Книга Танцы с огнем - Нора Робертс

Но Ро понимала. От усталости его внимание рассеялось, он отвлекся, ослабил хватку. Секунда расконцентрации — и пила сорвалась.

— Плохо дело? — спросил Стовик. — Это очень серьезно?

— Царапина. Держись, салага. — Ро пока не могла ответить ничего определенного. — Достань комплект первой помощи, — попросила она присевшую рядом Либби. — Стовик, я немного прочищу рану и посмотрю получше.

Легкий шок, определила Ро, глядя в его глаза, но держится.

Пока она прочищала рану, Стовик изрыгал ругательства, отчасти русские, с бруклинским акцентом. Хороший признак.

— Рана неглубокая, — бодро сказала Ро, подумав: боже, боже, чуть глубже, чуть левее — и прощай, Стовик! — Главный пострадавший — твои штаны.

И снова Ро посмотрела ему в глаза. Она солгала бы без угрызений совести, но, к счастью, лгать не пришлось.

— Понадобится пара дюжин стежков, но ты быстро оклемаешься. Я наложу первичную повязку. До базы дотянешь.

Стовик выдавил дрожащую улыбку и тяжело сглотнул.

— Я ведь не отрезал ничего жизненно важного?

— Твое хозяйство на месте, Бензопила.

— Дьявольски больно.

— Не сомневаюсь.

Подавив панику, Стовик пару раз медленно вдохнул и выдохнул. Роуан опять испытала облегчение, заметив, как чуть порозовели его щеки.

— Первый прыжок в пожар — и смотрите, что я наделал. Меня надолго отстранят?

— Нет, конечно. — Ро быстро и ловко наложила повязку. — И теперь у тебя есть безумно сексуальный шрам. — Она откинулась на пятки и улыбнулась. — Ни одна женщина не устоит против раненого бойца, правда, Либ?

— Истинная правда. Если честно, Стовик, я еле сдерживаюсь, чтобы не прыгнуть на тебя прямо сейчас.

Он ухмыльнулся.

— Мы усмирили ведьму, да, Шведка?

— Да, нам это удалось. — Ро похлопала его по колену, поднялась и отошла, чтобы связаться по рации с Гиббонзом и договориться об эвакуации Стовика. Либби осталась утешать раненого.

Через восемнадцать часов после прыжка в горящий лес Роуан забралась в самолет, растянулась на полу, положив под голову рюкзак, и закрыла глаза.

— Стейк. Средней прожарки. Печеный картофель размером с футбольный мяч в сливочном масле, горка глазированной моркови, а на десерт кусок шоколадного торта размером со штат Юта и мороженое. Полгаллона[13]. Не меньше.

Рядом опустился на пол Янгтри.

— Мясной рулет. Целый мясной рулет и гора картофельного пюре с бочкой подливы. Яблочный пирог и галлон мороженого.

Роуан приоткрыла глаза, увидела, что Мэтт, сонно улыбаясь, следит за ней. Кое-кто уже вовсю храпел.

— А твой выбор, Мэтт?

— Мамина курица и яблоки, запеченные в тесте. Ничего вкуснее не пробовал. И все это в пятигаллонном ведре. Я бы сунул туда голову и жевал, жевал, жевал. А потом вишневый пирог и домашние взбитые сливки.

— Все знают, что взбитые сливки выдавливаются из баллончиков.

— Только не в мамином доме. Но я так голоден, что с благодарностью съел бы и недельной давности пиццу вместе с коробкой.

— Пицца, — простонала Либби, пытаясь поудобнее устроиться на сиденье. — Никогда не думала, что можно так проголодаться и не умереть.

— Нормальное состояние после восемнадцати часов на линии огня. — Роуан зевнула, перекатилась на бок и отключилась и от храпа, и от рокота моторов.

— Эй, Ро! Как вернемся, сразу на кухню? — услышала она, засыпая, голос Мэтта.

— Ммм. Поесть. Смыть эту вонь.

Ро очнулась, когда шасси коснулись земли, и, покачиваясь от усталости, выбралась из самолета. Сбросив снаряжение, она проковыляла в свою комнату, сорвала обертку с шоколадного батончика и чуть не проглотила его целиком, сбрасывая вонючую одежду. Задремывая на ходу, она влезла под душ и заскулила от удовольствия под теплыми водяными струйками, стекающими с нее грязной жижей.

Когда водоворот в стоке немного посветлел, Ро намылилась, вдыхая аромат персиков — он явно ударил Галла под дых, — смыла пену, приказала себе снова намылиться и ополоснуться. А затем снова намылилась и ополоснулась. И только когда ручейки наконец стали совсем прозрачными, она даже не стала вытираться досуха и упала на кровать, так и обернутая влажным полотенцем…

Кошмар подкрался, когда сознание, отключенное изнеможением, потихоньку начало возвращаться из небытия.

Рокот моторов, завывание ветра, головокружительный прыжок в бескрайнее небо. Превращение восторга в панику, гулкие удары сердца о ребра и жуткое ощущение беспомощности при виде Джима, планирующего к охваченной огнем земле.

— Эй! Эй! Проснись. — Чей-то голос прорвался сквозь леденящий душу крик, кто-то затряс ее за плечо.

— Что? Сирена? Что? — Она слепо уставилась на лицо Галла, потирающего ее руку.

— Нет. Тебе приснился кошмар.

Роуан вдохнула, выдохнула, чуть прищурилась. Похоже, утро, ну, может, чуть позже. Точнее она сказать не могла. И Галливер Карри в ее комнате без ее разрешения.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Не хочешь немного поддернуть полотенце? Не то чтобы я возражал. На самом деле, я с удовольствием провел бы остаток дня в восхищенном созерцании.

Ро опустила взгляд, обнаружила, что обнажена до талии, да и ниже соскользнувшее полотенце прикрывало не так уж много. Хмыкнув, она дернула полотенце вверх и обмоталась им поплотнее.

— Отвечай на вопрос, пока я тебя не избила.

— Ты не пришла на завтрак и чуть не пропустила ленч.

— Мы тушили пожар восемнадцать часов подряд. Я рухнула в постель только в три часа ночи.

— Я слышал. Вы хорошо поработали. А еще я слышал, что ты обожаешь сандвичи с яичницей и беконом и мягким сыром, поэтому… — Галл указал большим пальцем. — Я принес. Хотел оставить на тумбочке, но ты закричала. Я тебя разбудил, ты меня ослепила — позволь заметить, что ничего подобного я не имел чести видеть за всю свою жизнь — и это делает наше свидание неотвратимым.

Осмотрев сандвич и бутылку газировки рядом с ним, Ро при следующем вдохе ощутила такой аромат, что чуть не разрыдалась от счастья.

— Ты принес мне сандвич с яичницей и беконом?

— И сыром «джек».

— Я бы сказала, что ты отработал тот стриптиз, который я невольно устроила.

— Если все так просто, я сбегаю еще за одним сандвичем.

Ро рассмеялась, зевнула, поправила полотенце и схватила тарелку. Откусив первый кусок, она зажмурилась от восторга и не согнала Галла, когда почувствовала, что он сел на край кровати.

— Спасибо, — сказала она, снова набив рот. — Искреннее спасибо.