Книга Бешеная армия - Эдди Бримсон

Первая группировка, о которой я узнал и в которую потом вступил, называлась The Steins — это было, наверное, в 1981 году.

Хорошо помню, как в 1982 году, через два дня после Рождества, мы пошли на матч против «Ипсрач Таун»*. Сначала помахали кулаками на улицах перед матчем потом на стадионе, да и после игры тоже порезвились. И все под выкрики: «Вам не спрятаться от армии психов „Норвича”». Ответный матч состоялся в апреле следующего года у нас, на «Кэрроу Роуд». Кто-то заблаговременно написал на стене стадиона: «The Steins всех порвут». Эту фразу затем подхватили, и к лету ее можно было обнаружить едва ли не на каждом здании в Норвиче. Даже сейчас ее можно встретить на какой-нибудь стене!

У меня был друг, постарше меня на пару лет, который болел за «Тоттенхэм». В 1981-м я сходил с ним на Суперкубок Англии, и это была просто фантастика Я даже говорю не про заварушки-хотя это завораживало и пугало одновременно, — там были совершенно потрясающие фанаты, которые поразили меня своими блестящими джемперами фирмы Pringle и шейными платками от Lacoste. В общем я просто заболел этим стилем

Они оделись так еще до того, как все стали перенимать казуальную** моду. В Норвиче к лету 1983 года чуть ли не все подростки понаодевали шмотки ШЛ, Tacchini, EUesse или Pringle, а хитрые греки каждое воскресенье торговали модными тряпками прямо с фур.

* Ipshit Town. Исковерканное название клуба «Ипсвич Таун» (Ipswich Town).

** О казуалах подробно рассказывается в главе 4.

И те немногие, кто одевался подобным образом до этого бума, сбились в небольшие группы. Насколько я помню, они назывались С Squad и С Firm, потому что их парни обычно пили в пабах, названия которых начинались с буквы «Си»; однако С Squad представляла непосредственно футбольных фанатов, а С Firm-скорее скинхедов, чем нашего брата. Другая наша группа получила название Little Chefs благодаря какой-то заварушке в забегаловке Little Chef — но меня там не было! Существовала и некая «Команда с траулера» (Trawlermen) из Грейт-Ярмута, о которой речь пойдет несколько позже.

В течение летнего периода 1983 и 1984 года фанаты «Норвича» почти каждые выходные ездили отдыхать в Хемсби (это следующая остановка после Ярмута), и каждый раз — да-да, именно каждый раз — это заканчивалось потасовкой в местной гостинице.

Что же касается наших «моряков», то их было больше всего в конце семидесятых- начале восьмидесятых. Я должен рассказать о «Команде с траулера», хотя никогда не был знаком ни с кем из их экипажа — они всегда стояли особняком. На самом деле, есть у меня такое подозрение, что большинство этих «моряков» переехало в Ярмут, чтобы заработать хоть какие-то деньги, и до «Норвича» им не было никакого дела. Они просто любили подраться. Это была далеко не самая заметная группировка хотя ни от кого не скрывавшаяся Все они были старше нас, да и состояла она преимущественно из докеров, нефтяников и, конечно, рыбаков. Они любили покрасоваться на стадионе — надеюсь, просто в шутку — в желтых непромокаемых плащах, а иногда даже в этих нелепых желтых головных уборах. Поговаривали, что иногда они использовали сложную систему сетей, чтобы поймать фанатов соперника, проходящих под железнодорожным мостом Признаюсь сразу: я никогда этого не видел но время от времени, на каком-нибудь особо важном матче, нет-нет да и промелькнет на трибунах такой желтый непромокаемый плащ из прошлого.

Другой пример того, как возникают названия, прислал мне фанат «Бристоль Ровере» с инициалами Си Би.

Все фанаты «Ровере» известны под именем «газовщики» (Gasheads). Но это не название какой-то фанатской группировки «Ровере», просто все вместе взятые болельщики «Ровере» — это The Gas.

Прозвищем этим мы, как ни странно, обязаны нашим вечным врагам — «Бристоль Сити». Еще с тех времен, когда мы играли на стадионе «Иствилл», рядом с которым располагался газовый завод. Довольно часто стадион окутывал пар, валивший из заводских труб. Пар был везде, да и запах у него был соответствующий. Этим запахом пропитывались волосы, одежда и даже кожа, но в том-то все и дело, что он был замечательным, и нам теперь его очень не хватает. Вот и прозвали нас фанаты «Сити» грязными, вонючими газовщиками. Обычно драки в пабах начинались с того, что какой-нибудь фанат «Сити» говорил: «Тебе не кажется, что тут газом воняет?» — и начинал принюхиваться. Так возникала не менее банальная прелюдия к драке, чем классическая, начинавшаяся с вопроса: «Не подскажешь ли, который час?»

