Книга Низший пилотаж - Баян Ширянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот и сидели на кухне Семарь-Здрахарь и Клочкед и понуро глядели на дождь. Почему понуро? Да потому что в дождь выходить их ломало, да и противная вода с неба замочила все помойки и, вместе с ними, терки, которые там могли находиться.
Перед торчками находилась стопа рецептов. Их они только что просмотрели на предмет заполнения, но не обнаружили ничего подходящего для сувания в драгу.
Джеф ширяйте внутривенно,
Двухроцентно, трехпроцентно…
— Выдал вдруг Семарь-Здрахарь один из своих стишков.
— Да не трави ты душу! — Вяло огрызнулся Клочкед. — Давай лучше прикинем, что делать будем.
— Чего, чего… — Хмыкнул Семарь-Здрахарь и зевнул. — Ширяться.
— А чем? Джефа-то мы не вырубим.
— Да хоть вторяками…
Эта идея согрела клочкедовское сердце, вены и торчилло:
— Давай!
Семарь-Здрахарь нагнулся и вытащил из-под стола картонную коробку, в которой перекатывалось пузырьков тридцать. Каждый с бодягой и петухом.
Отобрав себе половину, Семарь-Здрахарь вторую отодвинул к Клочкеду. И началась лихорадочная деятельность.
В пузырь с бодягой заливалась вода. Пузырь взбалтывался, и жидкость выбиралась через петуха. Самым сложным было отжимание старых метелок, которыми выбирали первак, а потом оставляли в пузырьке вместе с бодягой.
После часа напряженного труда все пальцы торчекозников были в коричневой окиси марганца, зато у каждого были желанные пять кубов вторяков.
Первым ширнулся Семарь-Здрахарь. После вмазки он почмокал губами и состроил недовольную мину:
— Не цепляет. Только децил приятственности.
Клочкеду в этот раз повезло меньше. Ширнувшись своими вторяками, он почувствовал дурноту. Несколько минут он сидел выпучив глаза и глотал воздух. Семарь-Здрахарь бегал кругами и спрашивал:
— Чего делать-то? Тебе не лучше?
Минут через десяток Клочкед отошел и порозовел.
— Не вторяки у тебя, а отрава! — Сказал Клочкед без надежды пристыдить Семаря-Здрахаря. Семарь-Здрахарь не пристыдился, но ответил:
— Кто ж знал-то?
— Ладно, — Махнул рукой Клочкед. — Давай еще подумаем. Где аптечка.
Перерыв все колеса и пузырьки, торчки нашли странные таблетки. На них красным по белому было написано «Теофедрин».
— Смотри-ка какие! — Радостно засмеялся их первооткрыватель, которым оказался Клочкед. — Вот состав. В нем эфедрин есть! И много!
Впрочем, при детальном разглядывании, выяснилось, что эфедрина в одной пачке ровно столько, сколько в пузырьке детского джефа.
— Забодяжим?!
— Забодяжим!
Они залили таблетки из двух упаковок водой, размешали. Получилась белая каша.
— Через бодяжную машину! — Догадался Семарь-Здрахарь.
В двадцатикубовую машину забили петуха и вылили в нее белую взвесь. Придавили поршнем. Из каши вытекла вся жидкость, но раствор получился не прозрачным, а сильно мутным, почти белесым.
— Как думаешь, можно такое бодяжить? — Разочарованно смотрел на получившуюся жидкость Клочкед.
— А чего там! Давай! Авось насмерть не кинемся! Там же отравы никакой нет…
Бодяжение мутной взвеси прошло на удивление быстро. Марганцовка тут же осела коричневыми хлопьями и показалась мулька. Она была непривычного красного цвета.
Набрав в баян пять кубов, Клочкед недоверчиво посмотрел жидкость на просвет:
— Чего-то стремно мне таким мазаться… Ну, да хуй с ним!
И Клочкед вогнал струну в веняк.
Как ни странно, приход был. Клочкеда сильно ударило в голову. Бешено заколотилось сердце, стало трудно дышать. Во рту появился не привычный горьковатый мулечный привкус, а какая-то вонь от жженой резины.
Но смесь действовала.
— Ух! — Выдохнул Клочкед. — Круто!
— Правда?! — Просиял Семарь-Здрахарь и немедленно вмазался.
Пока Семарь-Здрахарь проходил через первичные стадии действия красного джефа, вид у него был осоловелый, но потом, когда некайфы прошли, его лицо осветилось блаженной улыбкой:
— Поебень, конечно, но на крайняк пользоваться можно…
Таска кончилась минут за пятнадцать, кончился и дождь за окном. И Семарь-Здрахарь с Клочекдом пошли по терки.
Странное дело, никогда больше ни тот, ни другой не бодяжил тефу. Может крайняков таких не было? Или джеф из тефы не в кайф пошел? Кто их знает?…
Закономерные случайности определяют жизнь потребителей наркотиков. К примеру, идет наркоман по улице и видит какое-то здание. Он думает, а почему бы не порыться в его помоечке? И роется. А там вдруг, тоже совершенно случайно, находятся терки. Наркоман прикидывает, что с ними сделать? Терки, наверное, классно горят… Или жопу ими подтирать? Но нет, что-то отвлекает его внимание и он, не думая, сует их в карман. Потом с удивлением обнаруживает, долго соображает, что же это такое и что с ним делать? И решает, а почему бы, собственно, не заполнить их? А как? А на что? Можно, на самом деле, написать на них Solutio Morphini hidrochloridi 10 %, 1,0; N. 500 in ampulus. Так ведь не дадут, в лучшем случае, а в худшем — в ментовку потащат. А чего делать наркоману в ментовке? Да нечего ему там делать! Вот он и пишет что-нибудь не такое стремное. Эфедрин, к примеру. И идет он с этой теркой по городу и попадается на его пути драга. Может зайти? От чего ж не зайти? Можно, ради прикола, в очереди постоять, терку аптекарше сунуть, посмотреть, что это она с ней делать будет. А аптекарша вдруг берет и что-то на ней пишет. Наркоману любопытно, зачем тетя терку портит, а она говорит, что это ему расскажут в кассе. А в кассе терку берут и деньги требуют. Небольшие, конечно деньги, копейки какие-то, но коли заплатил, надо и получить. И вот становится наркоман обладателем пары странных пузырьков. Что с ними делать? Может выкинуть? Да нет, жалко как-то. Вот он и приносит их домой. А дома чего с ними делать? Можно химический эксперимент произвести. Насыпать в них чего-нибудь, и посмотреть, чего получится? Но никаких химикатов, кроме марганцовки как-то не находится, вот и засыпает наркоман ее в эти пузырьки. А там сразу реакция идет. Все пузырится, коричневеет. Ну, думает наркоман, хуйня какая-то получилась. Впрочем, может отфильтровать ее, так, на всякий случай? А почему ж не отфильтровать? Отфильтруем. И берет он большой такой шприц и заталкивает в него клок ваты. А потом заливает в него то коричневое, что получилось. И поршнем прижимает. А из шприца жидкость прозрачная капает. А как она вся прокапает, наркоман опять перед выбором, что делать? Можно, конечно, жидкость эту в унитаз спустить, но ведь сколько на нее труда потрачено! Может ее в вену задвинуть? А чего, наркоманы — народ рисковый. И вот берет наркоман шприц поменьше, заполняет его странной жидкостью, и по вене! Странно, конечно, но тут, откуда ни возьмись, приход катит, наркоман тащиться начинает и думать о том, что кайфовая вещь, случайность, ежели ей умело пользоваться.
