Книга Замок Отранто - Гораций Уолпол

Глава III

Дурные предчувствия зашевелились в сердце Манфреда, когда он увидел колыханье перьев на чудесной каске и заметил, что они раскачиваются в такт со звуками медной трубы.

— Отец, — обратился он к Джерому, перестав называть его графом Фальконарой. — Что означают эти знамения? Если я согрешил… Перья стали раскачиваться еще сильней, чем прежде.

— О, я несчастный государь! — вскричал Манфред. — Святой отец! Прошу вас, окажите мне помощь своими молитвами.

— Ваша светлость, — сказал Джером, — господь, без сомнения, разгневан вашим глумлением над его слугами. Покоритесь же церкви и перестаньте преследовать носителей слова божия. Отпустите этого невинного юношу и научитесь уважать священный сан, коим я облечен; с господом шутить нельзя: вы видите…

Труба зазвучала снова.

— Я признаю, что слишком поторопился, — сказал Манфред. — Отец, подойдите к смотровому окошку и спросите, кто у ворот.

— Вы даруете мне жизнь Теодора? — спросил монах.

— Да, да, — ответил Манфред, — но пойдите же узнать, кто там снаружи.

Бросившись на шею сыну, Джером разразился потоком слез — так была переполнена его душа.

— Вы обещали мне пойти к воротам, — напомнил Манфред.

— Надеюсь, ваша светлость, — ответил монах, — вы не разгневаетесь на меня за то, что я замешкался, выражая свою благодарность вам этими идущими от самого сердца слезами.

— Идите, ваша милость, — сказал Теодор, — повинуйтесь государю. Я не стою того, чтобы вы ради меня гневали князя, медля исполнить его поручение.

Джером, подойдя к окошку, осведомился, кто находится за воротами, и получил ответ, что впуска требует герольд.

— Чей герольд? — спросил монах.

— Герольд Рыцаря Большого Меча, — ответил голос из-за ворот. — Я должен говорить с узурпатором княжества Отранто.

Джером возвратился к князю и не преминул передать ему слово в слово заявление герольда. При первых словах Джерома Манфреда охватил ужас, не затем, услышав, что его называют узурпатором, он снова разъярился, и к нему вернулась его отвага.

— Я узурпатор? Какой дерзкий негодяй смеет оспаривать мой титул? вскричал Манфред. — Уходите, отец, это не монашеское дело.

Я сам встречу этого самонадеянного человека. Идите в свой монастырь и подготовьте возвращение молодой госпожи; ваш сын останется заложником вашей верности: жизнь его будет зависеть от вашего повиновения.

— Боже правый! — воскликнул монах. — Ведь вы, государь, только что освободили мое дитя безо всяких условий — ужели вы так скоро забыли вмешательство сил небесных?

— Небо, — ответил Манфред, — не посылает герольдов оспаривать титулы законных государей. Я сомневаюсь даже и в том, что оно выражает свою волю через посредство монахов. Но это уже ваше дело, а не мое. Сейчас вы знаете, что мне угодно, и какому-то там наглому герольду не спасти будет вашего сына, если вы не возвратитесь с беглянкой.

Напрасно пытался святой муж возражать князю. Манфред велел выпроводить его из замка через задние ворота и закрыть их за ним; одновременно он приказал своим людям отвести Теодора на самый верх глухой башни и строго стеречь его там; при этом он едва разрешил отцу и сыну обнять друг друга на прощание.

Затем Манфред вернулся в главную залу и, воссев в царственной позе на своем троне, распорядился впустить к нему герольда.

— Так чего же хочешь ты от меня, дерзкий человек? — вопросил князь.

