Книга Спаси и сохрани любовь - Галия Мавлютова

– Одна захолустная фирма изготавливает чудные украшения из полудрагоценных камней в питерском стиле – колье, ожерелья, браслеты. Владелец обещал «лимон» «зеленых», если мы договоримся об оптовой поставке товара на питерский рынок. – Валерий Федорович налился румянцем, порозовел, скулы заострились от волнения. Мужчина молодел на глазах, видимо, его возбуждала лимонная тема.

– Валерий Федорович, вы что, душу мою покупаете? – с иронией обронила Инесса.

Веткина понимала, почему ей предлагают заработать «левые» деньги. Сначала к ней подкатил лукавый Норкин. Игорь Львович считает Инессу круглой дурой. И всегда считал, как выяснилось. Он ненавязчиво направил ее деятельность в нужное русло, не вдаваясь в подробности. Она станет немым посредником между денежными потоками. А Норкин набьет свои карманы с ее помощью. И в случае провала всю вину свалит на Веткину. А теперь Голубенко... На голубом глазу... Оба предлагали выгодную на первый взгляд сделку. Сами они не могут договориться с питерскими хозяевами ювелирных лавок и магазинов. Положение не позволяет. Имидж не тот. Оба боятся огласки. Слишком все на виду, откровенная сделка нарушит незыблемые правила ювелирной торговли. Недорогие украшения рекой хлынут в Питер. Такой товар не залежится на прилавках. Инессе уже мерещились черные маски и маузеры.

– Почему бы нам с тобой не заработать вполне легальные деньги? Никакого криминала – большие «бабки» сами идут в руки – только не ленись, нагнись да подбери. – Голубенко слегка надавил невидимую пружину в голосе. Он немного помолчал и добавил едва слышно: – Живешь одна, без машины, пешком по городу ходишь. Безлошадная ты наша.

Пружина разогнулась, ударив Инессу по больной мозоли. Голубенко отлично знает, как, чем и кого правильно соблазнить. Все скрытые мозоли изучил. Почему бы и не нагнуться бедной девушке и не поднять валяющиеся на земле деньги? На сделке можно заработать хорошие дивиденды. Основные фонды уйдут, разумеется, Норкину и Голубенко. А Инессе достанется в тюлечку на бирюзовый кабриолет. Под цвет сумочки. Хоть бы на страховку оставили, гады...

– В Питере своих ювелиров хватает, – вслух сказала Веткина.

А мысленно она согласилась. Ведь она уже выполнила несколько поручений Норкина. Коготок увяз – всей птичке пропасть. Инесса приняла решение, соглашаясь на непристойное предложение, давняя мечта победила нравственные принципы. Веткина больше не могла ходить пешком. На улицах грязно, повсюду лужи, бомжи, микробы, вирусы. Дьявол в образе Голубенко вмиг раскусил тайные помыслы Инессы.

– Это уже твоя проблема, Инесса, – и его голос заметно почерствел, став сухим и бесстрастным. Это был голос расчетливого дельца. Инесса залпом допила холодное пиво. Тяжело продавать душу. В одну минуту она стала предательницей. Инесса предала сокровенный остров. Она обменяла свою любовь на деньги. Голубенко исчез. Он испарился, купил девичью душу и был таков. То ли это был Голубенко, то ли Люцифер.

Инесса бездумно брела по городу. Ей было стыдно, нестерпимо стыдно и больно за себя. Она так легко продалась дьяволу. За тридцать с небольшим. Почему-то все предательские сребреники ведут отсчет от третьей цифры. Веткиной захотелось выговориться, поделиться с кем-нибудь своей болью. Где-то неподалеку живет Егорова. Рядом, на Садовой. Вообще-то у Маринки нет собственного жилья в Питере, она постоянно снимает то углы, то комнаты, то барские покои. Размеры кровати напрямую зависят от состояния наличности в кошельке. А наличность прямо пропорциональна количеству клиентов и проектов, сопряженных с ними. Сейчас с проектами, клиентами и наличностью у Маринки полный порядок. Егорова снимает квартиру после евроремонта рядом с Гостиным двором. По той самой причине, что Егорова находится в вечном движении, переезжая с места на место, к ней можно приходить без звонка. Бесполезно записывать и запоминать номера стационарных телефонов, они меняются почти еженедельно. Мобильный у Егоровой постоянно отключен. «Вне зоны действия сети». Веткина набрала номер мобильного, бесполезно —«вне зоны...», – и позвонила в дверь. Марина, не спрашивая, кто пожаловал, открыла. Вся закутанная мохеровым шарфом – вверху, почти обнаженная – внизу. Голова Егоровой похожа на кокон, обмотанный шелковыми нитями, а бедра и ноги заманчиво пышут здоровьем, притягивая чужой взгляд отчаянной сексуальностью.

– Маринка, это я, – виноватым голосом сказала Инесса, забыв поздороваться.

– Чего тебе? – спросила Егорова.

Она тоже забыла поздороваться. Две интеллигентные и образованные девушки, способные разговаривать на трех европейских языках без акцента, стояли в дверях и смотрели друг на друга, будто увиделись в первый раз и до этой минуты не были даже знакомы.

– Дело у меня к тебе, Маринка. – Инесса улучила момент, нагнула голову и просочилась в квартиру, не обращая внимания на взъерошенный кокон наверху.

Кокон угрожающе накренился.

– Какое дело, Веткина? Какие у нас с тобой могут быть дела? – грозно вопросила Егорова.

Инессе пришлось сделать вид, что она не замечает уничижительного тона. В конце концов, Веткина явилась без звонка, хозяйка имеет законное право не впустить ее в дом, тем более дом этот временный, съемный, и Егоровой не принадлежит.

– Марин, ты болеешь, что ли? Давай я за лекарствами сбегаю, – Инесса изобразила готовность к милосердию.

Бежать в аптеку ей не хотелось, но главное – предложить услугу. Капризный клиент может отказаться от предложения.

– Не надо, я уже вылечилась, – сердито буркнула Егорова.

Простуженная Маринка красиво болела – в коротеньких сексуальных шортах, настолько легкомысленных, что взгляд Инессы стыдливо ушел вбок. Даже смотреть на них неприлично.

– А-а, – с пониманием кивнула Инесса.

Егорова уселась в кресло и задумалась. Инесса тоже молчала. Астенический синдром какой-то. Явилась к подруге без звонка. Может быть, у Маринки свидание, она мужчину ждет, вон и голову вымыла, видимо, весь день в ванне отмокала. Можно уходить без разговоров. Нечего даром время тратить. Маринка смотрела сквозь Инессу, словно она была капроновой шторой. Шортики на Егоровой задрались. Шортики, майка и мохеровый шарф на голове. Больная Егорова выглядела лучше, чем здоровая. Есть женщины, которым идут болезни и страдания, как красивое и нарядное белье. Они становятся лучше и чище, а на лице проступает интересная бледность.

– Марин, ты когда-нибудь зарабатывала «левые» деньги? – зачем-то спросила Инесса.

Спросила и испугалась. Неужели Егорова такая дура, чтобы сознаваться в неблаговидных поступках. Тем более подруге, с которой недавно поссорилась.

– Когда случай выпадет, что ж не заработать? – собственническим тоном прокукарекала Егорова.

– И тебе не бывает стыдно? – удивилась Веткина.

– С какой это стати? – вытаращилась Егорова. – Я три года парилась в секретаршах, пока меня не перевели на менеджмент. На голом окладе особо не пошикуешь. Редко, но мне перепадает «левак». Чего стесняться, все так делают. Весь мир на том стоит.