Книга Обреченные на победу - Джон Скальци

— Вы, наверно, можете переехать, — предположила Джесси. — Может быть, сегодня ночью умер еще чей-то сосед.

— Довольно неприятная мысль, — заметил я. — И кроме всего прочего, я не хочу переезжать. Мне, конечно, жаль, что Леон умер. Но зато теперь я остался в каюте один.

— Мне кажется, процесс выздоровления уже начался, — заметил Алан.

— Я всего лишь пытаюсь отвлечься от боли, — ответил я.

— А вы не слишком любите болтать, ведь правда? — неожиданно обратилась Сьюзен к Мэгги.

— Да, — согласилась Мэгги.

— Эй, а у кого что дальше по расписанию? — спросила Джесси.

Все потянулись к своим ЭЗК, но тут же остановились — почему-то с виноватым видом.

— Давайте будем относиться ко всему этому как старшеклассники, которым остается несколько дней до экзаменов, — предложила Сьюзен.

— Ладно, черт возьми! — воскликнул Гарри и решительным движением распахнул свою ЭЗК. — Мы уже образовали обеденный клуб. Почему бы нам и не продолжать в том же духе?

Выяснилось, что на первое назначение нам с Гарри предстояло отправиться вместе. Мы явились в конференц-зал, где стояло множество столов и стульев.

— Черт возьми, — выругался Гарри, когда нам указали наши места. — Мы и впрямь вернулись в школу.

Сходство довершила вошедшая в зал женщина в форме колониальщика.

— Сейчас вы подвергнетесь проверке базовых языковых и математических навыков, — объявила инспекторша. — Первое задание уже загружено в ваши ЭЗК. Это тест, состоящий из множества вопросов. Постарайтесь за тридцать минут дать максимальное количество ответов. Если уложитесь до истечения срока, пожалуйста, сидите спокойно. Можете еще раз проверить написанное. Прошу вас не совещаться с другими испытуемыми. А теперь можно начинать.

Я посмотрел на экран ЭЗК. На нем высветился вопрос о совпадении или несовпадении смысла двух слов.

— Вы, наверно, шутите, — произнес я вслух. Кое-кто в комнате захихикал.

Гарри поднял руку.

— Скажите, мэм, — обратился он к колониальщице, — а сколько очков я должен набрать, чтобы меня приняли в Гарвард?

— Я не первый раз слышу такие вопросы, — холодно отрезала женщина. — Теперь, будьте любезны, успокойтесь и займитесь своими тестами.

— Шестьдесят лет ждал возможности улучшить оценку по математике, — проворчал Гарри. — Что ж, посмотрим, как это у меня получится.

Второе задание оказалось еще хуже.

— Пожалуйста, следите за белым квадратом. Двигаются только глаза, а не головы. Другой колоннальщик потушил свет в комнате. Шестьдесят пар глаз уставились на белый квадрат на стене. Он медленно пополз в сторону.

— Не могу поверить, что я отправился в космос, чтобы заниматься вот этим, — негромко сказал мне Гарри.

— Возможно, дела еще поправятся, — обнадежил я — - Если повезет, мы сможем увидеть еще один белый квадрат.

Словно в ответ на мои слова, на стене появился второй белый квадрат.

— Сознайтесь, ведь вы уже были здесь, не так ли? — сказал Гарри.

Позднее нас с Гарри разделили, и я действовал уже в одиночку.

В первой же комнате, куда я попал, мне предложили кучку детских кубиков.

— Пожалуйста, постройте из них домик, — обратилась ко мне очередная экзаменаторша.

— Только если мне за это дадут лишний пакетик сока, — заявил я.

— Я подумаю, что можно для вас сделать, — серьезно ответила колониалыцица.

Я построил дом из кубиков и перешел в следующую комнату, где другой служащий, на сей раз мужчина, дал мне лист бумаги и ручку.

— Попробуйте добраться до выхода из лабиринта, начав с середины.

— Господи помилуй! — возмутился я. — Да ведь это способна сделать самая тупая крыса, даже если ее до ушей накачать наркотиками.

— Будем надеяться, что вы правы, — без тени юмора согласился колониальщик, — но все же давайте посмотрим, как это сделаете вы.

Я повиновался.

В следующей комнате мне предложили называть цифры и буквы.

В конце концов я отказался от попыток понять, зачем они заставляли меня делать то или другое, и безропотно выполнял все задания.

Позже, уже ближе к вечеру, меня ждало сильнейшее потрясение.

— Я прочитал ваше досье, — сказал молодой человек, настолько тощий, что, казалось, любой сильный порыв ветра может унести его, как бумажного змея.

— И что же?

— Там написано, что вы были женаты.

— Был.

— И вам это нравится? Быть женатым?

— Несомненно. Это куда лучше альтернативного варианта.

Колониальщик ухмыльнулся.

— Так что же случилось? Разбежались? Слишком часто ходили налево?

Может быть, этот парень и обладал какими-то достоинствами, но уже через несколько секунд нашего разговора я решил, что их просто не может быть.

— Она мертва, — сказал я.

— Неужто? И как же это произошло?

— Инсульт.

— Инсульт — это хорошо, — заявил колониальщик. — Бац, и у тебя в черепушке кровяной пудинг из мозгов. Хорошо, что она его не пережила. Сейчас она, знаете ли, торчала бы в постели, как этакая вот жирная репа в грядке. И вам только и было бы заботы, что кормить ее через трубочку.

Он громко чмокнул губами.

Я ничего не мог сказать. Часть моего сознания прикидывала, насколько быстро мне удастся метнуться вперед и свернуть ему шею, но большая часть моего «я» оставалась прикованной к месту в слепом шоке и гневе. Я просто не мог поверить своим ушам.

Еще какая-то глубинная часть разума подсказала мне, что необходимо начать дышать, а не то я очень скоро потеряю сознание.

ЭЗК колониалыцика внезапно громко запищала.

— Хорошо, — сказал он и быстро встал с места. — Все закончено. Мистер Перри, позвольте мне принести извинения за комментарии, которые я сейчас сделал по поводу смерти вашей жены. Моя работа заключается в том, чтобы как можно быстрее привести новобранца в состояние сильнейшей ярости. Имеющиеся у нас психологические модели показали, что вы наиболее негативно отреагируете на замечания, подобные тем, какие я только что сделал. Пожалуйста, поймите, что по собственной воле я никогда не стал бы говорить такие гадости о вашей покойной супруге.

Несколько секунд я лишь моргал, тупо глядя на него, а потом взревел:

— Неужели эта мерзкая, гнусная болтовня была всего лишь тестом? Да какой извращенный ублюдок мог такое придумать?!

— Я согласен, что по моей вине вы испытали чрезвычайно неприятные ощущения, и еще раз прошу прощения. Я всего лишь исполняю свои обязанности и ничего больше.