Книга Золото Ариеля - Элизабет Редферн

Ночью, вечно опасаясь, что грабители явятся за его тайнами, он почти не спал, но продолжал читать о герметических таинствах «Пикатрикса» и об «Изумрудной таблице». Он изучал также движение планет, которые предопределяют не только жизни людей, но рост всего, в том числе и золота. Когда же он все-таки спал, то снилось ему золото. Он жаждал всем своим существом открыть тайну получения камня, которую, как считалось, маг Джон Ди узнал у некоего ангельского вестника перед самой своей смертью и знание о которой, как говорили, умерло вместе с ним. Иногда Альбертус боялся, что тоже умрет прежде, чем овладеет этой тайной.

Мальчик снова принялся раздувать мехи, потому что Альбертус непрестанно твердил ему, что требуется постоянный жар, чтобы питать его варево. Потом на улице залаяла собака, а в дверь снова постучали. Альбертус, бормоча, сам пошел проверить, хорошо ли задвинут засов, чтобы не впускать в комнату надоедливый ноябрьский ветер, который гнал клубы дыма обратно в каминную трубу. Но когда он проверял засов, то услышал, что мужской голос зовет его:

— Мастер Альбертус, мастер Альбертус, вы дома?

Альбертус отодвинул засовы и приоткрыл дверь. Он близоруко прищурился на утреннее солнце, и его морщинистое лицо сморщилось еще больше. За дверью стоял мужчина, молодой человек. Он был одет в поношенное платье из грубой шерстяной ткани, волосы его развевались на ветру, лицо давно не брито. Лохматая золотистая собака стояла рядом с ним, помахивая пушистым хвостом.

— Мастер Альбертус?

— Да. Что такое? — резко спросил Альбертус.

— Я слышал, — сказал незнакомец, — что вы человек ученый…

О нет, нет. Ему не нужны те, кто приходит за его драгоценными тайнами. Альбертус уже готов был захлопнуть дверь, но человек вставил в щель ногу в сапоге.

— Уходите, — дрожащим голосом сказал Альбертус, чувствуя, что подмастерье уставился на них со своего насеста у мехов. — Оставьте меня в покое.

— Сию минуту. Я только хотел задать вам несколько вопросов, — сказал человек. — Вот об этом.

И он вынул лист бумаги, развернул его так, что Альбертус мог прочесть только часть написанного.

«Ариелю я дам дар золота…»

Альбертус быстро поднял на него глаза.

— Где вы это взяли?

— Это важно?

— Вы изучаете Великое Искусство? Вы мастер?

— Я ничего в этом не понимаю, — ответил человек. — Я просто хочу узнать, что означают некоторые слова. И кто такой Ариель.

Альбертус сделал презрительный жест. Уже в четвертый раз за последние дни к нему прорывались жулики, притворяющиеся студентами-алхимиками. Они обычно либо просили у него помощи, либо пытались продать ему какой-нибудь фальшивый рецепт. Он подозревал, что зачастую причиной их появления было желание ограбить его.

— Ариель, — сказал он с жаром, — это ангел Божий, который боролся с Иаковом на лестнице, ведущей в небо, как мы, истинные труженники, должны каждый день бороться с шарлатанами.

— Имеет ли письмо какую-либо ценность?

— Ваше невежество — ответ на ваши же вопросы, сэр! То, что принадлежит вам, не может иметь никакой цены; само нахождение вещи в ваших руках доказывает, что она ничего не стоит! Поиски философского камня — это приготовление духа, призвание к высшему; а теперь уходите с вашим так называемым рецептом и дайте мне поработать…

Он попытался закрыть дверь, но человек был силен и молод. Его нога все еще оставалась в щели, и плечо тоже.

— Хорошо, — сказал молодой человек. — Пусть я ничего не стою, но скажите мне только — все ли они такие, эти рецепты изготовления золота? Все ли они говорят о Благородных Принцах и Скорпионах?

— Убирайтесь, иначе я позову констебля! — крикнул Альбертус.

Но человек, сунув письмо в карман куртки, протиснулся в комнату. Он быстро огляделся и схватил теплый стеклянный тигель, в котором содержалась самая старая и самая ценная из смесей Альбертуса. Он поднял тигель над плиточным полом и взмахнул им.

— Нет, — закричал Альбертус, — нет…

— Тогда отвечай на мой вопрос, старик. Что означает в алхимии Благородный Принц?

Альбертус с ужасом смотрел на висящий в воздухе тигель. Подмастерье съежился, раскрыв рот.

— Многие философы говорили о Благородном Принце, — дрожащим голосом сказал Альбертус. — Осторожнее, умоляю вас! Это символ рождения новой жизни после жертвы, расцвет драгоценной смеси после прокаливания.

— Что такое прокаливание?

Человек поднял тигель выше, держа его за горлышко. Альбертус сказал, запинаясь:

— Все философы начинают свою работу с процесса прокаливания. Исходный материал должен быть нагрет в запечатанном сосуде со spiritus vini; прошу вас — мой тигель…

— В запечатанном сосуде.

Человек кивнул, все еще помахивая тиглем.

— Что такое исходный материал?

— Это навоз, — в отчаянье выговорил Альбертус. — Навоз, который валяется на улицах.

Незнакомец фыркнул.

— A spiritus vini?

— Винный спирт, дистиллированная жидкость, как вам угодно… Умоляю, осторожнее — этот сосуд очень ценен…

— Скажите, что такое Скорпион.

— Скорпион? Эго есть в вашем письме? Я незнаком с этим алхимическим термином.

Человек поставил тигель. Альбертус глубоко вздохнул. Пришелец еще раз просмотрел свою бумагу; потом окинул взглядом тигли Альбертуса, увидел явную бедность его жилища и одежды и спросил:

— Как долго вы пытаетесь найти философский камень?

— Всю жизнь.

Человек сказал удивленно:

— Всю жизнь! Ради этого. Ладно. Qui non intelligit aut discat aut taceat.

Он сложил листок и пошел к двери, где его терпеливо поджидала большая золотистая собака.

И вдруг все изменилось, потому что старый Альбертус побежал за ним — не для того, чтобы захлопнуть дверь и задвинуть засов, но чтобы окликнуть его с мольбой:

— Сэр. Прошу вас. Что вы сейчас сказали?

Молодой человек, уже вышедший в проулок вместе с собакой, обернулся в некотором удивлении.

— По латыни? Это просто слова из этого письма.

И он пошел дальше.

Альбертус дрожал. Он с мольбой протянул к нему свои скрюченные пальцы и позвал:

— Возможно, я смогу помочь вам с вашим письмом, в конце концов. Прошу вас. Если бы вы пожелали показать мне побольше…

Но незнакомец уже не слышал его, потому что он и его собака быстро исчезали в лабиринте переулков, которые лежали за Крукд-лейн. Альбертус в отчаянье спешил за ними, хромая, но вскоре они уже исчезли из виду. Альбертус вернулся в дом, где дал затрещину мальчишке, подошедшему к двери поглазеть, и сердито велел ему вернуться к мехам. Потом заходил взад-вперед, бормоча: