Книга Воительница. Песнь крови - Дин Андерссон

— По твоей милости теперь у меня только одна женщина, дожидающаяся во внешней комнате. Вместо тебя мне придется использовать кого-нибудь другого.

Слезы потекли по щекам Ялны.

— Нижняя часть твоего тела теперь уже больше никогда не почувствует боли, а вот верхняя почувствует, и почувствует очень скоро. Обещаю тебе, ты будешь ощущать эту боль долго, очень долго, пока я не позволю твоему телу умереть окончательно, впрочем, если еще позволю. У меня есть много разных заклинаний, способных продлить твою жизнь до бесконечности. Моей магии хватит, чтобы не дать тебе умереть. А если я решу это сделать, то смерть твоя будет нескончаемо долгой. Я всегда могу использовать новых рабов.

Выругавшись в последний раз, он перешагнул через нее и пошел прочь, направившись к узкому проходу.

Ялна слышала шум удаляющихся шагов. Он оставил ее посреди пещеры наедине с ужасом и отчаянием. Она все еще пыталась двинуться, но безуспешно. Ей оставалось лишь лежать на спине в том самом положении, как ее перевернул колдун, и таращиться на темный высокий потолок пещеры, уходивший ввысь, в полную черноту. Беспомощная, сломленная, она лежала и ждала своей участи.

Однако Нидхегг вернулся почти сразу же, за ним следовали солдаты с двумя рабынями, одну из которых Ялна сразу же узнала — они вместе сидели с ней в той крохотной комнатке, наверху. Да и солдаты были тоже знакомы, именно они охраняли пленниц.

Король остановился возле Ялны.

— Привяжите их цепями к Черепу, — приказал он солдатам.

Охранники грубо подтолкнули несчастных, перепуганных насмерть женщин к пульсирующему Черепу, властитель наклонился к Ялне и, взяв двумя пальцами за лицо, повернул ее голову набок, чтобы и она могла увидеть предстоящее действо.

Она продолжала наблюдать, не в силах закрыть глаза. А тем временем солдаты приковывали цепями двух женщин к кольцам, торчащим из самого чудовищного Черепа. Затем солдаты убрали платформу, и женщины остались висеть довольно низко над полом, но все же не способные двигаться. Только теперь Ялна заметила, что висели они обе точно под двумя гигантскими черными глазницами Черепа.

Нидхегг подошел к женщинам и сорвал с них грязные плащи, оставив висеть в неприкрытой, беззащитной наготе. Они еще некоторое время пытались сопротивляться, корчась и дергаясь на цепях, а он стоял и наблюдал за ними, и, казалось, это доставляло ему даже некоторое удовольствие. Затем он вернулся к Ялне.

— Приковать ее к стене, немедленно! — распорядился властитель, и солдаты молча подчинились.

Вскоре и она висела на цепях, туго обхватывавших ее запястья. Цепи больно врезались в руки, но Ялна даже не могла упереться ногами в пол, чтобы снизить напряжение на руки и смягчить боль. Ей показалось, что в глазах одного из солдат она уловила что-то вроде сочувствия. Это был тот самый солдат, внимательно наблюдавший за ней еще там, в крохотной камере наверху. Но потом она подумала, что ее воображение сыграло с ней злую шутку. Даже если бы этот человек и хотел ей чем-то помочь, то был совершенно бессилен сделать это. Ему никогда не пойти против самого короля.

Нидхегг сорвал с Ялны плащ и швырнул его к ее ногам.

— Возвращайтесь на свой пост, — велел он солдатам.

Когда охранники ушли, Нидхегг стал поглаживать ее длинные темные волосы рукой, затянутой в перчатку, он чему-то посмеивался под маской. Затем он прекратил смеяться и начал быстро произносить какие-то заклинания. Ялна почувствовала, как верхняя часть ее тела начала оживать, теперь она могла двигаться, даже говорить. Девушка принялась дергаться и биться в цепях, хотя понимала, что ничего, кроме дополнительной боли, это не принесет.

Властитель снова произнес какое-то заклинание, и ее тело прожгла такая адская волна боли, что Ялна едва не закричала в полный голос.

