Книга Рыцарь без ордена - Андрей Легостаев

— Думаю, нам еще представится возможность продолжить разговор, — раздались в голове Роберта слова Орестая.

Граф с удивлением посмотрел на орнея. Он не понял, так ли тихо произнес эти слова грач, или же… Нет, скорей всего графу это просто показалось — ведь губ же орнея он в это мгновение не видел.

Он в задумчивости сел на свое место. Другой орней уже начал новый рассказ о человеке, который в несмышленом возрасте пропал в горах и вырос среди диких животных. Граф не слушал его.

Через некоторое время Роберт встал и направился к выходу, сын вопросительно посмотрел на него, но граф жестом показал: сиди, я скоро вернусь. В этом не было ничего необычного — не оскорблять же священные тотемы справлением нужды.

Когда он возвращался, из входа в необычное здание показался человек. В свете луны граф узнал фигуру своего друга. Они оба были очень высокими, но если Роберт обладал огромной грудной клеткой, могучими руками и ногами и поистине бычьей шеей, то Найжел, напротив был худощав и жилист, со своими широкими плечами и выпирающими наружу ребрами, когда раздевался, он походил на доску, на которых женщины стирают белье.

— А знаешь, — тихо сказал Найжел другу, беря его под локоть и отводя в сторонку, — ведь я полностью был с ним согласен. И хотел сказать то же самое, но Орестай опередил меня. Конечно, случалось, что нам с тобой маги помогали. Но не терплю любую ворожбу — сам знаешь.

— А магический перстень на пальце носишь, — усмехнулся Роберт.

— В нем нет магии, — уверенно сказал Найжел. — Этот камень магию сам терпеть не может.

— Но отгоняет-то он ее не мечом! Значит…

— Нет, он использует силу гор, силу природу, чистоту воды и ветра. Это — совсем другое…

Граф не ответил.

— А Орестай тебя просто поддразнил, раз ты мой друг, — сказал Найжел. — На поединок он тебя вызвать-то все равно не сможет, раз на тебе лента посла. А вообще он забияка еще тот — четырнадцать поединков за последнее лето.

— И все со смертельным исходом? — равнодушно спросил граф.

— Один — точно нет, я сам был при этом и смотрел, как он сражается. Довольно средне, надо сказать. Он противнику ребро сломал и руку, тот сдался. Насчет остальных боев я не знаю, мне как-то неинтересно было. Я знаю, что бой со мной у него будет смертным!

— Послушай, Найжел, этот Орестай получил бы какую-нибудь выгоду, если бы я не довез принцессу Гермонду?

Найжел с удивлением посмотрел на друга.

— Он так набросился на магию, что у меня невольно закралось подозрение — так ли уж искренен? Не владеет ли он тайной грязевых кукол?

— Не может быть, — прошептал Найжел.

— Ты же знаешь, что может быть все, — усмехнулся Роберт. — Но я не настаиваю на своем предположении, вполне возможно, что Орестай и ни при чем. Так он получил бы выгоду, в случае похищении принцессы Гермонды? Что было бы, если б она не доехала до столицы? Ты что-то начинал говорить…

— Да, Роберт, но теперь-то все это неважно. За несколько дней до прибытия твоего гонца глава клана тигра на совете старейшин сказал, что времени прошло уже довольно много и король Асидор, наверное, переменил свое мнение и решил не связывать себя семейными узами с родом старейшины орнеев. Глава тигров предложил выдать за Айвара собственную дочь. Красивая девка, между прочим. Вот тиграм было б выгодно, если б ваша принцесса исчезла без следа. Или, лучше, если б ее обесчестили и бросили, это было б то же самое, что и убили.

— А кланы грача и тигра не…

— Да ты что, пивом опился? Они же даже невестами никогда не обмениваются!

— Извини, я в ваших отношениях не знаток. Значит, этот грач не был заинтересован, чтобы Гермонда не стала женой вашего принца?

— Точно — нет. Ему-то какое дело?

— Но возможен вариант, что стрела была направлена в тебя. Что было бы, если б ты тогда так и пролежал у колодца, а грязевые куклы убили бы всех рыцарей, похитили принцессу — в вашем обличьи, заметь, обесчестили, а потом бы бросили?

Сами б куклы, превратились бы после совершенного обратно в грязь, но вы бы встали от магического сна. А ведь вы ж все происходившее видели во сне, сам говорил. Так что было бы лично с тобой — когда униженная принцесса указала бы на тебя, как своего обидчика?

— Да… — только и произнес Найжел.

— Почему грач вызвал тебя на смертный бой? — неожиданно спросил Найжел, решив во всем разобраться.

— От досады, — отмахнулся Найжел. — Они уже рассчитывали, что со смертью моего дяди священный огонь перед первопредком-вепрем погаснет, а наши земли и права перейдут грачам, они стоят за нами. Но явился я из странствий, еще толком ничего не понимая. Я уж не помню из-за чего мы там поссорились — напился на пирушке по случаю возвращения. Повод для ссоры был, скорее всего, надуман. Но назначили поединок, как положено по нашим законам, честь по чести. Вот тогда-то старейшина, прознав об этом, и объявил меня, пока не обзаведусь наследником, неприкосновенным. Но когда все кончится — поединок состоится, он не отменен, а отложен.

— Орестай силен в бою?

— Я никого не боюсь.

— Я знаю, я не об этом. У него есть шансы тебя победить?

— Никаких, если я буду чувствовать себя так же, как сейчас.

— А он это понимает?

— Что ж, может быть он и хотел меня погубить. Но это ему бы ничего не дало…

Нет, Роберт, это точно не его рук дело — если б это придумал Орестай, он бы просто убил меня бесчувственного у колодца. И добился бы жуткой цели — род вепря перестал бы существовать.

— Но ведь твоя же жена беременна!

— И не одна, а три, может, и больше. А что толку? Если огонь перед вепрем потухнет, то не зажжется вновь, когда мальчик родится. Ребенок в таком случае будет уже принадлежать роду грача.

— Значит, не Орестай послал грязевых кукол… Ладно, пойдем, послушаем рассказ и выпьем пива, а то наше отсутствие заметят. Слушай, тот, кто сейчас вышел из Пещеры это не… Ну как его? Не тот, который про гранадцев рассказывал и Майсава?

— Дайлон? — переспросил Найжел и вгляделся в темноту. — Да, это он.

— Ты иди, Найжел, — попросил граф, — а я хочу кое-о чем спросить его по той истории. Я хотел задать ему вопросы, да видишь, как все повернулось. Я скоро приду.

Найжел кивнул и пошел обратно в священное здание. Роберт подождал пока Дайлон сделает свои дела и подошел к нему.

— Благородный Дайлон, это я, граф Астурский.

— Я вас узнал по говору. Вы слишком мягко произносите слова, не всегда понятно.

— Меня заинтересовал ваш рассказ. Я считаю, что этот юноша, о котором вы рассказали, — настоящий герой.

— Правда?

— Да, — сказал граф, не особо покривив душой. — Он женился на своей возлюбленной? — он не хотел сразу брать быка за рога и потому для завязки разговора задал не интересовавший его вопрос.