Книга Враг рода человеческого - Вольфганг Хольбайн

Вместо ответа на вопрос Салида пилот переключил еще несколько рычагов. Салид услышал тихое жужжание, которое быстро нарастало. Одновременно над прозрачной кабиной начали вращаться лопасти несущего винта, медленно, но верно убыстряя свое движение. Салид почувствовал некоторое облегчение, но было еще рано радоваться — они все еще находились на земле, а не в воздухе.

Салид выглянул наружу. Пламя пожара быстро распространялось, барак уже был объят огнем и полыхал, словно огромный костер. Зарево было столь ярким и слепящим, что на глазах Салида выступили слезы. Там, в зоне огня, уже не оставалось живых людей.

Из клубящегося густого дыма тем временем появились две фигуры, сразу же устремившиеся к вертолету. Оба человека были одеты в камуфляжные костюмы. Один из них внезапно как будто споткнулся и упал на колени, а затем странным замедленным жестом поднес обе руки к лицу. На месте его правого глаза зияла теперь огромная кровоточащая рана Второй террорист, не обращая на раненого никакого внимания, подбежал тем временем к вертолету, обогнул его и протиснулся в кабину на узкое заднее сиденье.

— Вперед! — скомандовал Салид.

Пилот, уже оторвавший вертолет от земли, помедлил, не спеша набирать высоту. Они прибыли сюда вшестером, а теперь в вертолете сидели только три человека. Но один-единственный взгляд Салида сразу же заставил пилота вцепиться обеими руками в штурвал и поспешно нажать на педаль.

Шум вращающегося винта стал сильнее, три его лопасти давно уже слились в один круг над прозрачной кабиной, и от их бешеного движения в большом радиусе вокруг вертолета к небу взметнулись вихри снега. Корпус вертолета сильно задрожал и начал медленно подниматься над землей.

Салид разрешил себе наконец вздохнуть с облегчением. Их осталось трое из шести. Могло быть и хуже. Трое других хорошо умерли — с сознанием того, что погибают за справедливое дело — свое дело, которое именно поэтому они автоматически считали правым. Идиоты. Однако тайна его успеха состояла и в этом. Для того чтобы такие люди, как он сам, могли сохранить свою жизнь, требовались идиоты.

При мысли об этом на бородатом лице Салида заиграла еле заметная улыбка. Но очень скоро она снова погасла. В этот момент вертолет поднялся уже на двадцать метров и развернулся, взяв курс на запад. Только теперь террористы заметили мчащийся на предельной скорости “Апач”.

* * *

— Куда же мы все-таки попали?

О том же самом, о чем сейчас спросил Бреннер, спрашивала десять минут назад Астрид, задавая этот вопрос намеренно громко для того, чтобы их спаситель услышал его. В тот момент она впервые показала свой характер Себастьяну — так представился их спаситель, не рассказавший, правда ничего о том месте, где они находились. Но намеренная бестактность девушки вызвала на бородатом лице великана лишь добродушную усмешку. По мнению Бреннера, великан очень скоро перестанет подобным образом реагировать на выходки Астрид, познакомившись с нею поближе.

Но при всей злости на девушку за то, что та нарочно вызывала к себе — а значит, и к нему, Бреннеру, — неприязненное отношение, он все же мог отчасти ее понять. Сам он высказывал те же мысли и задавал те же вопросы, что и Астрид, но более дипломатично и не так громко, как она.

— Может быть, это своего рода монастырь, — высказал предположение Бреннер, как бы с запозданием отвечая на вопрос, который задавали и он, и Астрид Оба они теперь находились в крошечном помещении. — Или это прибежище какой-нибудь секты, забравшейся сюда, чтобы быть подальше от людей

Астрид встала и начала расхаживать по маленькой комнате, чтобы согреться. Это помещение во всем походило на автомобиль Себастьяна — и не только своей древностью и простотой убранства. Здесь, кроме того, было точно так же холодно, как и в машине И так же неудобно. И дело было не в том, что не работало неисправное отопление. Системы отопления здесь нет и в помине. Не оказалось здесь и печки или какого-нибудь другого приспособления, годного для того, чтобы согреться.

