Книга Ключи от седьмого неба - Валентина Андреева

— Зато я помню. Профессиональное чутье водителя на уровне автоматизма. Даже ночью не подводит. Заблудившись, мы с тобой, ног не жалея, дали изрядный крюк по лесу. Непонятно, как Ефимов нас вообще отыскал. Едем! Надо только переодеться. Вещи на сушилке в ванной, кстати, ты вчера отправилась дрыхнуть, а я их в поте лица в стиральной машине муздыкала. Хорошо агрегат автоматический, успела без отрыва жуткий фильм посмотреть. Обхохоталась. — Подруга на пару секунд задумалась. — Вот только твое платьишко придется выкинуть. В твоем возрасте носить прикид из лоскутов как-то неприлично. Поедешь в Леркином халатике. Не знаю, как быть с обувью. Раскисла. Не пришлось бы подошву подвязывать к ногам веревочкой. В принципе, ничего страшного. Носили же древние греки сандалии на веревочках, чем мы хуже? Дай боже, чтобы Ефимов раньше времени не проснулся.

8

Дав очередной приличный крюк в поисках верного маршрута, мы случайно добрались до заправки, заправились и, уточнив направление, все-таки выехали на знакомую дорогу. Определили ее в качестве таковой случайно. Уже разворачиваясь в обратную сторону, удачно потревожили правым передним зеркалом куст бузины. В отместку он стащил с зеркала мои туфли, висевшие на зеркале наперевес. На противоположной стороне точно так же болтались Наташкины. По ее мнению, натуральный фен — ветерок — лучшее средство для окончательного завершения их мелиорации. Очень кстати пригодились веревки, длительное время без дела валявшиеся у Димки в багажнике.

Вылезая из машины за обувью, я наткнулась на обертку от презентованной нам вчера Валерией шоколадки. Сразу стало ясно: мы на верном пути. До деревни Лискино было рукой подать.

Уже на выезде из леса решили лишний раз не светиться перед жителями и собаками деревни. Утро уже не раннее, погода прекрасная, у магазина наверняка сходка, толпится народ. Съехав с дороги, Наталья придирчиво выбрала место стоянки, припарковалась в гуще кустов, своеобразными кружевами окаймлявших опушку леса. Я раза три-четыре проверила наличие в кармане мобильника.

Идти босиком по влажной траве, вытянувшейся в напрасных поисках яркого солнечного света, было не очень приятно. Но в разъезжающихся туфлях на каблуках было еще хуже. Они ярмом висели на шеях.

На время мы смолкли, старательно смотря себе под ноги. Именно поэтому едва не прошли лишние метры. Выйти на деревенскую улицу так и не решились — не смогли подобрать для любознательных селян уважительной причины, по которой вторично заявились на заброшенный участок. Неизвестно откуда, каким образом, к тому же опять в неподобающей одежде и обуви. В смысле, босиком.

Как и в прошлый раз, на участок проникли через дыру в заборе. Не поднимаясь с колен и замерев рядом с лазом, невольно залюбовались вольготно цветущим «ковровым» покрытием. Накануне такого великолепия не наблюдалось. Оно и понятно, было поздно, а у цветов строгий распорядок дня. Укутавшись собственными лепестками, они мирно спали.

Слух тешило птичье щебетание, глаз радовали не только цветы, но и их разноцветные «бантики» — бабочки. Даже коттедж мрачным не выглядел, хотя от него и на расстоянии веяло запустением. Никаких странных личностей в окнах не наблюдалось. Я даже засомневалась, а не померещилась ли нам вчера чья-то физиономия?

— Ну, хватит таращиться по сторонам, — вздохнула Наташка. — Если вечером в доме кто-то и был, то сплыл. Бомж какой-нибудь. Мы его спугнули. Ир, не могу понять, где яма… Нет!!! Не двигайся, вдруг ты на крышку наступишь, а крышка на ребро встанет. Сразу яму отыщешь, вернее, она тебя. Прислонись к забору, только аккуратно, не повали секцию.

