Книга Цугуми - Банана Есимото

Ветер нарисовал на песке причудливые узоры, и на пустынном пляже был слышен только шум набегающих волн.

Когда кто-то постоянно уезжает и приезжает, тобой овладевает ощущение одиночества. И отсутствие отца иногда навевало на меня чувство одиночества, которое несло с собой смутную тень смерти.

Когда я просыпалась в понедельник утром, отца уже не было, как будто он и не приезжал. Я была ещё ребёнком, и в этот момент мне было даже страшно вылезать из постели. Я всё оттягивала тот момент, когда могла спросить маму, действительно ли уехал отец, и, только успевала погрузиться в беспокойный сон, как мама стягивала с меня одеяло и говорила с улыбкой:

– Вставай, а то опоздаешь на зарядку.

Светлая улыбка на её лице возвращала меня к тем дням, которые мы проводили без отца, и я успокаивалась.

– А где папа? – спрашивала я ещё сонным голосом.

Мама отвечала:

– Он уехал утром в Токио первым автобусом.

Я продолжала лежать ещё некоторое время, глядя в окно на наступающее утро и вспоминая события предыдущего приезда отца. Как я встретила его автобус, как он обнял меня своими большими руками и не отпускал их, хотя мне было очень жарко, как мы втроём гуляли по пляжу вечером.

Как всегда в это время, за мной заходила Ёко, и мы отправлялись в парк делать под радио утреннюю гимнастику.

Наблюдая, как мой отец постепенно исчезает в далёких волнах, я неожиданно отчётливо вспомнила то, что чувствовала в детстве по утрам в день его отъезда.

Как только мы пришли на пляж и переоделись, отец уже не мог больше ждать.

– Мария, я иду первым! – крикнул он и побежал к краю волнореза.

Меня поразило, что его предплечья представляли собой точную копию моих. Этот человек, несомненно, является моим отцом, подумала я, натирая тело кремом от загара.

Солнце стояло высоко и нещадно палило, превращая всё, что было внизу, в белую, режущую глаза массу. Море было спокойное, почти как большое озеро. Издавая, как в детстве, крики: «Холодно, холодно!» – отец погрузился в воду и поплыл. Создавалось впечатление, что море тащит его в свои голубые просторы и готово поглотить. Я вскочила и бросилась следом. Вода в первое мгновение показалась холодной, но затем я ощутила приятное чувство оттого, как она ласкала моё тело. Подняв из воды голову, я увидела незабываемую картину моря, окружённого густой зеленью гор на фоне бездонно-голубого неба.

Отец уже заплыл достаточно далеко. Он ещё достаточно молод, но уже довольно стар, чтобы впервые в жизни содержать семью. Его голова то появлялась, то исчезала среди волн впереди меня, и какое-то непонятное беспокойство вдруг овладело мной. Может, это было из-за прохладной воды или из-за того, что я плыла там, где ноги уже не доставали дна. Или ослепительное солнце и облака каждый раз меняли своё положение, когда я поднимала голову из воды и смотрела на них. Мне стало казаться, что отец может заблудиться в волнах, исчезнет вдали за ними и больше не вернётся… Нет, совсем не то. Меня не беспокоило что-то физическое. Я до сих пор не могла полностью осознать нашу жизнь в Токио. Здесь, в море, где вокруг меня было столько воды и недалеко трепетали флажки заградительных буйков, я могла воспринимать наш дом в Токио только как далёкую мечту. Я видела своего отца, который плыл недалеко от меня, рассекая воду руками, но и это в тот момент было для меня частью далёкой мечты. Может быть, в глубине моего сердца все последние события, и прежде всего наш переезд в Токио, всё ещё не встали на свои места и я продолжала быть маленькой девочкой, которая каждую субботу ждала своего отца. В прошлом, когда отец приезжал особенно усталым, и это было видно по его лицу, мама без упрёка и озабоченности говорила ему: «Если с тобой сейчас что-то серьёзное случится, мы с Марией не сможем приехать в Токио и даже не сможем прийти на твои похороны. Я не хочу, чтобы это случилось, поэтому позаботься о своём здоровье».

И хотя я была ребёнком, в те дни меня никогда не покидало беспокойство, что отец в любой момент может далеко уехать и не вернуться.

Пока эти мысли проносились у меня в голове, отец повернулся ко мне и сощурился от яркого солнечного света. Я быстро приблизилась к нему, и он сказал:

– Я ждал тебя, чтобы дальше плыть вместе.

Поднятые нами миллионы брызг так сверкали на солнце, что захватывало дух. Мы плыли рядом друг с другом к качающемуся на волнах бую, но разные мысли продолжали путаться в моей голове.

Завтра отец сядет на скоростной экспресс, нагружённый пакетами с вяленой рыбой и другой морской снедью. Мама, хлопоча на кухне, будет расспрашивать его обо мне и других наших родственниках. Представшая перед глазами воображаемая сцена наполнила меня глубокой радостью. Да, хотя я скоро и расстанусь с родными местами моего детства, но у меня есть полноценный дом, куда я могу вернуться.

Когда мы вышли из моря и я легла на песок, то вскоре почувствовала, как на мою ладонь наступила голая пятка. Это была Цугуми. Она стояла против яркого света, и её белая кожа и широко раскрытые глаза ослепительно блестели.

– Зачем ты это сделала? – спросила я.

– Ты должна быть благодарна, что я не наступила в сандалиях.

Наконец она убрала свою тёплую ногу с моей руки и надела сандалии. Лежащий рядом отец приподнялся.

– А, Цугуми! – приветствовал он её.

– Дядя, здравствуйте. Давно не виделись, – с улыбкой сказала она, присев рядом с нами на корточки.

Прошло уже много времени, как мы перестали посещать одну и ту же школу, и её предназначенная для окружающих улыбка, как ни странно, вызвала у меня грустные воспоминания. Я вспомнила её в школьной форме, а также её лицемерное поведение. Я подумала, обратил ли бы на нее внимание Кёити, если бы ходил в одну с ней школу, но сразу решила, что да. Он так же, как и Цугуми, имел особый взгляд на окружающий мир, когда всё внимание концентрируется только на одном человеке; такие люди находят друг друга даже с завязанными глазами.

– Цугуми, куда ты направляешься? – спросила я.

К этому времени поднялся ветер, и я чувствовала, как мелкие песчинки бились о мои ноги.

– У меня свидание. Ты не возражаешь? – с любезной улыбкой ответила Цугуми. – Я не из тех, кто впустую проводит время со своими родителями, купаясь в море.

Я, как всегда, промолчала, а на лице отца, который не привык к манере Цугуми, появилось несколько озадаченное выражение.

– Когда мы столько времени живём отдельно, взрослая дочь вполне может завести любовника, – сказал он. – Цугуми, если у тебя есть время, посиди с нами и полюбуйся морем.

– Мужчины, как всегда, склонны отпускать грубые шуточки. Хорошо, я посижу с вами. Я всё равно из-за своего нетерпения слишком рано вышла из дома. – Сказав это, Цугуми плюхнулась на нашу подстилку и стала смотреть на море, щурясь от яркого света. Стоящий рядом с ней пляжный зонтик громко хлопал под порывами ветра, и я не могла оторвать глаз от этой мирной картины.