Книга Смерть особого назначения - Виталий Романов

Руди украдкой вздохнул. Он прекрасно понимал, что «Анаконде» сейчас приходится тяжелее. Им отдана команда стать щитом для «Каракурта». Им умирать первыми, если нарвутся на заслоны фринов, если по их следам пойдут карательные отряды чужих.

Возможно, потому Гайгер и вспоминает что-то абсолютно другое, не связанное со спецназом...

Руди пошевелился, чуть меняя позу, чтоб расслабить затекшую спину. Вновь кивнул другу, в десятый или пятнадцатый раз соглашаясь с тем, что команда Гайгера лучшая из всех, когда-либо существовавших в освоенном человечеством пространстве. При этом Вебер почти не слушал Стефана, больше смотрел по сторонам, на товарищей.

...Майор Эспозито, командир «Каракурта», склонился над картой и застыл – так, словно не знал наизусть возможные маршруты движения через гнилые топи и пытался второпях заучить план. А может, мысленно был уже там, в болотах Саванга? Вместе со своей группой, которая вышла к батареям «Вулканов» и успешно уничтожила секретные орудия?

В любом случае «Каракурту» предстояло проделать все это по-настоящему, а не в воображении майора Эспозито.

В отличие от командира их группы майор Быков из «Анаконды» над планом не сидел. Он замер в кресле, откинув голову на мягкую спинку и расслабившись. Сразу было понятно, что Владислав – профессионал высочайшего класса, за спиной которого осталось множество выигранных поединков.

Впрочем, Вебер и раньше знал об этом, просто сейчас лишний раз убедился, что прикрывать их будут лучшие. Считаные командиры боевых групп смогли бы вот так «растечься» в кресле, зная о том, что вскоре за твоим подразделением начнут гоняться карательные отряды пришельцев...

Быков словно почувствовал взгляд Вебера, приоткрыл глаза. Посмотрел на капитана из «Каракурта» и вдруг странно улыбнулся. Улыбка показалась Руди какой-то неправильной – мальчишеской, немного насмешливой, и она тут была абсолютно не к месту.

– Ты чего? – спросил Руди, перебивая Гайгера, который все никак не мог закончить рассказ об эпизоде, когда судья финального матча обязан был назначить пенальти в ворота соперника.

Стефан враз умолк и тоже посмотрел на командира.

– Ничего-ничего, – успокоил Быков и подмигнул капитану «Каракурта». – Просто вдруг вспомнил, как ты сцепился с Кирой Соболевским.

Руди сразу набычился, помрачнел, а Гайгер стал украдкой, из-за спины друга, показывать командиру «Анаконды», что не следовало поднимать такую тему.

– Волк ты, Вебер, – майор все-таки закончил мысль. – Волк. Злой, готовый рвать глотки за свое. Но это хорошо. Только сильный зверь сумеет сделать на Саванге то, что нужно...

И Владислав закрыл глаза, вновь откинулся на спинку, словно не сомневался, что поступил правильно. Командир «Анаконды» ничуть не беспокоился за себя, хотя прекрасно знал горячий характер Вебера. Руди мог запросто накинуться с кулаками на любого, кто посмел его зацепить.

Однако майор не боялся. Во-первых, просто не боялся. Во-вторых, отлично понимал, что капитан Вебер – профи. Он может размахивать кулаками, да, но не здесь и не сейчас...

Остаток пути просидели, медитируя каждый по-своему. Жак Монтегю из «Каракурта» и Максим Полещенко из «Анаконды» тупо пялились в одну точку, мыслями находясь где-то невообразимо далеко. Тадеуш Поулеску и вовсе превратился в статую. Лейтенант Аверинцев – самый молодой офицер из группы Быкова – нервничал, хоть и пытался скрыть это. Он раз пятнадцать вытаскивал десантный нож, чтобы пальцем проверить остроту лезвия. Затем убирал тесак, но спустя несколько минут картина повторялась: Алексей доставал жало из ножен и начинал пальцем поглаживать сталь.

В конец концов Вебер не выдержал.

– Затупился! – буркнул он довольно громко.

– Что? – Мозг не включился, Аверинцев даже не сразу понял: капитан обращается к нему.

Потом лейтенант помрачнел, насупился, на щеках выступили красные пятна – Алексей сообразил, что капитан из «Каракурта» прикалывается над ним.

Тем не менее Аверинцев отвечать на реплику не стал, спрятал нож, замер в кресле в такой же позе, как командир, – откинувшись на спинку, с закрытыми глазами.

Однако долго посидеть а-ля Быков ему не дали: на пороге десантной капсулы появился один из пилотов «Иглы».

– Подходим! – известил он. – Собирайтесь. Пока все идет по плану, дальние радары не использовали, со штабом не переговаривались, соблюдали режим радиотишины. Надеюсь, фрины о нас не пронюхали.

– Хорошо бы, – ответил Эспозито, мигом сворачивая карту и выпрямляясь в кресле. – Будет здорово, если сумеем десантироваться незаметно.

– Постараемся, – лаконично отозвался пилот «Иглы». Он и сам прекрасно понимал: скрытность подхода – гарантия того, что у бойцов «Анаконды» появятся какие-то шансы остаться в живых. – Закрепляйтесь, через пару минут начинаем маневр...

Дважды просить никого не требовалось – спецназовцы отлично знали, что за болтанка начнется, едва десантная капсула отделится от корабля.

– Удачи! – Офицер «Иглы» поднял сжатый кулак, давая товарищам последнее напутствие, но на его жест взмахом ладони откликнулся только Быков.

Остальные сосредоточенно возились с основными и резервными карабинами страховочных ремней.

Тяжелая керамопереборка с лязгом захлопнулась, теперь корабль был наглухо отделен от «бочки» – так спецназовцы называли десантный модуль, в котором им предстояло пережить несколько неприятных минут.

А потом капсула отделилась от «Иглы» и начала свободное падение на Саванг. Как водится в таких случаях, спустя десяток-другой секунд «бочку» начало вертеть то по часовой стрелке, то против, а потом к «приятным сюрпризам» добавилось вращение через голову.

– Ой, мама! – пробормотал Тадеуш Поулеску, который тяжелее других переносил «рваные» перегрузки, с резкой сменой векторов движения.

Впрочем, неприятные ощущения продолжались не очень долго: по команде с «Иглы» сработала автоматика капсулы, в две стороны выдвинулись небольшие стабилизаторы, выравнивая полет «бочки».

– Значит, прошли верхние разреженные слои, – с трудом проговорил Быков.

Он, как и семь товарищей, висел на страховочных ремнях, борясь с тошнотой – их небольшой кораблик тормозил трением об атмосферу. Спустя минуту начала потрескивать керамозащита второго уровня – скорее всего, внешняя оболочка уже горела в плотных воздушных слоях, сияя, как новогодний фейерверк.

И тут капсулу вновь сорвало в беспорядочное хаотическое падение. Десантники поняли, что за пределами внутреннего отсека, в котором они укрывались, уже не осталось ни бронекерамики верхнего слоя, ни толстых крылышек-стабилизаторов, ни умной автоматики, регулирующей режим падения на Саванг. Последнее, что сделал умиравший посадочный автомат, – отстрелил «скорлупки» внешнего защитного слоя и выбросил парашют.

У «пассажиров» потемнело в глазах – от резкого перепада скоростей на рывке. Впрочем, купол, хоть и был изготовлен из специального тканеметалла, не мог решить задачу посадки. Он лишь давал людям необходимую паузу, чтобы те успели принять командование на себя.