Книга Закон военного счастья - Николай Басов

Он и не подозревал, что эта его фраза приведет едва ли не к самой большой ошибке во всей операции. Он полагал, что они летят только посмотреть и потому пернатым будет легко их простить, если обойдется без стрельбы. Он не думал, что дело повернется совсем не так, и не без стрельбы. Но Ким уже запомнил эту сентенцию и, привыкнув доверять Ростику, поступит так, как поступать нельзя.

Ким принялся циркулем, вырезанным из деревяшек, отмерять расстояния.

– Если зайти с севера, потом срезать вот тут, – его циркуль пробил морские просторы ломаными прямыми, – потом строго на юг, чтобы не сбиться, как справедливо было замечено, потом вернуться… – Он помолчал. – М-да, получится почти тысяча километров. А значит, топлива нужно взять…

– Бери под завязку, – отозвался Серегин. – Мало ли что? И патронов вам я дам, сколько захотите.

– Тебе дай волю, – сказал Ким, – ты бы нас и бомбами снарядил.

– Бомбами – нет, они тяжелые очень.

– Бомбы? – спросил Рост.

– Горшки, начиненные аммиачной ватой, – махнул рукой Серегин. – Больше хлопают, чем взрываются.

– Ничего себе хлопают! – запротестовал Ким. – При удачном попадании дом Гошодов из лучшего их камня слизывает как языком, а ему все мало!

– Я не знал о таких испытаниях, – отозвался Рост. – А зачем дом триффидов бомбить?

– Прочнее просто ничего не нашли, – сказал Ким. Потом улыбнулся. – Ты не волнуйся, никто с твоими драгоценными кустиками воевать не собирается.

– Что у нас со временем? – спросил Серегин.

– Если лететь по тому маршруту, что наметился, то есть через море, то выходить нам нужно… Да, часа за три до темноты. Если не заблудимся, то через десять часов, самое позднее, будем на месте, а это… Час до рассвета.

– Хорошо считаешь, – сказал Рост. – Убедительно.

– Тогда, – в голосе Серегина появились приказные нотки, – до обеда спать. Машину я приготовлю. Если нет возражений, то Безголовую.

– Кого? – не понял Рост.

– Есть у нас очень легкая леталка, – пояснил Ким, – всего на четыре души, ходкая, хотя и любит нос задирать, а тогда хвост тормозит… У нее нет башенки на горбу, это позволяет километров семь в час прибавить.

– Башенки нет? А если за нами погонятся?

– Тогда перейдешь к Винторуку и будешь из кормовых пушек палить. Может, и отобьемся.

Раз имелись кормовые пушки, Ростику стало полегче.

– Вот что, – решил Серегин, – положу-ка я вас в разных казармах, а то проболтаете до самой побудки.

Так и вышло, хотя Ким и попытался немного протестовать. Но ничего не получилось, чтобы остудить его, Серегин даже часового поставил у комнаты, где уложил Кима, а потом, подумав, выставил солдатика у двери темной, хорошо проветриваемой кладовки, куда уложил спать Ростика. Как позже Рост узнал, конечно, это была не кладовка, а комната самого Серегина. Которой, кстати, он почти не пользовался – дневал и ночевал то в ангарах, то на полетной вышке.

Потом их разбудили. Они умылись, наспех проглотили отличный, приготовленный по летным нормам обед и поднялись в воздух.

Небо были чистым, как родниковая вода. Вот только не совсем летним, не пыльным еще, а с какой-то очень свежей сероватой дымкой. Лететь в таком небе было приятнее, чем гулять по лугу или купаться в море.

Конечно, Ким заставил Ростика поуправлять лодкой, похвалил за силу, которая в нем появилась, потом сам взял управление и побил рекорды Ростика почти в полтора раза. Потом они пролетели мимо Одессы, а примерно через час после этого выключилось Солнце. Ростик в темноте увидел огоньки города, который они с ребятами некогда открыли и который стал едва ли не самым главным успехом их трехлетней тут истории. Но довольно скоро и эти огоньки растаяли в тумане, поднявшемся над водой.

Этот туман вообще оказался штукой неприятной, главным образом потому, что на него никто не рассчитывал – ни Рост, ни Ким, что было еще существеннее. Оказалось, он и лодку тормозит, и ориентацию сбивает, и обшивка от него намокает. От этого Ким работал на своих рычагах, как грузчик, и довольно быстро стало понятно, что пухлость его тела – отнюдь не жир, а, наоборот, – мускулы, причем такой силы, что Ростику стало завидно.

А потом они вывалились из тумана, и по каким-то одному богу известным признакам Ким определил, что они оставили залив позади и идут теперь над океаном. Чтобы передохнуть, Ким бросил управление на Ростика, и новоявленному второму пилоту пришлось держать машину в черной, почти непроглядной тьме часа два, пока его узкоглазый друг восстанавливался.

Потом, разумеется, все кончилось тем, что Ким уже и не хотел брать рычаги, утверждал, что у Роста все отлично получается, что они и так дойдут, но шутки кончились, когда Ростик от усталости чуть не «выронил» рычаги на неожиданном скачке напряжения, неизвестно почему возникшем в котле. Или это был «провал гравитации», нечто, понятное только очень опытным пилотам.

Правда, была еще вероятность, что они проскочили очень маленький шквалик. В Полдневье, в котором по разным причинам почти не бывало ветра, иногда возникали настоящие шквалы… Ни Ростик, ни Ким, ни даже Винт, который знал об окружающем мире больше всех, не стали даже гадать, отчего это получается. Потому что причиной могло послужить что угодно. Даже воздушный червяк, который попытался атаковать их лодку, но промахнулся, хотя это и звучит сомнительно – чтобы червяк, да вдруг промахнулся…

Это могло быть нечто, еще не встречавшееся ранее, а потому и неизвестное людям Полдневья. Могло оказаться и что-то уже случавшееся, но все-таки неясное, потому что лодки… пропадали. За последний год, как сказал Ким, четыре лодки вышли из исходной точки, но до места назначения не добрались. А обломки нашли только от одной из них. Что случилось с ними – неизвестно. Черных ящиков тут, конечно, не было – не та техника, не та технология.

Потом они дошли до точки поворота на юг. Ростик даже посерьезнел. Момент в самом деле был решающий. Если все получится, они пересекут береговую линию, найдут выбранный столб и «залягут» в наблюдение. Если они ошибутся, наделают шуму, за ними погонятся и собьют, как мишень для упражнений в меткости.

Берег встретил их молчанием, они пересекли фронт воды на высоте метров в триста, двигаясь со скоростью едва ли двадцать километров в час. Медленнее было уже неразумно, а быстрее – возникал какой-никакой, а шум. Потом прошлись над тем местом, где Ким подозревал их гору. Ничего похожего поблизости видно не было… Впрочем, тут вообще ничего видно не было. Но Рост знал, как с этим справиться. Он прошел вперед, встал у котла и пояснил:

– Винт, дай-ка я покручу экватор, а ты позыркай по сторонам своими глазищами… Нам нужна столбовая гора с кустами наверху.

Винторук очень тихо порычал, передал пост на котле человеку и просунулся в пилотскую кабину между котлом и верхней обшивкой. Обычно тут находилась кабина стрелка, но в этой лодке оставалось сантиметров тридцать пространства. И чтобы тут мог протиснуться мохнатый бакумур?.. Этого Рост даже не подозревал. Впрочем, мех на теле этих типов визуально увеличивал объем, на самом деле они могли оказаться не толще иных людей.