Книга Срок для Бешеного - Виктор Доценко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так это же беззаконие?! — воскликнул Савелий.
— Чему ты удивляешься? Ты лучше покажи мне, где у нас есть справедливость? Беззаконие… — Он со злостью тряхнул головой, встал со скамьи и начал нервно ходить перед Савелием. — Ты помнишь второго помощника капитана?
— Касымова? Конечно, помню! Неплохой мужик…
— Неплохой? — со злостью воскликнул Кошка, хотел что-то сказать, но махнул рукой. — Прав тот, у кого больше прав!.. Ты думаешь, что менты не знали о сегодняшней заварухе? Еще как знали… Здесь многие дорожку к кумовьям протопали за пачуху чая…
— Знали и не вмешались? Что-то не верится… — нахмурился Савелий.
— Да потому и не вмешалась, что знали и о том, что здесь Король замешан…
— Странно, выходит, вор в законе как бы на руку местам?
— Чудак ты, Говорок, это называется военный нейтралитет… Им выгодно чужими руками жар загребать… Выгодно, чтобы зеки между собой перегрызлись… Это как рыбку ловить в мутной воде… А Король справедлив! Знаешь, сколько он, мужиков отмазал? А наряды? Не дает мужиков в обиду! — с пафосом произнес Кошка и вдруг добавил: — Хитрый он… — Тут же спохватившись, сам себя перебил: — А здорово ты их разделал! Я слышал, конечно, ребята на судне говорили, как ты их обучал, но чтобы так…
— Да ерунда все это… Ладно, идем спать, а то мне завтра пахать…
— И то… — Кошка поморщился. — Я-то могу поваляться… Ладно, держи краба и заходи ко мне: лекальщик уже в курсе, будет выпускать тебя…
Савелию долго не спалось: какие-то странные и непонятные ощущения охватили его. Вновь и вновь мысли возвращались к происшедшему. Нет, ему совершенно не было жаль тех, кого, вероятно, покалечил: с волками жить — по-волчьи выть! До жути было неприятно, словно пришлось прикоснуться к чему-то грязному и мерзкому. Господи! Неужели ему всю жизнь предназначено сталкиваться, с подобной пакостью? Эх, люди! Люди? Разве это люди? Оказаться бы на каком-нибудь необитаемом острове, чтобы никого рядом! Никого! Один!.. Красота!.. Да Робинзон просто идиот! Чего ему не хватало? Чему завидовал? К чему стремился? К людям?.. Людям… Эти люди могут предать, подтолкнуть к пропасти, даже уничтожить, вместо того чтобы протянуть руку помощи и спасти! Жди, как же…
Зачем он ушел тогда с моря?.. Морс! Что может быть прекраснее?! Прикрыв глаза. Савелий тут же увидел его, ощутил солоноватый привкус морского воздуха, скользкую палубу траулера, которая, словно живая, готова а любой момент опрокинуть тебя, сбить с ног в штормовую погоду. А с чем можно сравнить чувство, появлявшееся, когда после долгих дней неудачного лова неожиданно вытаскиваешь из воды полный трал морского серебра: живого, трепещущего от возмущения, что вырвано из привычной морской стихии? Какое счастье испытываешь всякий раз, какую тревогу и волнение ощущаешь, когда приближается день возвращения к родным берегам, к порту приписки судна!..
А все-таки интересная фигура этот Король! Вор в законе!.. Не прост, ох, не прост! Что позволяет ему объединять окружающих его людей и руководить ими? Старый, дряхлый, а поди же ты? Сильная натура, уверенный в себе человек… Привыкший повелевать… За версту ощущаешь в нем силу духа! А в местах лишения свободы как нигде нужна поддержка, доброе слово… А он, видно, хороший психолог: на одного рыкнуть, другого погладить, с третьим посоветоваться… Стоп! Совсем забыл в суете: он же четко сказал о Воланде! Значит, действительно они связаны! ОНИ и сюда добрались… Значит, боятся чего-то… Но чего? Чего?.. Че… Постепенно усталость сморила Савелия, и он забылся тревожным, неспокойным сном…
На следующее утро Савелий не слышал ни сигнала подъема, ни того, как отряд ходил на завтрак, спал крепким сном. Те, кто был свидетелем ночного инцидента, реагировали по-разному, заметив, что Савелий не встал «по подъему», нарушив тем самым режим содержания, — одни злорадно поглядывали, ожидая возмездия за нарушение, другие завидовали ему, уверенные, что это он демонстрирует «независимость», третьи просто боялись разбудить, хотя и жалели его…
— Жулики! Выходим на проверку! Быстро! — приказал завхоз и начал прохаживаться по проходу, поторапливая замешкавшихся. Неожиданно увидев спящего Савелия, крикнул:
— Тебя что, подъем не касается?
— Не кричи! — буркнул Савелий, проснувшись, затем откинул одеяло и начал спокойно и не торопясь одеваться.
— Тебе не кажется, что ты развел слишком буревую деятельность, а? — разозлился завхоз.
Все вокруг притихли, внимательно ожидая, чем кончится стычка между строптивым новичком и завхозом, которого многие побаивались: от него зависела жизнь в отряде. Он мог «отмазать» у начальника отряда провинившегося от наказания, а мог, наоборот, «устроить» наказание, если кого-то невзлюбил. Короче говоря, с ним старались не портить отношений.
— И что дальше? — ухмыльнулся Савелий, продолжая одеваться.
— Смотри: тебе жить… — многозначительно произнес завхоз и снова закричал: — Чего уставились? Быстро выходим! — Потом повернулся к Савелию и негромко, но чтобы слышали окружающие, бросил с ехидной усмешкой: — До отбоя переберешься на третий ярус! Ясно? Вот так… — Он пошел к выходу.
Савелий хотел что-то возразить, но покачал головой и промолчал: вот и реакция на ночные события… Интересно! Завхоз спит у себя в каптерке, а ему уже все известно! Разведка… Но Савелий удивился другому: блатные получили отпор, а «сука» вдруг недовольна… Есть о чем подумать…
Когда он едва не последним выходил из секции на проверку, к нему подошел завхоз.
— Говорков, на вахту! — крикнул он, словно Савелий находился в конце секции, а не в двух шагах от него.
— Зачем?
— Там узнаешь! — многозначительно ухмыльнулся тот…
Постучав в дверь комнаты дежурного помощника начальника колонии и услышав «Войди!», Савелий переступил ее порог, прикрыл дверь и невозмутимо доложил — капитану Зелинскому:
— Осужденный Говорков! Вызывали?.. Завхоз сказал…
— Вот ручка, бумага… садись, пиши! — После ночного дежурства глаза у капитана были красные и воспаленные.
— Что писать? — искренне удивился Савелий.
— Объяснительную…
— Какую?
— Что ты ваньку валяешь? — Зелинский устало хлопнул по столу. — Что произошло сегодня ночью?
— А что произошло сегодня ночью? — невозмутимо спросил Говорков.
Поведение заключенного вывело капитана из себя, и он зло начал:
— Та-а-ак… Значит, ничего? Ты спокойно отработал, пришел, лег спать и спал до самого подъема, не просыпаясь?
— Так…
— И никто к тебе не приходил? Никто не хотел свести с тобой счеты?
— Никто…
— И ты так спал, что не заметил целой группы осужденных? И Аршин, то есть Бирюков, сам упал с крылечка и сломал себе челюсть?.. А вместе с ним упали еще трое, сломав ребра и получив тяжелые сотрясения мозгов?! Так, что ли?
