Книга Узница. 11 лет в холодном аду - Натали Швайгер

До сих пор Зита всегда только утешала меня, когда я время от времени начинала разговор о школе.

— Я буду работать еще усерднее, если вы разрешите мне ходить в школу, — просила я. — Но работать на три семьи — слишком много для меня.

Зита все еще ничего не говорила, затем, после паузы, она вдруг ответила:

— О'кей, я найду школу для тебя. Завтра я схожу в государственную школу, тут есть одна поблизости, и спрошу, есть ли там место.

Я была совершенно потрясена. В этот раз она меня не утешала. Мое сердце от волнения заколотилось. Неужели действительно исполнится мое самое большое желание?

— Однако тебе придется идти в первый класс вместе с самыми маленькими детьми, — предостерегла меня Зита, будто это могло отбить у меня желание.

— Для меня это ничего не значит! Я хочу только учиться. Я буду очень внимательной. Вы увидите махарани, я буду очень хорошей ученицей! — Я была вне себя от радости, вытерла слезы и стала танцевать по квартире.

На следующий день Зита пришла ко мне и сказала, что посмотрела ближайшую публичную школу недалеко от дома. Я ждала ее целое утро с нетерпением.

— Директор сказал, что с понедельника ты можешь идти в школу. Завтра мы купим тебе школьную форму и тетради.

От счастья я даже забыла, что я не дочка Зиты, и обняла ее.

— Спасибо, махарани, спасибо! Я так рада! Вы увидите, я буду выполнять домашнюю работу еще лучше и быстрее, я вам обещаю.

После обеда я рассказала об этом Паийе. Сначала она обескураженно посмотрела на меня. Наверное, задумалась, буду ли я выполнять домашнюю работу после школы, однако затем она обрадовалась вместе со мной.

— Это же чудесно, я буду помогать тебе!

Но, к сожалению, вечером Зита сказала своей семье о том, что она хочет отправить меня в школу. Поскольку ее муж далеко отсюда, она, наверное, боялась принимать решения самостоятельно. Или же она чувствовала себя обязанной спросить об этом брата или зятя.

На этом моя мечта — ходить в школу — закончилась.

Брат Зиты примчался к ней со своей злобной женой.

— Ты что, с ума сошла? — стали они орать на Зиту. — Урмила — камалари, для этого наш отец привез ее сюда! Посылать служанку в школу — это плохо, она от этого может только набраться глупых мыслей и не захочет больше работать. Она будет выступать против тебя и против нас всех! И кроме того: кто будет тогда делать всю домашнюю работу? Ты об этом подумала? Ты что, сама будешь стирать для всех и готовить еду? Или ты думаешь, что я буду это делать?

Паийя позже рассказала мне, что ее мать даже плакала из-за того, что брат и невестка так сильно отругали ее. А я сбежала в свою комнату, когда они начали орать на Зиту.

Через день они снова заявились и стали насмехаться надо мной:

— О, вот идет госпожа Урмила — как ты себя чувствуешь сейчас, когда скоро пойдешь в школу? Значит, ты будешь слишком благородной, чтобы делать работу по дому, не правда ли? Нет, разреши нам, пожалуйста, помыть посуду, ты у нас слишком дорогостоящая для этого. Сейчас, наверное, мы станем обслуживать тебя. Тебе нужно заниматься школой…

В конце дня у меня совершенно сдали нервы. Я закрылась в туалете и горько зарыдала. Мои надежды лопнули как мыльный пузырь. Я была безутешна. Я любила Зиту, потому что все последние годы она хорошо относилась ко мне. Но ее родню, ее злобного наглого брата и его подлую жену я просто возненавидела.

АМАР

Я регулярно, стоя на коленях, просила Зиту разрешить съездить в гости к моей семье, потому что я очень тосковала по своей деревне, по родителям, родственникам, братьям и сестрам. Зита была против, потому что там в это время происходили политические волнения. Ситуация в стране сильно ухудшилась. Обострившийся конфликт между маоистами и правительством привел к новому насилию и массовым арестам. Так сообщалось в газетах. В нашем квартале до нас мало что доходило, но вокруг Катманду и в остальных частях страны регулярно происходили бои. Прежде всего — на юге.

— Это слишком опасно, — говорила Зита. — Оставайся у меня, здесь мы в безопасности. Иначе тебя могут похитить повстанцы и заставить сражаться в их армии.

Раньше на меня это производило впечатление и я отказывалась от своих намерений. Но после разочарования со школой я не уступала. И однажды Зита, выйдя из себя, все же сдалась. Она купила мне билет на автобус, но в этот раз ни она, ни ее дети не пришли провожать меня.

Моего брата Амара я снова увидела возле ворот желтого дома в Гхорахи. Более восьми лет назад он оставил меня там одну. Тогда я была еще ребенком, а сейчас мне было четырнадцать с половиной лет. Когда я увидела его там, усталого и изможденного, на меня нахлынули воспоминания.

— Что тебе тут надо? — злобно спросила я его. — Ты зачем сюда приехал? Ты же продал меня тогда!

— Я пришел, чтобы встретить тебя; мы поедем домой, — сказал Амар.

Конечно, я знаю, почему он меня тогда продал. Потому что, наверное, с его точки зрения, у него не было другого выбора, он был в отчаянии из-за долгов, и те четыре тысячи рупий, которые заплатили за меня, были большой суммой. Но я до сих пор не простила Амара за это.

В этот раз я приехала не на праздник Магхи, а в начале лета. Было очень жарко. У моих братьев уже было в общей сложности девять детей. Я наслаждалась тем, что могу играть со своими маленькими племянницами и племянниками и бегать с ними по деревне. Я чувствовала себя свободной и счастливой, как раньше. Мы гуляли по лесу, ходили на речку купаться. Муссоны в этом году опаздывали, поэтому в реке Рапти было очень мало воды, так что даже я решилась зайти в реку, чтобы охладиться.

Но особенно я гордилась тем, что во время своего визита научилась кататься на велосипеде. Без опорных колесиков, на дребезжащем велосипеде Амара! Я была первой девочкой в Манпуре! Гуру, мой младший брат, научил меня. Сначала ему приходилось поддерживать меня, но после пары неуверенных кругов я научилась ездить хорошо.

Мои невестки и моя мать изрядно удивились. Раньше ведь считалось, что женщинам не полагается ездить на велосипеде. И теперь всегда, когда Амару не нужен был велосипед, я делала на нем несколько кругов по деревне. В одиночку, или с моим братом, или с одним из моих племянников или племянниц, или с какой-нибудь подружкой на багажнике. Когда я была одна, я с силой нажимала на педали и была очень счастлива. Это было прекрасное чувство — мчаться по полевым дорогам! Ландшафт быстро проносился мимо. Краски расплывались в глазах, словно в кино, превращаясь в большие разноцветные пятна.

В последний вечер я сидела на улице вместе с женщинами. Солнце садилось за холмы со стороны Индии, окрашивая облака над джунглями и воду Рапти в ярко- оранжевый цвет. Мои самые младшие племянницы Сачита и Зарисма играли перед нами на земле с парой щенков. Они визжали от удовольствия и бегали за неуклюжими черными щенками, сверкая своими голыми попками.