Памятуя о своей хронической невезучести, я подчинилась. Не так давно меня угораздило основательно застрять в куче строительного мусора, в основном арматуры и еще каких-то железяк, скрещенных с бетонными огрызками. Мы с Наташкой решили сократить путь до поликлиники, пройдя через территорию новостройки. Я забыла мудрую подсказку о том, что умный в гору не пойдет… Точнее, не забыла, а просто очень отвлеклась на пререкания с Наташкой, на короткое время утратившей бдительность и выпустившей меня из виду. Поотстала подруга, решив лишний раз протереть от пыли носки своих туфель. Разумеется, я застряла на самой вершине кучи. Стащить меня оттуда без риска для жизни было невозможно, разобрать завал Наташке не хватало ни времени, ни сил. На счастье объявился экскаваторщик. На несчастье Наташка долго не могла привлечь его к спасательным работам. Казалось бы, за свои не меньше чем пятьдесят с лишним лет он должен был всякого повидать, но при виде моей застывшей фигуры в позе спортсменки, приготовившейся к старту на беговой дорожке, замер с разинутым ртом. Наташкины обещания бесплатно обследовать его здоровье и здоровье всех родных и близких у высококлассных специалистов, а равно позолотить ему спасательные ручки успеха не имели. Наконец она договорилась до того, что пообещала стать ему родной матерью. Наверное, он устал от своей, поскольку отвлекся от созерцания моей персоны, перевел взгляд на Наташку и резво подался в бега. Мы было решили, что исчез он с концами. Подруга корила себя за свою порядочность, не позволявшую ей предложить себя немолодому человеку в роли любовницы. Шмыгая носом, я сверху пыталась поддержать правильность ее моральных устоев. Ссылалась на правила поведения, господствовавшие у наших мам и бабушек в нежном девичьем возрасте: «Умри, но не дари поцелуя без любви». Лирические переговоры были грубо прерваны трехэтажным матом. Вернулся экскаваторщик. Да не один, а с подкреплением. Вчетвером они, не прерывая матерных изысков, довольно быстро обеспечили мне относительно безопасный сход с горы. Денег не взяли, сославшись на то, что такой цирк не всем повезет увидеть. Хотели даже подарить кусок арматурины, ранее обеспечивавшей мне слегка подвешенное состояние, но я не взяла…

Наташка оперативно бороздила растительное пространство, постепенно отходя вглубь участка. Прихватив лишку, распрямилась, заложила руки за спину и, охнув, прогнулась назад. Немного постояла в таком положении, тихонько причитая, и продолжила поиски в обратном направлении. Вскоре упертость подруги была вознаграждена, но не так, как хотелось бы. Немного поковырявшись в земле, она вновь распрямилась и с досадой хлопнула себя по бедрам.

— Вот блин! Накрылась наша яма землей и свежим дерном! А крышку отправили на переплавку. Полетаев не зря отсутствовал ночью. Его рук дело. Зачем им это надо, а? Может, прямо спросить у них?

— Не выдумывай. Вдруг Полетаевы здесь ни при чем? Людей обидим и себя в дурацком свете выставим. Для начала надо хоть немного разобраться в этой галиматье, — простонала я, морщась от боли и растирая правую ногу.

— Да ладно тебе ваньку валять. Обе мы отметили странность поведения супругов. Если до этого момента я просто предполагала, что в яме спрятан чей-то труп, то теперь эта уверенность окрепла. Не уголь же из нее добывали. И хватит сидеть, иди полюбуйся на бывшую яму. Только альпийской горки не хватает.

Прихрамывая, я подошла к Наталье и уставилась на куски дерна, которые подруга отложила в сторонку. Ранее они и в самом деле прикрывали утоптанный квадрат свежей земли. Я опустилась на колени и, сама не знаю зачем, ее понюхала.