— Я пришел к тебе, Манфред, узурпатор княжества Отранто, — отвечал тот, — от прославленного и непобедимого Рыцаря Большого Меча: он от имени своего господина, маркиза Фредерика да Виченца, требует дочь этого владетельного князя, Изабеллу, которую ты низким, предательским способом заполучил в свои руки, подкупив ее вероломных опекунов во время его отсутствия; он требует также, чтобы ты отказался от княжества Отранто, которое ты похитил у названного маркиза Фредерика, являющегося ближайшим по крови родственником последнего законного владетеля этого княжества, Альфонсо Доброго. Если ты не выполнишь без промедления этих требований, рыцарь вызывает тебя на смертельный поединок.

С этими словами герольд бросил к ногам Манфреда свой жезл.

— А где тот хвастун, что послал тебя? — спросил Манфред.

— Мой господин находится на расстоянии одной лиги отсюда, — ответил герольд. — Он направляется сюда с намерением заставить тебя удовлетворить требования его повелителя, ибо он — истинный рыцарь, а ты — узурпатор и насильник.

Хотя этот вызов был крайне оскорбителен, Манфред рассудил, что ему не стоит гневить маркиза. Он знал, насколько хорошо обоснованы притязания Фредерика, и услышал о них теперь не в первый раз. Предки Фредерика приняли титул князей Отранто после смерти Альфонсо Доброго, не оставившего прямых наследников, но Манфред, его отец и дед были слишком сильны, чтобы дом Виченца мог лишить их прав владения княжеством. Фредерик, доблестный и куртуазный рыцарь, женился по любви на юном прекрасном создании, но жена его, произведя на свет Изабеллу, умерла. Ее смерть так подействовала на Фредерика, что он, взяв крест, отправился в Святую землю; там он был ранен в схватке с неверными, взят в плен и считался погибшим. Когда это известие дошло до Манфреда, он подкупил опекунов Изабеллы, и те доставили ее к нему для заключения брака между нею и его сыном Конрадом, что должно было, по мысли Манфреда, удовлетворить притязания обоих домов. Эта же цель толкнула его после смерти Конрада на внезапное решение самому жениться на Изабелле, и по тем же соображениям он счел нужным теперь постараться получить согласие Фредерика на этот брак. Избранная Манфредом тактика навела его на мысль пригласить воителя, явившегося защищать дело Фредерика, в замок, где он не мог бы узнать о бегстве Изабеллы, ибо князь собирался строго-настрого запретить своим слугам рассказывать об этом кому-либо из свиты рыцаря.

— Герольд, — сказал Манфред, когда эти мысли окончательно созрели в его голове, — возвращайся к своему господину и скажи ему, что, прежде чем наш спор будет разрешен мечами, Манфред хотел бы поговорить с ним. Передай, что его просят пожаловать в замок и что здесь ему и сопровождающим его людям будет оказан любезный прием и обеспечена полная безопасность — порукой этому мое слово, ибо я истинный рыцарь. Если мы не сможем уладить нашу ссору полюбовно, он — клянусь в этом — покинет замок без всяких помех и получит полное удовлетворение в честном бою, и да помогут мне господь бог и святая троица!

Герольд трижды поклонился и вышел.

Пока проходила эта беседа, множество противоречивых чувств теснилось в душе Джерома. Страшась за жизнь сына, он прежде всего подумал, что следует убедить Изабеллу вернуться в замок.

Но почти в такой же степени ужасала его мысль о возможном браке Изабеллы с Манфредом. Он боялся безграничной покорности Ипполиты воле ее господина, и хотя он не сомневался, что сможет, воззвав к ее благочестию, внушить ей отказ от развода (если получит доступ к ней), все же и в этом случае, узнай Манфред, что помеха исходит от него, судьба Теодора была бы такой же плачевной. Джерому не терпелось поскорее узнать, откуда явился герольд, без обиняков оспоривший титул Манфреда, и вместе с тем он сознавал, что ему необходимо быть сейчас в монастыре, чтобы Изабелла не могла отправиться куда-нибудь дальше и ему не был вменен в вину ее побег. Со смятенной душой вернулся он в свою обитель, не ведая, как ему следует поступать. Монах, встретивший Джерома у входа и обративший внимание на его печальный вид, сказал ему: