Книга Исповедь юной мадам - Кристина Бур

Очень скоро я снова паковала вещи, потому что меня переводили в другое место. Поскольку я была молодой и беременной, меня перевели в приют для женщин, подвергающихся избиению. До этого я была в приюте для бездомных. Я не думала о себе как о «женщине, которую постоянно избивают», но, вероятно, в приюте посчитали, что я сбежала от Андре, потому что он был опасен, а не из-за его ветрености. Мне было все равно, что в приюте думают об этом. Сочувствие было приятным, но главным было то, что тут я могла переждать нелегкие для себя времена. Первый приют, в любом случае, был настоящим цирком, поэтому я была рада переехать на новое место. По крайней мере, приют для избиваемых женщин был чище и безопаснее.

Второй приют организовал аборт. Я не собиралась возвращаться к Андре, а заботиться о ребенке в одиночку просто не смогла бы. Это я знала точно. У меня не было ни жилья, ни денег, ни работы. Не помню, чтобы из-за этого возникли какие-либо разногласия по поводу морали. Думаю, что все, включая меня, считали, что логичнее всего поступить именно так.

Я таки встретила Андре снова, когда в очередной раз приехала в Нью-Йорк. Когда я рассказала ему об аборте, он расплакался. Он был весьма набожным человеком, постоянно ходил в церковь. У его семьи были крепкие католические традиции, а мать все еще имела серьезное влияние на его жизнь. Он сказал, что хотел бы, чтобы я оставила ребенка. Он бы женился на мне, если бы знал. Да, поздно спохватился. После этого он даже пытался проникнуть назад в мою жизнь, но с ним было покончено.

Я до сих пор не теряю с ним контакт и даже время от времени встречаюсь. Я чувствую, что многим ему обязана. Он заботился обо мне, он обучил меня разным вещам в то время, когда я вообще мало что знала. Андре, несмотря на все его недостатки и на то, чем завершилась эта история, был моей первой настоящей любовью. Я знаю, что не достигла бы всего того, что сейчас имею, без него, поэтому я до сих пор высоко ценю его.

Несколько лет спустя, когда я была в Бостоне, я проходила мимо салона красоты, владельцем которого был его дядя, и оставила сообщение для Андре со своим номером телефона. Я играла на автоматах в Фоксвудз, когда он мне позвонил. Он приехал за мной, чтобы снова увидеться. Воссоединение было чудесным. Я тогда поняла, что много для него значила. Помню одну ночь много лет назад, когда мы жили вместе. Несколько нариков вломились в нашу квартиру, чтобы ограбить. Мы были в постели. Я немедленно запрыгнула на Андре, закрыв его лицо собой. Я, не переставая, кричала этим ребятам: «Мы не смотрим, берите, что хотите, мы не смотрим!» Так они и поступили. Я знаю, что если бы повела себя иначе, то Андре бы сцепился с ними, и тогда, возможно, мы оба были бы мертвы. Поняв, что я спасла его жизнь, он опустился на одно колено и попросил меня остаться с ним навсегда. Такой покорный жест был не свойственен человеку, столь гордому и сильному, как Андре, и я это знала. Это что-то да значило.

Может, Андре и хотел, чтобы я стала его женой, но он никогда не хотел остепениться. Однако он всегда был со мной честен, даже в этом. Беспощадный, но честный. Он считал, что если что-то может меня расстроить, то лучше об этом не рассказывать, и если он что-то и недоговаривал, то обмана в этом не было. В такую философию я верю до сих пор. Я не лгунья, но я действительно считаю, что мое дело — это мое дело и никого другого оно не касается. Все то, чем я восхищалась в Андре, сейчас присуще мне. Мы оба холодные и рассудительные, но когда мы любим, то любим самоотверженно.

После аборта я убралась из того приюта, как только смогла. Просто место было очень угнетающим. Женщины в нем были словно привидения. Большинство из них попало туда из действительно нехороших мест. Они ходили с отсутствующим выражением лица, словно бы из них вытрясли жизнь. Мне такое было не по нутру. Приют пробовал привязать меня к себе работой — каким-нибудь почасовым занятием с минимальным окладом, но у меня были другие планы.

Я знала, что мне надо начать какое-нибудь дело, чтобы не приходилось каждый раз полагаться на какого-нибудь парня, но я не знала, чем заняться. Это был первый раз, когда я начинала, я могла полагаться на собственные силы, но была уверена, что у меня получится.

Поскольку бордельный бизнес неплохо работал в Нью-Йорке, я решила попробовать то же самое в Балтиморе. Я начала с исследования местного рынка. Прежде всего взялась за «Желтые страницы», а именно: изучила раздел «Эскорт» и сделала несколько звонков.

Мой метод был прост. Я сделала вид, что ищу работу, и под этим прикрытием задавала много вопросов о том, как работает бизнес. У меня был молодой голос, и я честно признавалась, что азиатка и мне еще нет двадцати. Все были рады со мной пообщаться. Никто ни на секунду не заподозрил, что я могу быть потенциальной конкуренткой. С чего бы вдруг?

Одно из агентств даже свело меня с одной девочкой, которая работала на него. Они посчитали, что она точнее ответит на мои вопросы. Звали ее Майя, и когда мы встретились, то сразу же понравились друг другу. Когда мы немного пообщались в офисе ее агентства, она не просто готова была мне все рассказать, но и пригласила пойти с ней на одну из встреч.

Я от нее узнала, что, конечно, могу организовать такой же бордель, как в Нью-Йорке, но это будет опасно, однако в Балтиморе наш бизнес вели иначе. К клиенту Майи мы пошли вместе. Майя объяснила ему, что я «на учебе». Парень немного удивился, но, думаю, он решил, что получил «бонус». Майя сразу же взяла деньги, как обычно делают девочки, а потом спросила, что он хочет делать в ближайший час. Он покраснел и промычал что-то вроде «минет», а потом опешил, когда Майя возразила:

— Ах нет, мы не можем этого делать. Мы из эскорт-службы, мы не проститутки. — Когда парень наконец понял, что его провели и он не получит то, чего хочет, он нас отпустил раньше срока.

Так в основном делался подобный бизнес по всему городу. Мое исследование показало, что большинство агентств, перечисленных в телефонном справочнике, были либо настоящими, законными эскорт-агентствами (которые пишут, что девочки «только для сопровождения»), либо такими, которые я называю «разводными агентствами». Это означает, что девочки, которые работают в них, являются тоже только для сопровождения, но из-за особенностей рекламы этих агентств клиент узнает об этом слишком поздно.

Рекламы разводных агентств были полны намеков, но конкретно ничего не обещали. Предложения были вроде таких: «Сексуальные девочки на все случаи жизни», «Разбитные малышки за полчаса» и даже «Массаж всего тела!!!». Некоторые особо не заморачивались — «Обслуживание города Балтимора», а рядом фотография обольстительной молодой девушки. Но клиенты знали, что они имели в виду, или, по крайней мере, считали, что знают. Парень звонил, договаривался о встрече, ожидая получить полное обслуживание, а потом в его номере появлялась девочка, брала деньги и спрашивала, как Майя:

— Так что ты хочешь делать теперь?

Этот вопрос вводил большинство парней в ступор, ведь настоящей девочке не нужно говорить, что надо делать. Некоторые думали, что это подстава и их записывают. Если парень все-таки спрашивал о сексе, девочка говорила что-то вроде: