Книга Империя Звезд - Элисон Бэрд

— Это ему не поможет. Если он сюда придет, то ему надо будет сокрушить силу матери-богини, на что он не способен.

Это сказала благородная дама Синдра Волхв, глава немереев, устроивших праздничное зрелище. До сих пор она молчала. Ана обратила внимание на многочисленные украшения, висевшие у нее на шее и руках: для волшебницы драгоценности — не суетные побрякушки, но место обитания фамилиаров-духов, чья сила укрепляет ее собственную. На шее ее висел крупный резной камень, испускающий желтые лучи в свете уходящего дня.

— И не следует забывать, — продолжала Синдра, — что хотя наш народ и не знает искусства войны, но у многих есть врожденный талант, и они со временем могут стать немереями.

— Времени у нас может и не быть, — возразил Йомар. Он нетерпеливо ерзал во время всего этого обсуждения, а сейчас встал и шагнул вперед. — Зачем нам ждать, пока враг придет и нападет на нас. Почему нам не выследить Мандрагора? Если Ана права, то он должен быть на Мере.

Гвентин сердито посмотрел на него:

— Почему мы должны терпеть, что нас постоянно перебивают? Друзья Трины Лиа не имеют права говорить на этом собрании.

Эйлия посмотрела на кипящего Йомара.

— Пусть говорит, — сказала она повелительно, подавшись вперед на троне.

Обрети язык одна из мраморных кариатид, подпирающих потолок, советники не были бы поражены сильнее. Никогда до сих пор Трина Лиа не прибегала к своему праву совещательного голоса. Наступило ошеломленное молчание, которым Йомар тут же воспользовался.

— Я знаю, о чем я говорю, — без обиняков заявил он. — Вы не воевали, а я воевал. Я знаю зимбурийцев и я видел Мандрагора. С такими, как он, договориться невозможно — можно только драться.

— Бесполезный разговор — чтобы мы сражались с червем, — ответила Синдра. — Пророчество гласит ясно: только Трина Лиа может сразить аватару Валдура.

Наступило напряженное молчание. Эйлия побледнела. Не все из присутствующих верили в Трину Лиа или в пророчество. Увидев выражение ее лица, Йомар гневно повернулся к чародейке.

— Чушь и ерунда! — отрезал он. — Не впутывайте сюда Эйлию. Слушайте, что я вам говорю: мы должны послать против Мандрагора армию — я могу ее повести и показать, что делать. Ваши немереи пусть найдут путь через пустоту на Меру, а остальное я сделаю.

— Тогда агрессором будем мы, — возразил канцлер.

— Совершенно верно. Бить врага на его территории до того, как он придет и станет разрушать твою.

— Но мы все же можем убедить их словами разума, — выступила Рамония, глянув на Синдру Волхв. — Если они могут говорить с нами через пустоту, то наши немереи могут говорить с ними. Предложить их царю мир.

— Да он слушать не станет! — Йомар стиснул кулаки. — Вы что, не понимаете? Да видели бы вы половину того, что я видел… — Глаза его горели, и Эйлия подумала, какие ужасы мог он пережить, какие зверства, невообразимые для жителей Арайнии, — Дайте мне хоть обучить людей, научить их драться. Каждой стране нужна армия для самозащиты.

— Это вполне позволительно, — сказал канцлер после долгой паузы, которую не нарушил ни один голос протеста. — С условием, что они останутся на Арайнии и будут служить только нашей защите. — Головы за столом склонились в знак согласия. — Значит, решено. Немереи будут посылать свои сообщения, а тем временем будет обучаться армия — хотя только из предосторожности.

— Эйлию также надо обучить, — сказала Синдра. — Пусть маги Мелнемерона обучат ее путям немереев.

— Эта мысль и мне пришла в голову, — сказал мастер By. — И там ей заодно будет безопаснее.

— Мы рады принять ее. Вы согласны, ваше высочество?

Темные глаза Синдры обернулись к Эйлии.

