Книга Книга с местом для свиданий - Горан Петрович

— Самоубийство?

— Вот именно. Самоубийство. В других газетах об этом ничего не сообщается, но в разделе некрологов во «Времени» и в «Правде» от 15 октября, то есть на сороковой день, говорится, что Браница ушел из жизни в результате несчастного случая. В общем, такая фигура смягчения, эвфемизм. Если тебе интересно, то некролог во «Времени» подписала некая Наталия Димитриевич, а второй, в «Правде», я цитирую: «Твоя служанка Златана».

— Наталия Димитриевич? И Златана?! Служанка Златана?!

— Ага, Златана. А что тут необычного? Объясни, в чем здесь интрига? Может быть, у тебя есть этот роман? Не отказался бы его полистать.

— Нет, нету... Кусмук, спасибо тебе, но я не могу больше говорить, вода закипела, надо заварить чай...

— Ладно, Адамище, давай, лечись. Но имей в виду, когда увидимся, ты должен мне все толком объяснить...

Чувствуя легкие угрызения совести из-за того, что обманул друга, Адам Лозанич решил хоть как-то поправить дело и поставил на огонь эмалированную кастрюльку для чая. Все время, пока кипела вода, пока утопленная в ней смесь из шалфея, душицы и мать-и-мачехи насыщала ее своими благотворными свойствами и пока юноша мелкими глотками пил горячий отвар, он стоял возле окна, поглядывая то на закусочную «Наше море», то на кровать, где лежала раскрытая книга в сафьяновом переплете. Уже миновал полдень, и в закусочной, похоже, не было свободных мест. Из мансарды трудно было толком рассмотреть, что творится внутри, но Адаму казалось, что никто из посетителей не открывал рта. «Наше море» производило впечатление до краев наполненного тишиной. Да, а сколькими слоями тишины была закрыта судьба несчастного Браницы! Написать роман без малейшего намека на действие — это, конечно, странная идея. Хотя, размышлял юноша, к описаниям природы и внешнего вида виллы вряд ли можно придраться. Более того, несомненно чувствуется и уверенная рука автора, и точное соответствие выбранному стилю. Тем лучше. Меньше будет проблем с редактурой и корректурой. Однако вся эта работа начала разветвляться сразу в нескольких загадочных направлениях. Кто такой заказчик? Неужели он совсем не знаком с этой Наталией Димитриевич? А совпадение имени кухарки Златаны из некролога и той, о которой упомянула хозяйка виллы, — случайность? Тут, вспомнив, что сегодня он еще ничего не ел, Адам Лозанич задумался, не пойти ли ему в молочное кафе. А может, продолжить чтение...

Решение приняла тишина. Соседа не было дома, от него не доносился звук молотка, и юноша решил спокойно поработать, пока есть возможность.

18

Сидя на том же самом месте, где застал его телефонный звонок, то есть на стуле из кованого железа, спиной к фронтону и выходам из комнат второго этажа на террасу, Адам Лозанич сразу заметил некоторые перемены. Откуда-то сзади тянулась чья-то довольно длинная тень. Тройная. Судя по положению солнца, это было совершенно невозможно, однако когда юноша оглянулся, ему не оставалось ничего другого, как поверить собственным глазам — незнакомые мужчина, ребенок и женщина, сгорбленные, жавшиеся друг к другу, отбрасывали гораздо большую тень, что противоречило законам природы. Дверь одной из комнат была открыта, эти трое только что ступили на террасу, а тень, похожая на лужицу грязной воды, которая всегда безошибочно стремится туда, где ниже, пока еще тянулась за ними.

Трудно было бы определить, кого эта встреча больше застала врасплох. В голове Адама тут же мелькнуло, что эти трое читают ту же книгу, что и он, вместе склонившись над ней, раз они так жмутся друг к другу. Тем более что от Кусмука он слышал, что в романе Анастаса Браницы не было ни одного героя. Стоявшие напротив него мужчина, ребенок и женщина находились в очевидном недоумении относительно того, кто этот незнакомый молодой человек в кроссовках, потертых джинсах и фланелевой рубашке, небрежно надетой навыпуск.

— Бог в помощь, — первым решился мужчина.

— Бог в помощь и вам, — отозвался Адам.

— Как поживаете? Что скажете? — продолжил собеседник после небольшой паузы.

— Хорошо. Здесь очень приятно, — ответил Адам.

— Здесь всегда хорошо, — сказал мужчина.

— Часто сюда заходите? — Юноше не нужно было спрашивать, откуда они, иекавский диалект сам за себя говорил о том, из каких краев могла быть эта немногочисленная семья.

— Почти каждый день, ото всей нашей библиотеки осталось всего несколько книг, — мужчина опустил голову. — Читаем все вместе, с малышом, это своего рода время во времени...

«Время во времени». Адам вспомнил, как года два-три назад слышал об одном человеке, оттуда, из тех мест, где в мирное время строят мосты и устраивают паромные переправы только для того, чтобы во время войны иметь возможность спастись бегством. Так вот, тот человек, как бы ни мерзли его домашние, не позволял бросить в скудный огонь ни одной книги, пока они еще раз ее не прочтут. Да, время во времени.

— От всего, что было, нам осталась только большая тень. Куда бы мы ни двинулись, она жмется к нам... — включилась в разговор женщина и сделала пару шагов по густому отражению, которое, казалось, на миг расступилось, но тут же снова становилось прежним.

— А вы, отдыхаете? — Мужчина, видимо, хотел оставить в стороне невеселую тему.

— Я здесь по делу, нужно произвести кое-какие изменения, вот, на фронтоне они хотят новую надпись... — ответил Адам.

— Ага, — кивнул головой человек.

— Владельцы так захотели, а я всего лишь... — почему-то принялся оправдываться юноша.

— Это имение принадлежит им в той же степени, как всем остальным, ни больше ни меньше... — перебила его женщина с нескрываемым волнением.

— Молчи, — испуганно шепнул ей муж.

Адам покраснел. Встал. Девочка не отводила от него взгляда. У нее были большие печальные глаза, которые выражали все. И к этому было нечего добавить.

— Мне так объяснили... — начал Адам.

— Мы ничего не знаем, — перебил его мужчина. — Это старая книга, написана еще до той войны, мало кто мог бы рассказать о ней подробнее. Разве что только служанка Златана, но эта добрейшая старушка совершенно глуха и говорит только о стряпне. Если кто вам и может помочь, так это профессор.

— Профессор?! — повторил Адам.

— Да. Вон он, там, в павильоне. Говорит, что пишет какое-то исследование обо всем, что здесь есть. Приходит изучать, что-то собирает, ищет... Очень вежливый человек, всегда нас приветствует... — немногословно объяснил мужчина.

— Спасибо. А теперь мне придется добавить надпись, — вспомнил Адам.

— Ага, — кивнул мужчина.

— И мы пойдем, — холодно проговорила женщина — За домом есть поляна, где можно собирать цветы. Покимица разрешает девочке играть там...

Адам направился к приставной лестнице, роясь в карманах в поисках листка бумаги. Семья, сопровождаемая большой тенью, двинулась вниз по лестнице, продолжая жаться друг к другу, словно опасаясь, как бы тень не втерлась между ними. Одна только девочка оглянулась и крикнула: