Книга Самая красивая - Гейл Карсон Ливайн

— Я спою за вас.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Королева по-прежнему сжимала ладонями мое лицо.

— И не только сегодня вечером. А столько, сколько мне понадобится.

Я пришла в ужас.

— Понимаю. — Теперь она будет часто во мне нуждаться.

— О, благодарю вас! — Она убрала руки и восторженно закружилась. — Значит, вы споете за меня! И не пожалеете об этом. Мой господин обязательно выздоровеет. Мы с вами станем подругами навсегда. Тайны сближают людей.

Мне показалось, что она не в себе.

— Эза, но вы не должны никому ничего рассказывать. Ни единой душе. Если проговоритесь, тот человек тоже станет моим врагом и будет страдать не меньше вас.

— Я не проговорюсь.

Мне захотелось скрыться, чтобы ее не видеть, и бежать, бежать не останавливаясь.

Иви метнулась к столу на другом конце комнаты.

— Вот моя песня. — Она протянула мне листок и вернулась к своему остумо.

Выходит, она заранее знала, что я на все соглашусь.

— Это письмо, — пояснила королева. — Письмо ведь подойдет, правда? Оскаро говорил, что в песнях рифма необязательна.

— Да, это приемлемо. Мы часто поем эпистолярные песни.

Песня королевы оказалась короткой. Начало было плохое, а финал еще хуже. Начало, похоже, сочинила она сама, а концовку придумал кто-то другой. Такая песня никого не удовлетворит.

— Что вы об этом думаете?

Мне было все равно. Пусть выставляет себя полной дурой.

— Я должна быть властной королевой. Согласны? — Она не сводила с меня внимательных глаз.

Пусть все услышат песню. Пусть все возненавидят ее так же, как я.

Но эти ужасные слова могут повредить королю.

— Быть может, вы попробуете кое-что изменить? — сказала я. — Песни на Лечебной спевке должны быть о больных, а у вас тут в последней части нет ни слова о короле Оскаро.

— Я же говорю ему, чтобы он не беспокоился! Это о нем, разве нет?

— Да, но…

— Продолжайте. Мы ведь подруги. — Она обняла меня. — Можете сказать мне все, что угодно.

— В вашей песне, — заговорила я, скрывая отвращение, — не следует упоминать о Киррии, а также о ваших нарядах.

Это я только начала перечислять недостатки.

— Оскаро любит мои платья! Он захочет знать, что я надела для исполнения его песни. — Она слегка опечалилась. — Я скучаю по моему господину. Не знаю, скучает ли он по мне. — Она закрыла глаза и вздохнула.

Я всей душой сочувствовала королю. Будет чудо, если спевка ему поможет.

Королева отпустила меня, велев передать принцу Айори, что спевка состоится.

— И пришлите его сюда. Он расскажет мне, как сделать вас фрейлиной.

Для начала придется ему рассказать, что я не знатная дама. Что он тогда обо мне подумает? Нельзя было с самого начала притворяться.

Это был мой первый обман. Но он ни в какое сравнение не шел с предстоящим иллюзированием.

Принца я нашла у входа в Большой зал: он гладил Учу по голове, устремив взгляд на Тройное дерево. Когда он обернулся, я увидела, что он снова плакал. Тогда я сказала, что спевка состоится.

— Леди Эза!

Он произнес это с таким восторгом, что я чуть не сгорела от стыда.

— Но песня королевы никуда не годится.

— Почему?

Я объяснила. Он покачал головой:

— Она ничего не понимает в нашей жизни. Возможно, я сумею помочь ей изменить слова.

Я очень на это надеялась!

— Как вам удалось уговорить ее не отменять спевку?

Я никогда не умела убедительно лгать, но теперь приходилось учиться. Ложь пришла на ум легко, подсказанная необходимостью:

— Я подумала, что королева будет тревожиться из-за рифм, поэтому убедила ее, что в песне рифмы необязательны. Затем я предложила ей написать эпистолярную песню, и она согласилась.

— Да вы просто волшебница, настоящая фея. Вы заворожили королеву. А до этого умудрились выиграть для меня игру в композиторов.

Я? Волшебница?

— Неужели мы выиграли?

— Не сомневайтесь. А знаете, леди Эза, я ведь прежде ни разу не был близок к победе.

Я сделала глубокий вдох.

— Э-э… я не леди. — И рассказала, кто я такая на самом деле.

Он покраснел:

— Вы солгали?

У меня перехватило горло.

— Все меня приняли за… и я очень смутилась. Мне бы сразу следовало признаться.

— Не имеет значения, — сухо сказал он.

Принц меня возненавидел! Я увидела, как он сердито дернул плечом.

— Мой дядя… — Он вдруг умолк, а потом вновь заговорил с несчастным видом: — Мой дядя недавно женился на простолюдинке. — Айори печально улыбнулся. — Мне все равно, что вы тоже из них.

Я заставила себя рассказать остальное, но только то, что можно было рассказать. Не хотела, чтобы он услышал об этом от Иви.

— Королева пожелала, чтобы вы сделали меня леди. Поэтому и зовет вас к себе. Она хочет, чтобы я стала ее фрейлиной.

Принц замедлил шаг.

— Как вам это удалось? Да еще за такое короткое время. Нет, вы действительно волшебница!

Но теперь это не прозвучало как комплимент.

Покинув принца Айори, я отправилась к герцогине, чтобы помочь ей подготовиться к спевке. Когда герцогиня была одета, причесана и увешена драгоценностями, я ее оставила.

Оказавшись в своей комнате, я выбрала наряд. Лиф в фиолетово-красноватую полоску, юбка в огромную клетку тех же цветов. На голове — фиолетово-коричневая полоска с деревянной птичкой посредине.

Я скорбно чирикнула с собственной макушки.

Теперь надо было написать собственную песню, хотя в мыслях царил сумбур, а в душе смешались страх, ярость и печаль. Я сосредоточилась на короле.

Удивительно, но первые три строчки написались сами собой:

В Амонте, в гостинице «Пуховая перина»,

Где я когда-то жила, моя мама

Ворошит угли в очаге.

Родители, братья и сестра Арейда будут безутешны, когда услышат о беде, приключившейся с королем. Они глубоко почитали короля Оскаро. Первое блюдо любой трапезы в таверне всегда подавалось в его честь.

Но их печаль будет смешана с радостью — ведь я стану фрейлиной. Если бы только они знали, как королева обращается со мной…

Нет, не стоит об этом думать, а то я расплачусь.