Книга Полуночный поцелуй - Ширли Джамп

— Тем не менее ты ей всегда очень нравился.

— Сначала да, но, когда мы расстались, твоя тетушка вычеркнула меня из списка самых любимых людей.

Дженна вздохнула и опустила взгляд на руки Стоктона, сжимающие чашку. Сильные, большие руки с выступающими дорожками вен и длинными красивыми пальцами. Сегодня он провел ими по ее щеке, прежде чем поцеловать. Почему он поцеловал ее? И почему глубоко внутри она хочет, чтобы он сделал это еще раз? Неважно. Когда все закончится, она вернется в Нью-Йорк, а Стоктон останется в Ривербенде. Их маленькое путешествие в прошлое закончится, и каждый снова будет жить своей жизнью.

— Давай посмотрим меню, — сказала Дженна, открывая блокнот.

Если Стоктон и был удивлен резкой сменой тем, он не показал этого и тут же включился в обсуждение:

— Эунси и Бетси простые люди. Я думаю, им понравятся знакомые и понятные блюда. — Он достал из портфеля копию меню «Растики» и развернул его перед Дженной. — Я бы предложил начать с лазаньи под соусом бешамель, салата «Цезарь» и бесконечного количества свежеиспеченного хлеба. Эунси заказывает у меня корзинку хлеба каждое воскресенье и заставляет Бетси ехать за ней через весь город, — с улыбкой пояснил он.

— Звучит неплохо, — кивнула Дженна, записывая предложения Стоктона просто для того, чтобы сосредоточиться на чем-то кроме него.

За десять минут они составили меню для праздничного обеда. Стоктон явно делал это раньше, к тому же он знал все любимые блюда Эунси, поэтому предложил в качестве закуски жареные равиоли, с которых Эунси начинала каждый заказ в «Растике», а на десерт помимо праздничного торта добавить на выбор два десерта, потому что «Эунси настоящая сладкоежка». Дженне оставалось только улыбаться и кивать: она уже видела, как будет сервирован праздничный стол и какие цвета будут преобладать в украшениях зала.

— Неудивительно, что твой ресторан процветает, — улыбнулась она. — Шеф-повар, который столько знает о вкусах своих клиентов, не мог не преуспеть.

— Я живу здесь так давно, что все в Ривербенде для меня как члены семьи, — ответил Стоктон и вдруг тихо добавил: — Этот город не так плох, как ты думаешь, просто дай ему шанс доказать это.

— Тебе легко говорить, ведь это не о тебе всю жизнь шептались по углам.

— Сколько еще ты собираешься позволять кучке идиотов отправлять тебе жизнь? — возмутился Стоктон.

— Знаешь, однажды в магазине женщина сказала мне, что это счастье, что моя мать умерла. Счастье! Потому что она принесла много бед окружающим ее людям.

— Некоторые люди просто не догадываются, что им лучше держать рот закрытым! — рыкнул Стоктон, сжав кулаки.

— Все только и делали, что твердили, какая это трагедия, что маленькая дочь Пирсонов потеряла все из-за матери, которая пыталась сбежать с любовником. — Голос Дженны дрожал от едва сдерживаемых эмоций.

Стоктон протянул руку и накрыл ее ладонь своей. Его успокаивающее прикосновение вселяло уверенность и ощущение комфорта, которое мог дать ей только старый друг, знавший ее так же хорошо, как и себя самого. Почему они перестали быть друзьями? Неужели их разрыв был настолько ужасен, что разрушил даже дружбу?

— Но во всем этом не было твоей вины, Дженна, — уверенно сказал Стоктон. — А те, кто так думал, идиоты. Слышишь меня? Ты ни в чем не виновата.

— Да, но… Люди твердили, что если бы мой отец не женился на моей матери и у них не родилась бы я, он до сих пор был бы жив. Все любили Джо Пирсона и, когда он умер, обвинили в его смерти мою мать, но, так как она тоже была мертва, перенесли свою обиду на меня.

— Люди меняются, Дженна.

— Не все, — покачала головой она, вспоминая назойливые шепотки за спиной.

Конечно, были в городе и люди, которые в момент трагедии предложили ей помощь — они собирали для нее одежду, обувь и игрушки. Но никакая материальная помощь не могла оправдать Ривербенд в глазах девочки, которую терзали шлейфом следующие за ней сплетни и слухи.

— Если я останусь здесь, я всегда буду прежде всего дочерью Мери Пирсон, а я хочу оставить этот период своей жизни позади и больше не вспоминать о нем.

Стоктон накрыл ладонь Дженны своей:

— Ты всегда будешь Дженной Пирсон из Ривербенда, штат Индиана. И мне кажется, это совсем не плохо. Это значит, что у тебя есть корни, наследие и масса людей, которые готовы прийти к тебе на помощь, если у тебя хватит духу попросить.

— Ты любишь этот город, Стоктон. А я нет. Так что, пожалуйста, перестань расписывать мне прелести Ривербенда, я все равно не смогу оценить их по достоинству.

Он немного помолчал, размышляя.

— А что ты делаешь завтра утром? — вдруг спросил Стоктон, и Дженна была благодарна ему за решение сменить тему.

Похоже, он понял, что ему не удастся доказать ей, что Ривербенд — это просто другое название рая.

— Собираюсь пройтись по магазинам и выбрать украшения для предстоящей вечеринки.

— Надеюсь, это может подождать пару часов? Я хочу тебе кое-что показать.

— Но я должна…

— Ты должна пойти со мной. Обещаю, на этот раз никакого катания на коньках.

Дженна невольно улыбнулась:

— Хорошо, но знай, если я не успею выполнить свою работу вовремя, это будет исключительно твоя вина.

— Я прошу всего о двух часах, — лукаво улыбнулся Стоктон.

Черт побери, это звучало так соблазнительно. Он сам по себе был воплощением соблазна, которому Дженна за долгую историю их отношений так и не научилась противостоять. Она собиралась всячески избегать Стоктона, а вместо этого провела вечер на его кухне, каталась с ним на коньках, целовалась и теперь вот строит совместные планы на следующее утро. Она знала, что должна сказать «нет», но одного взгляда на его чувственные губы, безупречные скулы и светло-голубые глаза было достаточно, чтобы произнести совершенно иные слова:

— Во сколько?

— В восемь тридцать в моем ресторане, — с готовностью ответил он.

— Я там буду, — пообещала Дженна.

Глава 9

Стоктон сидел за барной стойкой своего ресторана, допивал четвертую за сегодняшний день чашку эспрессо и ждал Дженну. Он надеялся, что концентрированный кофеин немного поумерит нервозность, которая каждый раз одолевала его перед встречей с Дженной.

Этой ночью он почти не спал, вспоминая их с Дженной поцелуй. Он был таким… сладким, потрясающим, незабываемым. Когда у него истощился запас прилагательных, Стоктон немного поумерил свои восторги и начал ругать себя за безответственный и необдуманный поступок. Вот только когда дело касалось Дженны Пирсон, здравый смысл зачастую подводил его, не выдерживая конкуренции с бурлящими в душе эмоциями. Он знал, что должен был держать дистанцию, но вновь был околдован ее улыбкой, изумрудными глазами и обаянием, перед которым невозможно устоять.