Книга Сказки женского леса - Анна Бялко

Женщина сделала резкое движение, взмахнула ногами, они вырвались из воды... И оказались не ногами, а изящным серебристым хвостом, по форме похожим на рыбий.

Галина Семеновна застыла в ужасе. В голове бились одновременно две исключающих друг друга мысли. Первая была: «Русалки! Такого же не бывает!» А вторая: «Русалки бывают злые, людей не любят, даже утопить могут! Что делать?»

Она так и не успела ничего ни придумать, ни предпринять. Первая русалка подплыла к ней поближе, приветливо улыбнулась и помахала рукой в сторону берега, словно приглашая выйти из воды. В каком-то оцепенении Галина Семеновна медленно повернулась и направилась к берегу. Русалки, переговариваясь о чем-то своем, плыли чуть поодаль, причем, казалось, низкий уровень воды им ничуть не мешает.

Так все втроем они добрались до берега. Галина Семеновна тут же рухнула на мокрый песок у самого края воды, а русалки устроились рядом, лежа на животе и опираясь на руки. Нижняя часть их тел, то есть хвосты, тихонько шлепали по убегающим отливным волнам, а откровенная нагота верхних, казалось, совсем не смущала их. Обе они смотрели на Галину Семеновну с ничуть не меньшим интересом, чем она на них, только разве без ужаса.

Несмотря на испуг, Галина Семеновна не могла не отметить про себя, что обе русалки очень хороши собой, в смысле, их верхние части – лица и прочее. На нижние она по возможности старалась не смотреть.

Русалки были очень похожи друг на дружку, и сейчас уже трудно было определить, какая появилась первой. Они продолжали переговариваться между собой, и речь их больше всего напоминала журчание водных струй и перестук капель. Потом одна из них обратилась к Галине.

Теперь она говорила на другом, более человечьем языке, и на слух он был похож на литовский. Впрочем, Галина Семеновна по-литовски понимала очень немного, а те слова, которые она успела запомнить в столовой, явно не годились для этого странного общения.

– Не розумем (Не понимаю), – вдруг почему-то вылезла из нее польская фраза, памятная еще с челночных времен. – Не вем.

Русалки явно поняли ее и ответили другой литовской фразой, в которой Галине удалось, напрягшись, разобрать слово: «имя».

– Галина, – представилась она, для убедительности ткнув себя пальцем в грудь.

– Марла, – ответила одна из русалок, сопровождая слова таким же жестом. Другая тоже назвалась, но ее имя было практически непроизносимым, словно ладонью по воде плеснули.

Познакомившись таким образом, дамы продолжили попытки общения, но захватывающий этот процесс был внезапно прерван появлением накупавшейся наконец Лены. Галина Семеновна под гнетом событий совершенно про нее забыла, и поэтому испугалась от неожиданности едва ли не больше, чем давеча русалок.

– Галка! – Кричала Лена, выбегая из моря. – А я смотрю, куда ты подевалась! А ты и компанию нашла! Здравствуйте, девочки! Откуда будете?

Лена выбежала из моря и плюхнулась рядом с русалкой Марлой. Та, ничуть не смутившись, приветливо улыбнулась, и Галина Семеновна не могла не отметить про себя, что у нее совершенно волшебная, загадочная и какая-то обволакивающая улыбка.

«Впрочем да, – подумалось ей. – Так и должно быть, они же нечисть, обольщают рыбаков, завлекают в свои сети и топят в море.» Ей снова стало неуютно, и она поежилась. Надо предупредить как-то Лену, да уходить отсюда подобру-поздорову.

Лена тем временем продолжала свою болтовню, нимало не смущаясь отсутствием ответных реплик.

– А вы из какого пансионата? Или из Паланги приехали? Ну да, сегодня хоть тепло, самое время поплавать. А я смотрю, вы и вовсе топлесс. Молодцы, девочки. А может, тут и нудистский пляж рядом есть? Я бы сходила, а ты, Галь?

Пока Галина Семеновна соображала, как намекнуть ей на необычность соседок, одной из них удалось, наконец, вставить в Ленины излияние ответное слово. Слово было, естественно, по-литовски.

– Ой, да вы иностранки, – удивилась-обрадовалась Лена. – Хотя да, тут же все такие. Литовцы?

– Жмудски, – ответила другая русалка и плеснула хвостом по воде.

Тут Лена наконец заметила хвосты. Надо отдать ей должное, это наблюдение совсем не вызвало в ней цепенящего ужаса, как в Галине Семеновне. Лена только на секунду расширила глаза и прижала руку к губам.

– Ой, девочки, – затарахтела она через минуту. – Вы что же – русалки? Настоящие? Или маскарад? Да нет, настоящие! Ой, как здорово! Как в сказке! Где же вы тут живете?

Когда Лена наконец осознала наличие языкового барьера, в ней тут же обнаружилось знание немецкого языка, правда, на школьном уровне, но и это тоже некоторым образом общению помогло. Кроме того, Лена немного больше понимала по-литовски, да и Галина Семеновна, слегка успокоившись при виде Лениного энтузиазма, выкопала в памяти вполне достаточный запас польских слов. Завязалась беседа.

Русалки, как выяснилось, говорили все-таки не совсем по-литовски. Это был древнелитовский язык, жмудь. Что, впрочем, совсем не мешало им интересоваться актуальными проблемами современности.

Когда замерзшая Лена сходила за полотенцем и заодно принесла себе и Галине халаты, русалки рассмотрели их с большим интересом, пощупали ткань, потом заставили Лену встать, надеть все как следует и застегнуться, и долго взволнованно обсуждали фасон. Босоножки Галины Семеновны понравились им ничуть не меньше, а уж когда Лена раскрыла пляжную сумочку и вытащила оттуда косметичку...

Выяснилось, что русалки давно мечтали приобщиться к загадочному и прекрасному миру косметики. На пляж Лена, понятное дело, взяла минимальную часть арсенала, но даже этого хватило вполне. Русалки в ажиотаже выхватывали друг у друга зеркальце, восхищались четкостью изображения, крутили тюбик губной помады, в упоении нюхали флакончик дезодоранта...

А когда одна из них, кажется, Марла, отважилась мазнуть помадой по губам... Словом, вечер имел успех. Языковой барьер как-то сам собой сошел на нет, женщины и русалки уже отлично понимали друг друга, и даже расставаться было немного жаль...

Наконец Лена вытащила из сумки ручные часики (повод для новых восторгов...)

– Галка, да нам же на ужин пора! Надо идти, там ждать не будут, все уберут.

Стали прощаться. И тут одна из русалок, стыдливо отводя взгляд, быстро-быстро залопотала что-то такое, из чего можно было понять, что они очень просят, если не трудно, очень хотелось бы, хоть чего-нибудь из этих замечательных вещичек, если можно их где-то достать, а уж они постарались бы...

Другая русалка на секунду прислушалась, после чего вихрем, вернее, водным смерчем метнулась в море, и буквально через пару минут вернулась, протянула Галине Семеновне сжатую в кулак дивной красоты ладонь, раскрыла тонкие пальцы.

На ладони лежал кусок янтаря. Не того мутного, который в изобилии продается в сувенирных лавочках, но ярко-золотистого, с искрой, с молочными завихрениями в полупрозрачной толще. Русалки явно предлагали товарообмен по бартеру.