Книга Четырнадцатая дочь - Екатерина Федорова

Но Таня эту мыслишку отогнала. Может, у них тут условия такие, что далеко не уйдешь. Не зря же они в этом замке сидят.

Мысль эта раззадорила ее любопытство, и она спросила:

– Арлена… то есть благородная Арлена. А почему вы живете все вместе? Столько лет?

– Хороший вопрос, – кивнула Арлена. – Фенрихт приютил нас двадцать лет назад. По вашему земному летоисчислению с того момента прошло тридцать два года. Вскоре после нашего спасения Совет магов уведомил князя Тарланя, что для него будет нежелателен всякий переезд. Это же касается и других Тарланей. Несколько вольнолюбцев, которые пытались жить в других местах, закончили печально. Поговаривают, кстати, что ваш отец тоже был в их числе. Вы меня понимаете?

– Вот как… – Таня запнулась о подол, который в задумчивости выпустила из рук. – Ну а мне-то что делать? Если он будет и дальше ко мне подбегать и болтать всякое…

– Я с ним поговорю, – пообещала Арлена. – И князь с ним побеседует. Его светлейшее княжье могущество к вам благоволит, вы ему напоминаете сына. Правда, к Орлу он благоволит тоже, но не волнуйтесь, все будет хорошо.

Она довела Таню до ее комнаты. Там ждала Мелта – и очередной полный поднос.

Глава шестая

Ярг уходит в небо

Проснулась Таня оттого, что чья-то сильная рука тряхнула ее за плечо и укоризненный голос возвестил:

– Вставайте, княжна Татьяна! Благородная Арлена вот-вот спустится и будет ждать вас внизу. Просыпайтесь же!

Таня разлепила веки, узрела Мелту. Зевнув, уселась. За спину ей тут же подоткнули подушку, а на колени поставили поднос.

В высоком бокале плескалась зеленоватая жидкость, кисло-сладкая, напомнившая Тане подкисший яблочный сок. На тарелке лежали ломтики сыра и копченого мяса, сбоку громоздились горячие плюшки, усыпанные крупными желтыми зернами. Таня отколупнула одно зернышко, надкусила. Маслянисто-ореховый вкус наполнил рот.

– Княжна Татьяна, вы булочку-то кусайте, нечего тут поклевывать, – тоном ворчливой нянюшки распорядилась Мелта, раскладывая на стуле платье темно-серого бархата. – Вам сегодня за город ехать, и еще неизвестно, когда вернетесь. Так что ешьте про запас. Фелоде, нашей кухарке, булочки с ирбисом всегда удаются.

Таня подхватила с подноса плюшку. Булочка с ирбисом – местной разновидностью ореха, судя по вкусу, – и впрямь таяла во рту. Она жевала и думала.

Благородная страдалица Аделина дер Фонрайт в эту ночь так и не пришла. Возможно, призрак бледной девы все же являлся, но Таня, налопавшись на ночь деликатесов с вечернего подноса, спала как убитая. И деликатных всхлипов благородного привидения не слышала.

Она решила на этом остановиться и особо тему не скрести. Ибо другой вариант – что страдалица Аделина была-таки казачком засланным и приходила припугнуть несговорчивую внучку по просьбе самих Тарланей, ей не нравился. Таня по-прежнему злилась на все тарланьское семейство, но некоторое сострадание к изгнанникам все же начала испытывать. А Аделину и вовсе жалела.

Занятая раздумьями, Таня незаметно для себя умяла штук пять булочек и выпила весь подкисший сок. Больше в нее не лезло, поэтому она взялась за ручки подноса, чтобы поставить его на кровать.

Мелта налетела вихрем, поднос исчез, а Таня была вздернута на ноги и отправлена в ванную. Когда она вернулась, в руки ей сунули чулки и увесистые ботинки.

– Дорожная обувь, – пояснила служанка.

У ботинок была толстая подошва и шнуровка по короткому голенищу. Обутки имели армейский, коричнево-зеленый цвет. Но на ноги они налезли легко и ступню облегали так, словно сшили их по Таниной мерке.

Ее облачили в серое платье, более скромное, чем вчерашнее зеленое – складок меньше и корсет свободнее. Вместо шнуровки имелся ряд пуговичек спереди. Вот только подол опять волочился по полу. Таня вздохнула. Придется снова держать на весу это юбочное изобилие, а не то наступишь на собственный подол, и пол в башка попадет…

Мелта зачесала Танины волосы в тугой узел на затылке, приколола шарф из тончайшего серого кружева к крохотной фигушке, что вышла из недлинных Таниных прядей.

– Готово, княжна Татьяна, – объявила под конец. И протянула ей кожаный мешочек на серебристой цепочке. – Это для вашего талисмана, того самого, что с собой носите. А то вы его за корсаж засунули, того и гляди, поцарапаетесь.

Таня покраснела. И, чувствуя себя немножечко свиньей, под внимательным взором Мелты достала ключи из-под подушки, куда засунула их с вечера.

Длины цепочки хватило как раз на то, чтобы запихнуть мешочек в ложбинку между грудей.

Арлена ждала ее внизу, облаченная в темно-зеленое платье, обшитое золотой тесьмой. Вокруг нее утреннее светило красило в золотисто-оливковые тона каменные плиты двора. Над крышами зданий плавали лимонные облака, а над головой, в зените, чистое небо сияло яичным желтком.

Не виданные и не слыханные Таней птицы истерично вскрикивали где-то в высоте.

– Доброе утро, Арлена! – выпалила Таня. И поправилась: – Благородная Арлена.

– Доброе! – благожелательно отозвалась та. – Карета ждет, идемте.

И она устремилась вперед бодрым шагом. Таня заторопилась следом, задрав повыше серые юбки.

Местное средство передвижения ожидало их на другом конце двора. Карета была темно-вишневая, лакированная, вся облепленная серебряными завитушками. Пара лошадей, запряженных в карету, щеголяла попонами того же глубокого темно-вишневого оттенка, что и стенки кареты, упряжь украшали серебряные цветочки. В общем, блеск и красота, выезд принцессы Сисси. Рядом с каретой стояли двое мужчин, облаченных в темные куртки и штаны. Кучера.

Таня шла вслед за Арленой и чувствовала, как колотится сердце. Ее ждала экскурсия в неведомый Ярг, где произошло нечто удивительное и необъяснимое. Настолько необъяснимое, что даже местные, навидавшиеся чудес, пришли в недоумение.

Сейчас ее переполняло дикое любопытство. Это тебе не фэнтези почитать в картонном переплете. Перед ней был чужой магический мир, и она вот-вот поедет по нему в самой настоящей карете.

Арлена остановилась возле экипажа, Таня встала рядом и огляделась.

В двадцати метрах от кареты возвышалось массивное здание из темного камня. С распахнутыми настежь громадными двустворчатыми дверями.

Люди в темных куртках отвесили по поклону в сторону Арлены с Таней. Один открыл дверцу кареты, откинул складную подножку из двух ступенек, что была заправлена внутрь экипажа. Арлена обернулась, пригляделась к Тане с некоторой тревогой. Сказала назидательно:

– Не стоит так сильно задирать платье, княжна Татьяна. Подол должен лишь чуть-чуть приподниматься, иначе прислуга разглядит все вплоть до коленок. А колени княжны Тарланьской не есть зрелище для прислуги.

И она выразительно покосилась на задранное выше щиколоток серое платье.