Книга До последней капли - Андрей Ильин

Ответ пришлось выслушивать через помощника, который, как в фильмах на историко-революционную тему, зачитал ответную телеграмму вслух.

— Рад был вас услышать, Александр Александрович. Хочу успокоить ветеранов МВД, сообщить, что строительство было приостановлено в силу не зависящих от нас причин, и заверить в том, что в самое ближайшее время оно будет продолжено. Мне всегда были небезразличны нужды и чаяния ветеранов войны и труда, что нашло отображение в моей программе…

Миролюбивый тон ответа Сан Саныча не успокоил. Признаком благополучия могло служить только немедленное возвращение строителей на свои рабочие места. Слова — это всегда только слова. За ними, как за дымовой завесой, может скрываться все что угодно.

Что же могло их заставить приостановить ремонтные работы? Что они придумали такого, о чем не может догадаться Сан Саныч?

Что?

Всякое изменение в боевой обстановке, которому пока нет объяснения, следует истолковывать как опасность. Такую мысль не уставал вдалбливать в стриженые головы новобранцев первый его командир, старшина разведроты, и многие командиры после него. Неизвестность — это всегда угроза.

Резкое изменение в поведении противника может в том числе означать и отход на заранее подготовленные позиции, но может и подготовку к широкомасштабному наступлению. Чаще всего к наступлению. Причем в самом неожиданном месте.

Даже исчезновение одной-единственной полевой кухни в ближних тылах должно настораживать настоящего разведчика. Даже переставший добавляться в выгребную яму мусор!

А тут пропажа двух бригад строителей в полном составе, со всей приданной техникой. Полное оголение фронта!

Ничего, кроме беды, это сулить не могло. Не сегодня-завтра грянет какой-нибудь гром! Не может не грянуть! И только дурак командир или совершенный разгильдяй не использует остаток отпущенного ему времени на проверку и укрепление своей обороны. Только оценивший свою жизнь и жизнь своих товарищей в копейку не проверит оружие и не подтащит поближе к переднему краю побольше боеприпасов.

Оборона начинается с проверки и приведения в порядок оружия. Только оружие способно продлить век человеческий на войне. Если война начата.

Только исправное оружие и выкопанные в полный рост окопы.

Сан Саныч решительно встал и прошел на полуотремонтированную кухню. Он приблизился к раковине и посмотрел на свой старый, прослуживший ему много лет гусак. Гусак был так себе: толще, чем обычный, сваренный в месте перегиба. Но Сан Саныч говорил, что к нему привык, и не снимал, даже когда менял смеситель и раковину.

Сан Саныч открыл кран с холодной водой. Но хотя он открутил вентиль полностью и хотя гусак был толще обычного, вода из него текла слабо. Гусак следовало прочистить. Сегодня. Дольше тянуть было невозможно.

Сан Саныч свинтил гусак и спилил верхнюю, изогнутую дугой часть.

Из гусака выпал ствол.

В ванной Сан Саныч отвинтил закрашенные гайки, крепящие заглушку в канализационном стояке. И, глубоко засунув в трубу руку, вытянул заплавленный в несколько слоев полиэтиленовой пленки корпус пистолета.

Все прочие мелкие детали он отыскал в слесарном ящичке, где хранились шурупы, гвозди и прочие железки. Они лежали там внавал среди хлама, и никто никогда бы, если бы не искал специально, не признал в них части боевого оружия.

Патроны Сан Саныч высыпал из разломанных надвое алюминиевых лыжных палок, хранящихся вместе с лыжами в кладовке.

Он поставил на место боек, курок, боевую пружину, ввинтил густо смазанный маслом двукратно вороненый, чтобы лучше противостоять влаге, ствол, защелкнул в ручку обойму, взвел затвор.

Пистолет действовал исправно. Конечно, оружием его, учитывая малые размеры, назвать можно было только условно, но другим Сан Саныч не располагал. В конце концов не от одних только боевых характеристик зависит убойная сила оружия. Но еще и от рук, в которых оно находится. В опытных пальцах и авторучка может быть смертельно опасна.

Только на свой боевой опыт Сан Санычу и приходилось рассчитывать. И еще на мастерство немецких оружейников. Пистолет был ручной работы. Трофейным. Хотя вряд ли это слово что-то скажет людям, не нюхавшим фронта.

Снятым с трупа, что ли?

Нет, взятом на штык. То есть в бою. Из этого пистолета немецкий полковник, захваченный во время разведрейда, чуть не убил Сан Саныча. Но не убил. Не успел.

Пистолет Сан Саныч взял себе на память и никогда даже не предполагал, что будет использовать его по назначению. Кому нужна эта хлопалка при наличии настоящего оружия? Боевой сувенир провалялся в планшете всю войну и много лет в столе — после. Выйдя на пенсию и лишившись служебного удостоверения, Сан Саныч от греха подальше разобрал пистолет на части, которые спрятал в самых разных местах. Не мог он, фронтовик и разведчик, выбросить с таким изяществом исполненное оружие. Но и не мог, как пекущийся о соблюдении законов работник органов правопорядка, хранить его без соответствующего разрешения. На хранение кусков металлолома разрешение не требовалось.

Теперь куски соединились. В оружие ближнего (дай Бог с десяти метров в цель попасть) боя.

Дело оставалось за малым — за противником. Сан Саныч был уверен, что не сегодня, так завтра его враги тем или иным образом проявят себя. Скорее всего они придут сюда, в так и не отремонтированную квартиру. Придут, чтобы раз и навсегда выяснить отношения с ее хозяином. Едва ли они начнут выяснения сразу с рукоприкладства. Но закончат им почти наверняка. Вот на этот случай Сан Санычу и нужно личное оружие. Продержаться до подхода основных сил. Как на фронте.

Дискета у него, и придут они только сюда!

Но Сан Саныч ошибся. Враги пришли не в его квартиру. Враги нанесли удар совсем не в том, где ожидалось, месте.

Глава 11

Сан Санычу позвонил Прохоров.

— Здравствуй, Полковник. Не знаю, насколько тебя может заинтересовать моя информация, но у Семена пропала внучка. Вместе со снохой. Они предполагают, что она решила поиграть на нервах супруга и потому, не предупредив, съехала к подругам.

— Когда они пропали?

— Двое суток назад.

Двое суток назад квартиру Сан Саныча покинул последний рабочий.

— А записки никакой не было? Ну, мол, не могу больше терпеть. Или что-нибудь в этом роде?

— Нет. Ничего.

— Подруг обзванивали?

— Кажется, нет. Ты считаешь, что это серьезно?

— Трудно сказать. Но лучше предполагать худшее.

Сан Саныч внутри себя был уверен, что происшедшее — не случайность. Слишком сближены сроки «окончания» ремонта и исчезновения снохи Семена.

Удар по ближним родственникам — это новый ход преступников! Они должны были действовать именно так. Шантажом против шантажа.