Когда команда перестала играть на стадионе «Иствилл», а болельщики «Ровере», соответственно, сидеть на трибуне «Тоут Энд», нашим фанатам потребовалось новое прозвище взамен старого — «Пираты». И оно было невольно подсказано фанатами «Сити», перевернувшими все с ног на голову. В итоге оскорбление «вонючие газовщики», из-за которого было сломано столько копий, превратилось в наше официальное прозвище, И теперь «Газ» известен не меньше «Пиратов».

Входить в состав хулиганской группировки, конечно, намного престижнее, чем быть членом обычной банды. Вне зависимости от своего положения в хулиганском мире в группировках всегда существовала не слишком заметная, но вместе с тем довольно четкая иерархия. Очевидно, что в определенный момент должен появиться человек, который станет лидером, и зачастую, особенно в небольших группах, это будет либо самый красноречивый, либо тот, кто лучше всех дерется, либо самый уравновешенный, сохраняющий спокойствие в любой ситуации. Однако в самых серьезных мобах, как правило, структура гораздо более упорядоченная.

Настоящие лидеры формируются в среде обычных фанатов. Футбольная ассоциация может сколько угодно считать их врагами номер один, но среди других членов группировки они все равно будут пользоваться уважением. И рядом с ними всегда будут те, кто готов броситься в драку, равно как и те, кто готов спланировать беспорядки. Эти люди и составляют ядро группировки. За ними пойдет большинство рядовых членов моба: те, кто с удовольствием полезет в драку, если у противника нет численного превосходства или если дела складываются в их пользу — эти люди убежденно причисляют себя к важнейшей части лагеря. Последняя группа — это люди, у которых нет никакого желания лезть в драку, но которые готовы затеять все что угодно, если численный перевес будет на их стороне. Влияние и статус моба напрямую зависят от численности каждой из вышеперечисленных групп.

В хулиганской среде существует своеобразный кодекс чести, который проводит границу между дозволенным и недозволенным. Например, если на вас с друзьями напали фанаты другого клуба, то вы не идете в полицию, чтобы написать заявление, а просто ищете возможности отомстить в другой раз. Так все и происходит. И для многих сам факт наличия подобной границы заставляет людей подсознательно воспринимать хулиганство просто как некую игру. Насилие ради насилия нравится далеко не всем, но драться с группой хулиганов, которые подчиняются тем же самым правилам — это совсем другое, причем так думают и победители, и побежденные. Более того, многие фанаты не считают, что совершают нечто противозаконное, поскольку футбольное хулиганство никогда не было тесно связано с настоящим криминалом.

Можно привести простое сравнение хулиганства и вождения в нетрезвом состоянии. Едва ли не все мы хотя бы раз садились нетрезвыми за руль или знаем кого-то, кто это делал, отдавая себе отчет в том, что это противозаконно. Но разве мы бежим в полицию, если видим, что из паба выходит нетрезвый человек и садится за руль? Нет, мы этого не делаем, потому что вести машину в подпитии — это не «настоящее» преступление, и если кто-то в нетрезвом состоянии сядет за руль и его поймают, то мы скажем, что парню «не повезло». Хотя если он кого-то собьет, то мы вполне справедливо осудим его, потому что в этом случае он совершит преступление, которое всеми будет восприниматься как «настоящее». Так же и с хулиганством. С точки зрения многих, это тоже не «настоящее» преступление. Если мы знаем, что какой-то человек — хулиган, разве мы пойдем в полицию? Подавляющее большинство не пойдет. Хотя на самом деле футбольное хулиганство — это жестокое преднамеренное преступление, но благодаря безразличию со стороны многих футбольных болельщиков хулиганы вершат все что хотят, и в большинстве случаев это сходит им с рук. К тому же у них появляется возможность оправдать такое поведение в своих глазах, поскольку всем остальным нет до него дела. Для некоторых людей главная привлекательность хулиганства состоит как раз в безнаказанности. И только когда они оказываются в суде, утратив возможность наслаждаться своей анонимностью, до них наконец доходит, чем они на самом деле занимались, чем рисковали и каковы будут последствия. На деле же все обстоит весьма печально — очень немногие из тех, кто замешан в хулиганстве, когда-нибудь предстанут перед судом. Большинство из них будут продолжать в том же духе, пока не станут старше или пока им это не наскучит.