Telegram
Онлайн библиотека бесплатных книг и аудиокниг » Книги » Военные » Ах, война, что ты сделала... - Геннадий Синельников 📕 - Книга онлайн бесплатно

Книга Ах, война, что ты сделала... - Геннадий Синельников

519
0
Читать книгу Ах, война, что ты сделала... - Геннадий Синельников полностью.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 ... 93
Перейти на страницу:

Отбросив прочь первые победные эмоции, многие сделали вывод, что этот бой лишь по чистой случайности прошел более или менее успешно. Духи не ожидали встречу с нашими подразделениями в этом районе, и мы просто задавили их внезапностью и количеством. Потери могли быть гораздо больше, если бы афганская разведка не сообщила нам о грозящей опасности.

С целью проверки навыков в стрельбе комбат вывез батальон в горы. Из подручного материала сделали несколько мишеней, а в основном стреляли по камням и другим видимым предметам. Даже этот упрощенный вариант стрельбы показал, что большинство солдат и сержантов стреляют неудовлетворительно.

В марте наш мотострелковый полк был переименован в семидесятую отдельную мотострелковую бригаду. Командиром стал вновь назначенный подполковник М. Шатин, начальником политического отдела — майор Р. Плиев, начальником штаба остался бывший начальник штаба полка майор Е. Высоцкий, ставший впоследствии Героем Советского Союза. Бригаде было вручено гвардейское боевое знамя.

Командир полка майор Солтанов, прощаясь с личным составом, говорил о высокой должности и ответственности, которая ложится на его плечи в связи с новым назначением. Он говорил долго и самозабвенно, а мы стояли в строю, слушали его и чертыхались. Все хорошо понимали, что воюющая бригада ему была не по силам, и вверху было принято правильное решение в отношении его. Он убывал в Союз, зачем же петь себе дифирамбы и рассказывать нам то, чего не было на самом деле? В тех условиях все мы, так же как и он, были друг у друга на виду, и что значил любой из нас, в том числе и он, все мы хорошо знали. В одном мы завидовали ему — как бы там ни было, но он уезжал на Родину, а мы оставались здесь.

Новый командир бригады энергично взялся за дело. В его поступках, командах чувствовался большой опыт, огромное желание и умение работать с людьми. Начиная с раннего утра он обходил, а чаще всего объезжал на своем «уазике» расположения батальонов, дивизионов, выявлял недостатки в организации службы суточным нарядом, соблюдении распорядка дня. Потом, через командиров подразделений, требовал устранения выявленных недостатков. Через некоторое время вновь контролировал, как они устранены и не повторяются ли вновь. Он был из обоймы тех, кто себя не щадил и другим покоя не давал. Его побаивались за строгость, но уважали за конкретность, работоспособность и порядочность.

О начальнике политического отдела бригады Р. Плиеве у меня сохранились очень противоречивые, но при всем этом очень неприятные воспоминания. С точки зрения профессионализма он был политработником высокого класса. Он обладал абсолютной информацией о положении дел в подразделениях, хотя появлялся в них очень редко. Знал то, чего не знали командиры и политработники этих подразделений. Умело организовал в бригаде сеть своих информаторов, благодаря чему знал о каждом офицере, солдате все, что его интересовало, включая и негатив. Был неразговорчив, скрытен, держался со всеми на дистанции. Лицо его всегда выражало какое-то недовольство, превосходство и пренебрежение к окружающим, великую озабоченность. Его холодок ощущали всегда, даже когда казалось, что разговор идет «по душам». Не тянулись к нему люди, хотя по должности все должно было быть наоборот. Помимо должности нужны были еще и человечность, отзывчивость, душевность, у него же этого не было. Многим офицерам он исковеркал военную карьеру и судьбу. И дело не в том, что жестких мер требовала обстановка и он действовал и поступал в соответствии с велением времени и конкретной ситуацией. Командир и другие заместители тоже были и строги, и требовательны, и порой даже жестковаты, но их требовательность и твердость чередовались с чисто человеческими, нормальными отношениями. У Плиева все было служебным, официальным, натянутым, двуликим. Он был как те афганцы: говорил — одно, думал — другое, а делал — третье.

