Книга Принуждение к войне. Победа будет за нами! - Владислав Морозов

– И надо понимать, что почти всю вашу авиабригаду потом перестреляли злые чекисты? Поскольку вы шибко секретные, в загранку летали, да еще и враг народа Егоров к вам приезжал?

– Ты будешь смеяться, но ни черта подобного. Почему-то у нас в бригаде репрессировали только начальника особого отдела Копейко. Шишкин погиб 5 октября 1938 года, когда в районе реки Амгунь при поисках севшего на вынужденную самолета АНТ-37 «Родина» Гризодубовой, Осипенко и Расковой столкнулись «Дуглас» и ТБ-3. Тогда погибли 16 человек. Васильев в декабре 1939 года погиб на ДБ-3 во время очередного налета на Хельсинки. Ну а с остальными хлопцами из нашей бригады я потом встречался и на войне, и на северах. Меня, кстати, в числе многих в августе 1937 года направили в Москву для обеспечения еще одной дальней и секретной операции…

– Это какой же?

– Переверни страницу, – кивнул Веник на альбом в моих руках. Я пере вернул и обомлел. На одном снимке мой собеседник и еще несколько субъектов в кожаных пальто и куртках были сняты на фоне окрашенного в темные тона четырехмоторного самолета с блестящими трехлопастными пропеллерами. На другом фото было два десятка мужиков в форме и «гражданке» на фоне того же самолета. И среди этих мужиков я узрел несколько весьма запомнившихся по газетным расследованиям 1980-х годов личностей.

– Погодите, – сказал я. – Это что – пресловутый ДБ-А с бортовым номером «Н-209» и экипаж Сигизмунда Леваневского?!

– Они самые, – хитро улыбнулся Кинёв.

Мать твою ети… Я начал понимать, что, похоже, сегодня засижусь в гостях у фронтового друга очень надолго…

ЗАПРЕДЕЛЬНАЯ СЕКРЕТНОСТЬ.

ДЛИННЫЙ ЯЗЫК КОМБРИГА

Нечто вроде необходимого дополнения 1

Ночь с 25 на 26 июня 1937 года. Испания. Военный аэродром Алькала-де-Энарес в р-не Мадрида

– A lanzamiento! (К запуску! – исп.) – разорвал ночную темноту крик испанского капитана Альфонсо, и все сразу же пришло в движение. По взлетной полосе заметался свет фар и фонарей, забегали люди, затарахтели моторы автомобилей.

– Камрада Анатоль! На взлет!

Из облезлого беленого домика возле ВПП, путаясь в ремнях и пряжках подвесной системы парашюта, выбрался здоровенный курносый детина в кожаном пилотском шлеме и пижонской замшевой куртке.

– Чего там у нас? – недовольно осведомился он у стоящего тут же, рядом с майором Альфонсо, невысокого человека в берете и кожаном пальто. Этого человека детина знал под конспиративной кличкой «товарищ Мигель». И еще, как все советские здесь, знал, что Мигель – какой-то там очень крутой советник при республиканском командовании, и на самом деле он майор РККА.

– Наземные посты только что засекли одиночный самолет. Идет откуда-то со стороны Саламанки на северо-восток вдоль линии фронта.

Детина-летчик усмехнулся. Предшествующий день был на редкость спокойным. Без больших бомбежек и воздушных боев. Обе воюющие стороны безуспешно гоняли через фронт только одиночные разведчики. Вот и сейчас, похоже, наблюдалось что-то подобное.

– Опять разведчик? – поинтересовался детина.

– Скорее всего. Давай, по-моему, это удобный случай показать, на что вы способны.

Товарищ Мигель намекал на недавнюю просьбу главкома республиканских ВВС Сиснероса найти управу на беспокоящие ночные налеты «Юнкерсов-52» и итальянских «Савой-81» на Мадрид, Барселону и прочие крупные города. Понятно, что русские советники, не спросив подчиненных, горячо пообещали друзьям-союзникам найти управу на обнаглевших франкистов. Но пока что пробные ночные вылеты не давали никаких результатов.

