? – спрашивает Белинда и кивает, словно это потрясающе хорошая идея. – Поджибонси?

– О нет, – улыбается бельгийка с таким же потрясающим энтузиазмом. – Мы остаться здесь.

– Вы останетесь здесь? – говорит Белинда, делая над собой усилие, чтобы скрыть досаду, раздражение и тотальное отсутствие дружелюбия в голосе. – А? Что? Здесь? Целый день?

– Да, – отвечает бельгиец с улыбкой. – Целый день здесь. – Костлявым пальцем он указывает на Белиндину terrazzo, дабы уточнить свою мысль.