В той трудной обстановке нам, политработникам ротного и батальонного звеньев, по должности непосредственно подчиненным Плиеву, было тяжело. Те формы партийно-политической работы с личным составом, офицерами и прапорщиками, которые мы успешно использовали в своей повседневной деятельности в Союзе, в Афганистане оказались малоэффективными, а иногда и бесполезными. Не было опыта, не хватало расторопности, оперативности. Условия, в которых мы оказались, тоже негативно отражались на настроении людей, а значит, и на нашей работе. Все это действительно было, и от этого никуда не деться. Но в той обстановке мы не чувствовали надежное плечо нашего старшего начальника, опытного наставника. Поэтому мы не шли к нему за помощью и старались решать вопросы, минуя его. Шли по вызову или только в крайнем случае. Он видел нашу неприязнь и отвечал тем же.


…Как-то в середине апреля 1980 года, вернувшись со служебного совещания от командира бригады, командир батальона майор Пархомюк объявил офицерам решение командующего армией об участии нашей бригады в боевой операции в зоне ответственности «Юг».

— Наконец-то! — облегченно и в то же время с каким-то волнением вздохнули офицеры. — Сколько можно воевать со вшами, неустроенностью, неопределенностью, сочинять абстрактные и никому не нужные планы партийно-политической работы с личным составом по выполнению грандиозных решений очередного съезда КПСС? Раз прибыли на войну, значит, и нужно воевать!

Хотелось быстрее испытать себя в настоящем деле, ради которого мы здесь и находились. В том, что нам придется воевать, мы уже не сомневались. Весь период времени, когда средства массовой информации начали активную работу по освещению афганских событий, когда нас отправили на «Маневры-80», когда мы своими глазами увидели воевавших десантников и те брошенные трупы душманов у штабной палатки, весь этот период уже готовил нас к сегодняшнему сообщению. И вот получен конкретный приказ, определена дата выхода в рейд (так тогда у нас назывались боевые операции). Началась активная подготовка личного состава, техники и вооружения к предстоящему мероприятию.

Мы уже имели достаточную информацию об участии других частей и подразделений армии в боях с бандитами, данные о людских потерях, героических примерах наших военнослужащих при выполнении боевых задач. Эти факты и легли в основу морально-психологической подготовки личного состава к рейду. Самым трудным и неубедительным являлось доведение до сознания каждого солдата и сержанта понимания, что это не учения, где противника изображают фигуры-мишени, ты их обязательно поразишь и учения закончатся высоким результатом, положительной оценкой и возвращением на зимние квартиры. Что рейд — это реальный бой, в котором каждый из нас может погибнуть и даже быть обезображенным. Поэтому, для облегчения опознания трупа, на листочках писали записки со своими фамилиями, домашними адресами и прятали их в маленькие поясные карманы — пистончики. Командиры подразделений уточняли домашние адреса, куда можно направить сообщение о гибели военнослужащего и тело для захоронения. Проводили с личным составом беседы по недопущению грабежа и мародерства в районе боевых действий, оскорбления национальных и религиозных чувств, о необходимости уважения обычаев и традиций местного населения. Разъясняли солдатам, что нельзя входить во двор без разрешения хозяина жилья, заходить на женскую половину, то есть в комнату или комнаты, где проживают жены, дочери хозяина, заводить с ними разговор, даже смотреть в их сторону и тем более пытаться заглянуть под паранджу. Подчеркивая серьезность возможных проступков со стороны военнослужащих, напоминали, что женщина, позволившая сделать это чужому мужчине (тем более другой веры), заслуживала презрения и самого жестокого наказания, вплоть до публичного осмеяния, забрасывания камнями и даже убийства. Только в одном Кабуле много женщин, поверивших в революцию, свое раскрепощение и равноправие с мужчинами и снявших ненавистную паранджу, было убито в назидание тысячам других, которые могли последовать этому примеру и нарушить веками сложившиеся религиозные устои. Законы этой страны поражали нас своей дикостью и жестокостью.

1 ... 16 17 18 ... 93
Перейти на страницу:
Комментарии и отзывы (0) к книге "Ах, война, что ты сделала... - Геннадий Синельников"