– Он должен быть где-то на пяти-семи тысячах! – добавил товарищ Мигель, когда детина, кряхтя, занимал место в тесной кабине «чатоса». В темноте маленький зеленый И-15 выглядел серым, а красные полосы на его крыльях и фюзеляже – черными. Камрада Анатоль закрыл боковую створку кабины и осмотрел приборную доску, а также темное пространство перед собой. Откровенно говоря, советские летчики-истребители были очень плохо обучены летать ночью. Вот и сейчас, глядя на подсвеченную фарами нескольких автомобилей и одним дохленьким (чуть ли не из времен Первой мировой войны) прожектором на шасси допотопного «Рено» грунтовую полосу, камрада Анатоль откровенно затосковал… Как искать разведчика в одиночку в ночном небе, он представлял плохо, хотя ночь была лунной (но при этом не лишенной облаков) и это был не первый его ночной вылет. Между тем мотор «чатоса» чихнул и завелся, выходя на взлетный режим. Винт мгновенно превратился в туманный диск.

– Alejarse de tornillo! (От винта! – исп.) – заорал механик Мендисабаль, прыгая на подножку отъезжающего от истребителя пикапчика с автостартером в кузове.

– Bueno suerte! (Желаю удачи! – исп.) – крикнул пилоту майор Альфонсо и помахал рукой.

– Что он там говорит? – уточнил у оказавшегося рядом с бортом кабины И-15 товарища Мигеля камрада Анатоль.

– Ни пуха тебе, говорит.

– Тогда к черту! – крикнул камрада Анатоль и прибавил газу. И-15 загудел сильнее и, набирая скорость, покатился по полосе. По своему опыту камрада Анатоль уже знал, что взлететь ночью куда проще, нежели садиться…

В этот раз взлет прошел без особых проблем. Мельтешившие по ВПП Алькалы сполохи света быстро остались далеко внизу, и тупоносый биплан устремился вверх. Испанские пейзажи красивы днем, а ночная темень одинакова практически везде. Так что с ориентирами были напряги, при том, что сейчас видимость была приличная, хотя облака, иногда закрывавшие луну, все-таки сильно мешали наблюдениям. Посторнних источников света внизу почти не наблюдалось. Только у университетского городка, в районе линии фронта, время от времени мелькали бледные вспышки от разрывов снарядов полевой артиллерии. Огня зениток камрада Анатоль не наблюдал. Между тем минут за десять его И-15 набрал нужную высоту. Теперь оставалось только, напрягая зрение, искать противника визуально, что в отсутствие зенитных прожекторов представлялось пилоту почти дохлым делом. Следующие минут десять «чатос» летел на северо-восток, а его пилот усиленно вертел головой на 360 градусов. И – о чудо! Казалось, упорство было вознаграждено.

В неровном свете луны между облаков мелькнул какой-то неясный силуэт. Прибавив газу и разогнав свой далеко не новый И-15 до почти максимальных 300 км/ч, камрада Анатоль устремился наперехват. Как водится, на «чатосе» обзору мешало верхнее крыло и бликовавшее в лунном свете стекло козырька пилотской кабины. Тем не менее пилот «курносого» сумел рассмотреть противника. Это был одномоторный самолет – моноплан, окрашенный в однотонный светлый (по-видимому, стандартный для фашистской авиации серый) цвет. По идее, неизвестная машина слегка напоминала немецкий «Хейнкель-70», с которыми камрада Анатоль уже пару раз встречался в воздухе. Правда, безуспешно, поскольку догнать на не сильно быстроходном поликарповском биплане этот уходящий с набором высоты скоростной разведчик, чей пилот резко ударял по газам, было безнадежным занятием. Смущало то, что неизвестный самолет противника по размеру визуально явно превосходил «немца», особенно в размахе крыла. Да и обычных опознавательных знаков в виде принятых у мятежников черных кругов или бело-черных перекрестий на нем отчего-то не просматривалось. «Новый какой-то, сука», – решил для себя камрада Анатоль и ринулся в атаку. Удерживать вертлявый И-15 на боевом курсе при стрельбе всегда было непросто, но это было делом привычки, которая у камрады Анатоля уже выработалась. Когда все четыре бортовых ПВ-1 замолотили разом, «чатос» завибрировал всеми мыслимыми констрктивными элементами. Но, черт побери! Пулеметы оказались заряжены обычными патронами. Трассирующие пули советского образца в Испании были дефицитом, их очень мало привозили из Союза, к тому же «чатос» перед этим стоял в дежурном звене. А для дневных вылетов трассирующие пули, как считалось, вовсе не нужны. Камрада Анатоль мог поклясться, что он попал в разведчик франкистов, но единственным видимым эффектом от его стрельбы было оживление задней огневой точки разведчика.