Она стиснула зубы и дышала с большим трудом, воздух со свистом вырывался из ее легких, мышцы груди и рук напряглись, стремясь разорвать цепи. А боль становилась все сильнее и сильнее. Она закричала, а потом ее голос затих — сознание покинуло ее.

Когда она очнулась, Нидхегг снова находился возле нее, маски на лице уже не было. Это было лицо человека в рассвете сил и лет, все его черты носили на себе отметины давних битв, крючковатый нос был когда-то сломан и сросся не правильно, криво. Губы у короля были тонкие, плотно сжатые. Он внимательно изучал свою непокорную рабыню пронизывающим взглядом голубых, глубоко посаженных глаз, прятавшихся в тени нависших прямых бровей. Темные волосы густыми прядями падали на плечи. И все же в них, как и в бороде мелькали серебристые нити седины.

Едва понимая, где находится и что происходило раньше, она все же ощутила, что от короля больше не воняет трупом, а затем она перевела взгляд с Нидхегга на Череп и увидела, что там вместо женщин висят два иссушенных трупа, больше похожих на обгоревшие скелеты. Ялна невольно вздрогнула.

— Что… что ты с ними… сделал? — простонала она, едва переводя дыхание. — Ты и со мной… и со мной сделаешь… то же самое?

Властитель даже не обратил на ее вопрос ни малейшего внимания. Еще какое-то мгновение он смотрел на девушку пристально и пронзительно, а затем повернулся и вышел вон из пещеры. Вскоре он вернулся в сопровождении двух солдат.

— Снимите эти трупы и вместо них повесьте вот эту, — приказал он, жестом указывая на Ялну. Затем он развернулся и направился к столу, выбрав из целой груды нужный свиток, он принялся его старательно изучать.

Солдаты подчинились. Один из них, тот, что так внимательно следил за ней в каморке наверху, осторожно подхватил ее и аккуратно уложил на пол пещеры, пока они с напарником отвязывали останки других двух женщин. Ялна даже решила попытаться уползти на руках, но вдруг поняла всю тщетность такой попытки и не стала навлекать на себя излишний гнев короля.

Солдат поднял девушку на руки и положил на платформу, которую мужчины подтолкнули к основанию Черепа.

— Повесьте ее на цепях в центре, — велел колдун, даже не повернувшись и не отрываясь от изучения свитка.

Солдат поднял рабыню, а его напарник стал быстро надевать на ее запястья наручники. Тот, что держал ее, наклонился к ней ближе.

— Мне… мне очень жаль, — прошептал он, а затем осторожно отпустил ее. Вся тяжесть тела легла на запястья в наручниках. Теперь она висела, прикованная чуть выше оскаленных зубов Черепа.

— Помоги мне! — прошептала она ему в ответ, поймав его мимолетный взгляд. — Найди какой-нибудь способ…

— Тишина! — рявкнул Нидхегг. — Вернитесь на свой пост.

Бросив на нее последний, прощальный взгляд, солдат отступил в сторону с платформы, помог своему товарищу отодвинуть ее в сторону, а затем, все так же молча, покинул пещеру.

— Знаешь, это уже верх глупости, Тирульф, — произнес второй солдат, когда они в полной темноте шли по туннелю.

Тирульф ничего не ответил. Он всей душой желал бы, чтобы существовал на свете способ помочь этой бедной рабыне. Но он прекрасно осознавал, что такой возможности нет. Единственный путь освободить ее — это убить самого короля. Но хотя он находил рабыню очень привлекательной и не хотел, чтобы ей причиняли боль, все же не был готов отдать собственную жизнь в обмен на смерть властителя. Но если даже он и убьет Нидхегга, поможет ли это женщине на самом деле? Вот об этом-то он и размышлял. Вместо короля найдется другой деспот, возможно, даже сам генерал Ковна, который просто воспользуется ситуацией и захватит власть в свои руки. Женщина так и останется рабыней, а он будет солдатом, только уже мертвым солдатом. Решив для себя больше вообще не думать об этой рабыне, Тирульф продолжал пробираться в кромешной тьме туннеля обратно к своему посту.