— Я не видела креста над входом, — заметила Астрид. — Кроме того, я всегда думала, что в любом монастыре людей, которым требуется помощь, встречают с распростертыми объятиями. Что ты на это скажешь?

— Ты помнишь, Себастьян упомянул какого-то “брата Антония”?

— Того, который захочет его четвертовать за то, что он не бросил нас замерзать на дороге? — и Астрид поежилась, сделав странное движение, напоминавшее одновременно и кивок головой и пожатие плечами. — Как бы то ни было, но это место не похоже на монастырь. Я нахожу, что оно скорее как замок Франкенштейна.

Бреннер слабо улыбнулся и подошел к окну.

— Между одним и другим нет большой разницы, — сказал он. — В Средневековье монастыри часто служили единственным прибежищем от разбойников и вражеских солдат, но особенно много людей приходило туда в лютые зимы. Многие монастыри возводились столь крепкими и массивными, что походили на настоящие горы.

— Ты много обо всем знаешь, да?

— Я увлекаюсь историей, — ответил Бреннер, пожимая плечами. Он попытался выглянуть на улицу из узкого, словно бойница, окна, которое не было застеклено, зато имело массивную решетку, но мало что смог разглядеть. Его взору предстали опушка леса, несколько метров дороги и часть деревянного моста, по которому они совсем недавно прогромыхали на джипе. Эта постройка стояла на берегу неширокой речки, которая все еще кое-где была скована льдом. Вот и все, что Бреннер знал о том месте, где они сейчас находились.

Себастьян, зайдя с ними под арку ворот, тут же ввел их в тесное помещение, не дав возможности Бреннеру разглядеть то, что находилось во внутреннем дворе, обнесенном каменной стеной, похожей на крепостную. Но все замеченное Бреннером только подтверждало его предположения. Свод ворот, в боковой стене которых располагалось помещение, предоставленное незваным гостям, был очень массивным, сложенным из тяжеленных каменных плит, между которыми не заметно слоев цементирующего раствора. С потолка внутренней арки ворот свешивались заостренные концы опускающейся решетки, которая уже давно заржавела и бездействовала, должно быть, пять столетий. Мостик, перекинутый через речку, был не простым, а подъемным мостом. Во внутренних помещениях воротной башни устроены не окна, а узкие бойницы.

Одним словом, это был скорее не монастырь, а укрепленный замок. Конечно, между первым и вторым существовало больше различий, — чем утверждал Бреннер в разговоре с Астрид, но ему сейчас не хотелось останавливаться на этом, делая доклад об особенностях средневековой архитектуры.

— Это, должно быть, караульное помещение, — сказал он. — Отсюда можно хорошо видеть опушку леса и мост, оставаясь в то же время невидимым для внешнего наблюдателя и защищенным мощными стенами.

— Все это очень интересно, — отозвалась Астрид голосом, выражавшим полное безразличие к услышанному. — Но, признаюсь, меня куда больше интересует сейчас наличие ванной комнаты. Я отдала бы целое царство за ванну с горячей водой!

Бреннер засмеялся, хотя ему было не до смеха. Девушка была права, предлагая столь, на первый взгляд, неравноценный обмен. В этом помещении было так же холодно, как и в лесу, но там они находились в постоянном движении и это помогало им бороться с холодом. А в этой крепостной камере было слишком тесно для того, чтобы двигаться Она была квадратной в плане, и каждая стена насчитывала в длину пять шагов, причем большую часть помещения занимал массивный грубо сколоченный стол и такие же стулья, которых было шесть и на которые Бреннеру и Астрид просто не хотелось садиться. Мебель выглядела очень старой, и, похоже, была ровесницей самого монастыря Однако стол и стулья вовсе не походили на предметы антиквариата, это был просто старый хлам.