Книга По волчьему следу. Хроники чеченских войн - Николай Асташкин

После этого разбоя последовала целая серия нападений на военнослужащих. Так, 5 января 1992 года около 19 часов раздался звонок в квартиру майора Юрия Заночкина. Когда он ее открыл, двое чеченцев, стоявших на лестничной площадке, набросились на офицера и начали его избивать, требуя деньги и оружие. На крики выбежала жена офицера. Бандиты стали избивать и ее. От побоев оба потеряли сознание. Грабители, прихватив ценные вещи, скрылись.

7 января на территорию поста, который охранял младший сержант А. Петруха, проникли двое неизвестных. Скрытно подобравшись к часовому, они нанесли ему многочисленные удары по голове и скрылись.

Буквально через два дня было совершено дерзкое нападение на дежурного по отдельному учебному автомобильному батальону капитана А. Аргашокова.

Тогда же командир 173-го ОУЦ генерал-майор П. Соколов издал приказ о выдаче личного оружия офицерам и прапорщикам с единственной целью: защитить честь и достоинство российских военнослужащих.

ОПЕРАТИВНАЯ ИНФОРМАЦИЯ[2]

ШИФРОТЕЛЕГРАММА

«Ракета»[3]

Начальнику Генерального штаба ВС СНГ генерал-полковнику Самсонову В. Н.

Первому заместителю главкома ВС СНГ генерал-полковнику Грачеву П. С.

Советнику Президента России по обороне и государственной безопасности генералу армии Кобец К. И.

ДОНЕСЕНИЕ

Во исполнение требований Директивы ГШ № 314/8/01 Ш по расформированию 173-го ОУЦ

Решил:

Направить первого заместителя командующего войсками округа генерал-лейтенанта Строгова И.Н. с группой генералов и офицеров для выработки соглашения и взаимных гарантий с Президентом ЧР Д. Дудаевым по расформированию 173-го ОУЦ, выводу и вывозу вооружения, техники, запасов материальных средств и семей военнослужащих.

В случае неприятия взаимовыгодных гарантий по расформированию 173-го ОУЦ с Президентом ЧР прошу:

1. Назначить согласительную комиссию от Генштаба. Комитета по обороне и государственной безопасности, видов Вооруженных сил и центральных управлений с целью разрешения спорных вопросов между Президентом ЧР и командованием СКВО.

2. Разрешаю списание и разбраковку на месте: БМ-21 «Град» — 18 ед.; 9К52 «Луна» — 4ед.; 9П148 «Конкурс» — 3 ед.; 82-мм БМ-37 — 7 ед.; Т-62—6 ед.; БМП-1,2—35 ед.; БТР-70— 14 ед.; БРДМ — 16 ед.; БТС-4 — 7 ед.

Высвободившиеся шасси, автомобильную технику и специальную технику родов войск и специальных войск, военно-техническое имущество родов войск и служб реализовать в народное хозяйство по рыночным ценам с перечислением денежных средств в фонд Вооруженных сил.

Л. Шустко 4.01.92 г.»

На свой страх и риск

Из воспоминаний генерал-лейтенанта в отставке Анатолия Куприяновича Чернышева:

— В начале декабря 1991 года я прилетел в Ханкалу на самолете Ил-26, на борт которого сразу же стали грузить передающие средства всех кодировочных точек. Кодоточка — шифровальный орган, имеет грифы «Секретно» и «Совершенно секретно», за всю историю русской и советской армии ни одна из них не попала в руки врага. Этот принцип особого статуса кодото-чек определен соответствующими документами, подписанными министром обороны и начальником Генерального штаба, и является первейшей обязанностью каждого командира и начальника. По значимости после спасения Боевого Знамени части идет эвакуация шифровальных органов, а уж потом на очереди комплексы и системы вооружения.

Пока я вел переговоры с Дудаевым, а проще говоря, тянул время, погрузка аппаратуры закончилась. Я приказал экипажу взять на борт семьи офицеров управления полка внутренних войск, жизнь которых в Грозном становилась с каждым днем все невыносимее, и отправил самолет в Ростов-на-Дону...

Но вывоз шифровальной техники — лишь одна из задач, которую мы получили от командующего войсками округа генерал-полковника Шустко. Примерно 5—11 декабря на свой страх и риск мы приступили к работе по изъятию приборов стрельбы и наблюдения. Проводили ее выборочно, поэтапно. Сначала привели в негодность весь ракетный комплекс, реактивные системы залпового огня, а затем перешли к наземной артиллерии: где-то приборы попросту уничтожили, а где-то — вывезли за пределы Чечни.

И, знаете, после первых же стычек с чеченскими боевиками в декабре 1994 года, когда чеченцы, испугавшись продвижения колонны генерала Льва Рохлина, побросали свои противотанковые орудия, мы увидели, что они были без панорамных прицелов. То есть, наши усилия в декабре 1991 года не пропали даром. Как боевики наводили орудия? Оказывается, они прицеливались по нашим танкам... через ствол.

Покончив с прицелами, стали изымать из стрелкового оружия ударный механизм: автомат без ударника не автомат — простая берданка. Тогда же, в декабре 1991-го, собрали все взрыватели от противотанковых мин и увезли их на склад стрелковых боеприпасов, который находился в поселке Катаяма Старопромысловского района Грозного. Мы прекрасно понимали, что при первой возможности чеченцы сразу туда устремятся и вскроют склад, чтобы забрать патроны к стрелковому вооружению. Все взрыватели мы уложили в ящики из-под стрелковых боеприпасов, завалили их штабелями оружия, заминировали, протянули шнуры и поставили в трех рядах мины-ловушки, да так поставили, чтобы пройти было невозможно. И чеченцы на этом поймались. В июне 1992 года, сразу после ухода наших военнослужащих с территории Чечни, боевики первым делом бросились к складу стрелковых боеприпасов. Когда они начали разбирать третий ряд ящиков с патронами, сработала первая мина-ловушка, и склад вместе с бандитами взлетел на воздух. Так были уничтожены все взрыватели от противотанковых мин, которые находились на территории Чечни.

Примерно через полгода, осенью 1992 года, когда произошел осетино-ингушский конфликт, мы с командующим войсками округа смотрели телевизор. По «Вестям» показали сюжет: на маршруте электропоезда Владикавказ — Нальчик нашли между рельсами противотанковые мины, и электропоезд остановился. На место происшествия вызвали саперов, но когда специалисты прибыли, то увидели, что мины не заряжены, потому что табельных взрывателей не было.

Я говорю командующему:

— Лев Сергеевич, и не будет.

— Почему? — удивился он.

Я напомнил ему эпизод с подрывом склада стрелковых боеприпасов в поселке Катаяма в июне 92-го.

— Молодцы, — похвалил командующий. — Ничего не скажешь...

Предупреждение Шустко

Генерал-полковник Лев Сергеевич Шустко в Северо-Кавказский военный округ прибыл в начале 1980-х годов из Закавказья, где командовал общевойсковой армией. В те годы округ в шутку называли «санаторно-курортным» — войск было мало, зато санаториев, домов отдыха и туристических баз хоть отбавляй. Сюда офицеры перебирались, как правило, перед пенсией, когда хотелось наконец-то обрести спокойную гавань, чтобы провести в ней остаток жизни.