Книга Ударная война - Сергей Зверев

– Потерпите. Мне тоже это не совсем по душе. Одно радует – хоть выспаться можно будет.

* * *

– Петрович, ты когда черемуху уберешь? Спать невозможно!

Соседка, подбоченившись, стояла возле забора и гневно взирала на пожилого мужичка, что копался в своем огороде; сорняки совсем одолели, вовсю хозяйствовали на грядках и гнобили полезные растения.

Успокаиваться не собиралась:

– Петрович, я тебе говорю! Окно нельзя открыть, голова болеть начинает, сруби ее!

Мужичок разогнул задубевшую спину, тоскливо вздохнул, утерев пот с лица. Игнорировать возможности не было, соседка все равно достанет, такая уж она баба, плешь проест любому, только дай повод.

Посмотрел на нее. Поморщился:

– Вот она тебе сдалась, Макаровна? Десятый год цветет, и ничего.

Соседка в еще большую злость пришла, чуть ли не кричала:

– Я тебе все десять лет об этом говорю! А ты что? Отмахиваешься да вновь свое делаешь! Спили это проклятое дерево, иначе…

– Иначе сама спилишь? – он усмехнулся, решив немного позлить настырную женщину.

– Или как?

Соседка тряхнула забор, зло и порывисто. Пригрозила:

– Ах ты пень старый! Да я тебе все волосы повыдергиваю! Я на тебя в милицию заявление напишу!

– Пиши, пиши. Нигде не сказано о том, что черемуха вредна для жизни.

– Спили дерево, старый пень! В последний раз говорю! Спать невозможно, голова болит от цветения, окно на ночь не откроешь!

Мужичок на нее в этот момент не смотрел, его внимание привлек только что подошедший к калитке почтальон; приветливо помахал рукой, морщась от воплей соседки, глядел сочувствующе и понимающе. Крикнул:

– Письмо тебе, Петрович, забери.

Макаровна еще много чего вслух озвучила, но видя, что ее слова толком не воспринимаются, более того, ее вообще никто не слушает, еще раз тряхнула ветхий забор, разделяющий огороды, сердито сплюнула и отошла. Собиралась действительно пойти в милицию и написать заявление на упрямого соседа.

Сам же сосед получил от почтальона конверт, вскрыл его, пробежался глазами по тексту, почесывая затылок. Еще раз прочитал. Затем, удивив почтового работника, живенько подхватился и скрылся в доме, позабыв про прерванную прополку сорняков.

На лице было встревоженное выражение, словно прочитал что-то нехорошее или получил какое-то плохое известие.

Через полчаса Петрович уже был полностью одет и собран в дорогу. Закрыл дом на замок, выгнал из сарая свой старенький автомобиль, куда-то явно спешил, даже не прихрамывал, как обычно. Соседка попыталась было вновь завести разговор про ненавистную черемуху, но на нее даже не взглянули. Принялась с новой силой костерить на все лады, только видела, что успеха это не приносит. Выругавшись напоследок, как бы оставляя последнее слово за собой, пошла в избу.

Петрович спешил. Давний друг, полковник Косарев, обращался за помощью и просил встретить группу из трех человек, используя обычные методы шифровки. Встретить, вооружить и помочь перехватить ядерный боеприпас, который, скорее всего, проследует именно через Благовещенск. Хоть и была просьба несколько отличной от специализации Петровича, но, как сообщил полковник, надеяться больше не на кого.

* * *

– В общем, мужики, расклад такой.

Лавров дождался, пока остальные выберутся из вертолета, на котором они преодолели первый этап пути – до Ростова, придирчиво осмотрел группу. В полете разговаривать возможности не было, шумно, поэтому только сейчас предоставился шанс, да и спали оба старлея без задних ног, не до осмысления и понимания. Сам же майор не сомкнул глаз во время полета, все обдумывал полученную информацию, раскладывал ее по полочкам и делал кое-какие прикидки предстоящей операции.

Он с неудовольствием глянул на сонного Кравцова, и тот мигом проснулся, даже встряхнулся, отгоняя сон. Майор продолжил:

– Расклад такой. Покупаем билеты до Хабаровска, но выходим в Белогорске, это практически рядом с Благовещенском.

Никитин перестал разглядывать летное поле аэродрома, непонимающе посмотрел на старшего группы:

– Белогорск? Но разве…

– Это узловая станция перед Благовещенском, поясняю, там поезда некоторое время стоят в тупиках. Вот и будет возможность проверить составы. К тому же подорвать там будет сподручнее, БАМ как-никак, а нам нужна именно огласка, дабы у нашего временного начальства была возможность в открытую наведаться на место диверсии. С этим ясно, старлей?

Никитин кивнул.

– Яснее некуда.

– Отлично.

Кравцов оглянулся на вертолет: лопасти вращались все медленнее и медленнее, ветер в спину затихал. Поинтересовался, посмотрев на майора и перестав удерживать кепку:

– А кто четвертым-то будет? В папке ничего указано не было?

Лавров пожал плечами.

– Местный какой-то. Когда прибудем в Белогорск, он сам на нас выйдет, надо только снять номер в гостинице и дать объявление в местную газету о покупке козы.

– Козы? – Кравцов хмыкнул. – Почему коза-то?

– А что ты хотел, старлей? – Лавров тоже ухмыльнулся. – Это же разведка, у них и похлеще бывает. Радуйся, что коза, а не… не объявление о знакомстве с очаровательной местной дамой, например. Тебя как завидят, так в очередь выстроятся. Откроешь дверь номера, а на пороге… а там десяток наиболее скорых на сборы. И это еще только начало.

Кравцов посмотрел на скалящегося Никитина. Выругался неслышно. Закончил уже громче:

– Ладно, пусть будет коза.

Навстречу, через летное поле, направлялась тонированная «Газель». Десантники притихли, инструкции обязывали разговаривать о предстоящей операции только между собой, посторонние уши были крайне нежелательны, от секретности напрямую зависел успех. Даже в поезде следовало соблюдать осторожность, еще неизвестно, кто окажется соседом по купе. Майор подумывал ехать раздельно, в разных вагонах, но самому этого не очень хотелось: все-таки путь был приличным, и за это время действительно от тоски взвоешь.

Машина подъехала, развернулась за спинами и, поравнявшись, остановилась. Десантники залезли в салон. Захлопнули дверь. Внутри наблюдался неприметного вида гражданский, в черном деловом костюме, предъявивший удостоверение сотрудника характерного ведомства. Малоразговорчивый, вернее весьма краткий, ничем не отличался от тех двух, что подошли к пограничному вертолету несколько часов назад.

Раскрыл черный кейс, взяв его с сиденья рядом. Внимательно оглядел десантников и выдал каждому новый паспорт. Оказалось, что ничем не отличались от прежних, только что даты рождения были изменены на несколько лет, место рождения вообще за тысячи километров от прежнего, да серия в паспорте была другой, а в остальном все то же самое.