Действительно ли была в ее словах едва заметная саркастическая пауза перед словом «высочество»? Действительно ли она смерила Эйлию взглядом, отмечая недостаток роста? Нет. Эйлия решила, что из-за тревожности ей померещилось, и она видит скрытый смысл там, где его нет. А может быть, эта женщина была разочарована: многие ожидали, что Трина Лиа будет выше, красивее. Она с любопытством посмотрела в гордое лицо волшебницы, на ее развевающиеся иссиня-черные волосы. Синдре на вид было не больше двадцати пяти лет, но для чистокровных элеев, живущих где-то два арайнийских столетия, «молодой» означало «моложе шестидесяти».

Главная прорицательница Марима посмотрела искоса на Синдру и на By.

— Трину Лиа учить нечему! Она не просто волшебница, она посланница Божественного. Сила выполнить предназначенную ей задачу заложена в ней самой. И народ будет в недоумении, если ее отошлют куда-то учиться, как простую смертную.

By на секунду задумался.

— Тогда мы скажем, что она просто решила погостить в Мелнемероне, поделиться с немереями своей мудростью.

— Это, на мой вкус, слишком близко к обману. На этом пути ничего хорошего мы не достигнем. — Главная прорицательница помолчала и заговорила снова: — Делайте что хотите, — сказала она, обведя взглядом зал, — но все ваши усилия, военные и дипломатические, будут ни к чему. В этом Синдра Волхв права: для той угрозы, что встала перед нами, есть только одно решение. Только Трина Лиа может победить Морлина и его армии и только когда для этого наступит время.

Когда совет закончился, Эйлия осталась сидеть на троне, бессмысленно глядя в сгущающуюся темноту неосвещенного зала. Ана подошла к ней, положила руку ей на плечо.

— Эйлия, милая…

Эйлия обернулась к старухе, вгляделась ей в лицо.

— Ана — это правда? То, что говорит Марима? Насчет меня и Мандрагора?

— Таково пророчество, — ответила Ана, — Валеи, дети Тьмы — сторонники Валдура, — пожелают сделать Мандрагора своим правителем, и сказано, что Трина Лиа и аватара Валдура встретятся в бою… — Она замялась.

— И один из них будет убит, — прошептала Эйлия.

— Но не вы, ваше высочество, я в этом уверена, — сказала Марима.

— Я не могу, Ана! — простонала Эйлия. — Мне никогда не убить его! Никогда!

— Конечно, сейчас вы не способны совершить это деяние, ваше высочество, — рассудительно произнес мастер By, подходя ближе. — Ваша немерейская мощь еще не развита. Но вы показали свою силу, когда выступили против него у ворот дворца. И у вас хватило мощи его изгнать.

— Вы не понимаете! Не в том дело, что я боюсь встретиться с ним в бою, то есть я боюсь, но дело не только в этом. — Слезы выступили у нее на глазах. — Я никогда никого не убивала, даже животных. Я не могу отнять жизнь у человека — даже у него!

— Пусть даже судьба миров будет брошена на весы? — спросила Марима.

Эйлия отвернулась:

— Я же говорю, что это бесполезно — я просто не могу!

Настало короткое молчание, и снова заговорила Ана:

— Эйлия, милая, послушай меня. Мандрагор слишком умен, чтобы служить кому-то безоговорочно. И потому темная Сила старается овладеть им медленно, постепенно, незаметно для него. Чем дольше будет продолжаться это совращение, тем меньше Мандрагор будет Мандрагором. В конце концов он утеряет все, что осталось в нем от человека, и станет тем, чем стал Валдур, станет отражением своего господина. Ты еще молода, Эйлия, и все еще веришь, что смерть — худшая участь из всех. Но я тебе скажу, что бывает судьба и похуже, что потерять жизнь; это куда лучше, чем потерять душу. Теперь ты понимаешь, милая, как я могу хотеть добра Мандрагору и при этом желать его смерти? Чтобы он погиб, пока он — еще он, и сможет упокоиться в мире, а не станет орудием темной Силы? Это моя вина, что сейчас он жив и угрожает тебе. Ради тебя я жалею, что не обошлась с ним по-другому, когда впервые его нашла.